Три метра над небом. Трижды ты - Федерико Моччиа

– Что значит «выбыл из игры»?

– Отозвал свои проекты. Он решил не работать с «Рэтэ» в этом году.

– Просто так? Без всякой причины?

– Я бы предпочел, чтобы ты ее не знал.

– Почему?

– Меньше знаешь – крепче спишь. Ты ничего не сделал, поэтому ничего не знаешь. Так?

Я ему улыбаюсь.

– Не знаю, о чем ты говоришь, но я рад.

– Ну и молодец, таким ты мне нравишься.

– Теперь нам нужно срочно найти отличных сценаристов – именно по той причине, о которой ты говорил.

– Ты прав.

– Надо отобрать резюме, посмотреть, кто над чем работал и кто мог бы подойти для этого сериала.

Джорджо кладет мне на стол другую папку.

– Это что?

– То, о чем ты меня только что попросил. Резюме восьми сценаристов. Мне кажется, шестеро из них подходят.

Я открываю папку, начинаю просматривать резюме, а Джорджо продолжает рассказывать.

– Так вот, это три женщины и пятеро мужчин. Некоторые из них окончили школу «Холден». Я подумал, что было бы правильно взять двоих, которым за сорок, а остальных немного моложе.

– Я чувствую себя почти ненужным.

– Это не так – все работает благодаря «Футуре» и твоей вере в нее. Так что если успех придет, то он действительно будет нашим. – Немного помолчав, Джорджо добавляет: – И он придет.

– Хорошо, я с тобой согласен. Тогда давай назначим встречу с этими сценаристами.

– Уже. Они в переговорной, ждут нас.

– Скажи мне, что рано или поздно ты оплошаешь.

– Я тебе обещаю!

– Хорошо, так-то лучше, теперь мне спокойней. Пойдем. Джорджо идет впереди и открывает дверь переговорной.

– Добрый день, ребята. Как дела? Вы хорошо позавтракали?

Вижу, что на большом столе переговорной разложено то же самое, что, по милости Ренци, я обнаружил этим утром и у себя.

– Да, спасибо.

– Отличный завтрак.

– Пальчики оближешь!

Девушка с выбритыми висками и пирсингом в носу держит в левой руке, на салфетке, кусок «колечка», а правой поднимает стаканчик с капучино, словно провозглашая тост.

– Не знаю, возьмете ли вы меня на работу, но, если вы не против, то я бы приходила сюда завтракать каждое утро.

Я смеюсь.

– Хорошо, ты принята, но только на завтрак!

Один из парней к ней присоединяется:

– Э нет, это несправедливо, мы тоже будем приходить на завтрак!

Теперь все весело смеются. Джорджо водворяет порядок.

– Вот что я вам скажу. Когда будете готовы, побеседуйте-ка с моим шефом Стефано Манчини, который может стать и вашим…

С этими словами мы выходим из переговорной.

– Оставим их пока, пусть закончат завтракать.

– Да, потом я буду отправлять их к тебе в кабинет по одному. Пообщаешься с ними сам, а в конце, если ты не против, подведем итоги.

– Отлично.

Прежде чем вернуться к себе, я захожу поздороваться с остальными.

– Здравствуй, Аличе.

– Добрый день. Хотите кофе?

– Нет, спасибо. В случае чего обойдусь термосом с капучино, который у меня на столе, но если ты заберешь у меня все эти яства, которые принес Ренци, буду тебе признателен, а иначе я продолжу есть!

– Хорошо.

– И возьми себе что-нибудь, если хочешь!

– Уже взяла, спасибо. Ренци никого не пощадил! Я уже съела два маритоццо. Просто объедение! Никогда не пробовала таких вкусных.

– Да уж.

– Ренци всегда выбирает самое лучшее.

И она краснеет. Может быть, потому, что невольно понимает, что именно он взял ее к нам на работу.

– Но я не имела в виду…

– Да я знаю, не волнуйся, иди в мой кабинет, спасибо.

Я иду к Симоне и стучу в его дверь.

– Можно? – Ответа нет. Стучу сильнее. – Можно войти?

Ничего, тишина. Я открываю дверь и вижу, что Симоне быстро набирает текст на компьютере; на нем надеты наушники. Увидев меня, он улыбается и снимает их.

– Привет, добрый день!

– Я стучал несколько раз, но ты не отвечал.

– Да, я всегда надеваю наушники, когда пишу. Так мне работается лучше, продуктивней…

– Так надень их снова. Увидимся позже. Я зашел только поздороваться. Ты насладился завтраком Ренци?

– Я был первым.

– Хорошо.

И я выхожу из кабинета. Я доволен; похоже, отношения у них налаживаются. Я сажусь у себя в кабинете, наливаю себе еще немного капучино, но не успеваю его допить, как входит первый кандидат.

– Добрый день. Можно?

– Конечно.

Он устраивается и сразу же представляется. Его зовут Филиппо Верона. Пока он говорит, я беру его резюме и читаю. Он молод, ему всего двадцать один год, но он сделал уже очень много.

– Мне очень нравится писать, я пишу книгу, но мне было бы интересно работать и над сценарием. Когда работаешь в команде, приходится принимать во внимание идеи других…

– А какие они – идеи других?

– Иногда хорошие, иногда забавные, но мои – отличные.

Он самонадеянный, уверенный в себе, но не вызывает у меня неприязни.

– А что ты думаешь о «Радиолав»?

– Думаю, что про радио никогда не рассказывали так. Здесь показана подлинная жизнь тех, кто там работает; зритель видит их не только на работе, но и дома. Это оригинальный способ показать проблемы, с которыми они сталкиваются, и способы, которыми пытаются их решить. Мне нравится. Отличная идея. И я говорю это не только потому, что хочу здесь работать.

Второй соискатель – Альфредо Джермани. Ему сорок лет, и у него большой опыт работы над сериалами. Он симпатичный, приятный, его не тяготит собеседование с человеком, который моложе его.

– Мне кажется, самое важное – придумать сюжетные повороты серии. Вот, я тут кое-что набросал…

Он передает мне листки и начинает рассказывать фабулу.

– А еще у меня есть идея сделать героем недотепу, который в конце концов добивается успеха. У него никогда не было возможности работать на радио, в итоге он ему ее предоставляют. Неплохая задумка, по-моему…

Я продолжаю его слушать. Мне нравятся его идеи: он нашел сильный, оригинальный ход, который пойдет на пользу сериалу.

– Мне кажутся отличными горизонтальные линии сюжета, долгая история любви между двумя собственниками, которые расстаются, изменяют, снова встречаются, прощают друг друга. Людям такое нравится. Они будут обсуждать: «Нужно было вести себя иначе, не стоило его прощать…» Люди любят участвовать в проблемах других и не понимают, что гораздо больше проблем у них самих. Или, может, они таким образом отвлекаются от собственных. – И он, несколько обескураженный, замолкает, а потом говорит: – А вот об этом я никогда не думал…