Крест, орёл и полумесяц. Часть 1. Последний крестовый поход - Дмитрий Ольшанский

Лицо визиря побледнело еще больше.

– Императору ведь известно, что Фракия – самое уязвимое место на теле нашего государства! Если весть о прибытии этого самозванца распространится, тогда нам не миновать волнений в западных провинциях. Иоанн, как я вижу, опять играет с огнем. Ему, видимо, оказалось мало того урока, который султан преподал ему двадцать лет назад, и он хочет вновь увидеть нашу армию у стен Константинополя?

– Не стоит делать поспешных выводов, – примирительно сказал Франдзис. – Император не желает вражды с османами, однако его беспокоит активность вашего наместника в Европе – Шехабеддина-паши.

Услышав это имя, Халиль живо вспомнил события в башне. Ему с трудом удалось скрыть волнение от греческого дипломата.

– Прошу, продолжай, – сухо произнес визирь.

– Всем известно, что Шехабеддин уже давно жаждет уничтожить нашу империю, – продолжал Франдзис. – Его агрессивная политика посеяла раздор между мусульманами и христианами на Балканах, и вот он готовит новый поход. Теперь уже против наших владений на Пелопоннесе.

– Вы первые открыли военные действия против наших латинских союзников, – развел руками визирь. – Это лишь следствие вашей неразумной политики.

– Да, но конфликт на Пелопоннесе может перерасти в большую войну, в которую будут втянуты не только османы и ромеи, но, кроме них, еще албанцы, болгары, сербы, венгры, венецианцы и так далее, пока против турок не сплотится новый союз. Полагаю, ни вам, ни нам этого бы не хотелось.

Халиль кивнул.

– Что ты предлагаешь?

– Все предложения императора изложены в этих письмах, – ответил Франдзис. – Я буду рад, если мы сможем обсудить их в самое ближайшее время.

– Сегодня же ознакомлюсь с ними, – заверил Халиль и, поблагодарив посла, отпустил того на подворье.

Весь вечер визирь изучал присланные документы, и к началу следующего дня в его голове уже созрел новый замысел. Утром Халиль попросил Мехмеда о личной встрече, и тот согласился принять его в цветущем дворцовом саду, где юноша любил проводить свои утренние часы.

– Я обдумал ваши слова, шехзаде67, и пришел к выводу, что вы были правы, – почтительно начал визирь. – В любом обучении одинаково важны как теория, так и практика. Вы уже успели многому научиться, но применить свои знания у вас возможности не было. Теперь я готов посвятить вас во все текущие дела и предложить свои услуги лишь в качестве советника.

– Что за странная перемена, Халиль? – подозрительно спросил Мехмед. – Что подтолкнуло тебя к этому решению?

–Вы – единственный законный наследник трона, – сказал визирь, стараясь, чтобы его слова звучали как можно более убедительно. – Когда ваш великий отец уйдет на покой, именно на вас будет возложена ответственность по управлению его империей, и чтобы вы как можно скорее свыклись с этой ролью, я решил пойти на этот шаг. Надеюсь, вы не обманете наших надежд.

Мехмед кивнул, и торжествующая улыбка заиграла на его лице. Принц действительно поверил, что сумел одержать победу над своим могучим соперником. Однако неопытность и излишняя доверчивость юноши не позволяли разглядеть за действиями визиря хитрый политический маневр.

Очень скоро Халиль отступил на задний план и вручил Мехмеду всю полноту власти. Он знал, что юный правитель не справится со своей ролью без его помощи, как знал и то, что гордыня не позволит принцу обращаться за ней к визирю. В таких обстоятельствах Мехмед совершал ошибку за ошибкой. Он шел к своему краху и даже не понимал этого. Но для Халиля этого было недостаточно, он ждал от своего молодого повелителя более серьезного промаха, который положит конец его недолгому правлению.

Как и предполагал Халиль, очень скоро события стали принимать самый неблагоприятный оборот. Самозванец по имени Орхан объявился в западных провинциях империи, что спровоцировало ряд крупных столкновений между взбунтовавшимися местными жителями и турецкими гарнизонами. Из Европы стали приходить слухи о новом крестовом походе, и, хотя они пока не были подтверждены, народные волнения охватили даже Эдирне, где от погромов пострадало несколько кварталов. Люди все громче и громче требовали возвращения Мурада в столицу и уже не стеснялись в выражениях в адрес молодого правителя.

Мехмед видел, что ситуация складывается не в его пользу, и решил исправить ее наиболее жестокими методами.

– Пусть Шехабеддин как можно скорее добудет голову этого самозванца! – кричал он на заседании совета. – Его сообщников также необходимо казнить. Всех до единого!

Мехмед вскочил с трона.

– Восставать против своего государя – это тягчайшее преступление, которому нет прощения. Я не стану проявлять снисхождение к мятежникам!

В зале совета послышался одобрительный гул. Все вельможи согласно закивали головами.

– Мятежи скоро будут подавлены, а их зачинщики понесут заслуженное наказание, не сомневайтесь, – успокоил наследника Саруджа-паша.

Но этого наследнику показалось мало.

– Все мы прекрасно знаем, кто стоит за всеми последними беспорядками, и я считаю, что нужно вырвать эту заразу с корнем.

Паши и беи вопросительно переглянулись. Если кто-то здесь и понимал, о чем ведет речь их новый владыка, то не подавал виду. Тогда Халиль нарушил свое молчание и озвучил вопрос, который витал в воздухе:

– Кого же вы имеете в виду?

– Я имею в виду греческого императора Иоанна! – гневно воскликнул Мехмед. – Он уже не первый год плетет интриги против нашего государства. Когда-то он попытался сбросить с престола моего отца, и вот теперь повторяется то же самое. Сколько еще нам терпеть? Необходимо положить конец этой жалкой империи ромеев! Как только мой отец вернется из Анатолии, мы объединим все наши силы и начнем новый поход – на этот раз против Константинополя!

«Заганос и Шехабеддин не тратили время зря», – подумал Халиль и внимательно оглядел зал. После слов принца в комнате воцарилась гнетущая тишина – похоже, никто не разделил энтузиазма по поводу нового военного похода. Видимо, и Мехмед ожидал получить несколько иную реакцию, и потому его взгляд нервно метался по залу в поисках поддержки. Затянувшуюся паузу решился прервать Исхак-паша.

– Ваше негодование вполне понятно, шехзаде, – сказал он. – Все мы, конечно, знаем, что Иоанн ведет нечестную игру, но стоит ли начинать из-за этого войну, особенно сейчас, когда мы едва оправились после нашествия крестоносцев?

С мнением второго визиря согласились и остальные:

– Пусть греки слабы, – сказал один из беев. – Но их столица уже сотни лет выдерживает натиск лучших армий мира. Константинополь практически неприступен.

Услышав это, Мехмед пришел в ярость.

– Да кто вам об этом сказал?! – гневно вопрошал он. – Неужели сильнейшая армия мира не в состоянии справиться с одним-единственным городом?