Сердце Сапфира. Обрученная с вороном. Книга 2 - Екатерина Слави

- Знаешь ли ты, как появилась на свет? – спросил он.

Равена мотнула головой – она боялась дышать.

- В отличие от большинства потомков духов, хранители свободно ходят Тропами Духов – шесть кристаллов внутри наших сердец подсказывают нам путь. Благодаря этому нам удалось найти земли Клана Сапфиров – Долину Поднебесья. Мы взяли оттуда несколько осколков синих кристаллов. Два из них с помощью магии поместили в тела наших жен. А спустя некоторое время на свет появились ты и моя дочь.

- Что это... значит? – ошеломленная, прошептала Равена.

- Это значит, что духовная сила Сапфиров из Долины Поднебесья воплотилась в наших человеческих дочерях, - сказал Марис. – Вы обе появились на свет не благодаря воле небес, а лишь потому что главной целью хранителей с самого начала было возрождение Клана Сапфиров.

- Почему я? – спросила Равена дрогнувшим голосом. – Есть ведь еще...

- Лиа? – продолжил вместо нее Марис. – К сожалению, моя дочь слишком сильно привязалась к своему мужу. Боюсь, что жизнь Арауна теперь для нее важнее Клана Сапфиров. Но если ты откажешься...

Марис помолчал и добавил твердо:

- Я найду способ, как повлиять на свою дочь. В конце концов, она не сможет воспротивиться воле отца.

Равена сжала губы. Она помнила, каким любящим взглядом смотрела на Арауна Лиа, и с каким обожанием смотрел на нее он. Помнила звенящий колокольчиком смех синеглазой девочки, которая в комнате для игр веселилась вместе со своим братом...

Какую боль причинит Лии просьба ее отца? Равене страшно было представить. А ведь если подумать... Ее отец и Марис родные братья. Это значит, что Лиа – ее двоюродная сестра.

- Если отобрать у Четырех Кланов всю их духовную силу, - со страхом в голосе произнесла Равена, - что их ждет? Гибель?

Марис чуть прикрыл глаза.

- Мы этого не знаем, ведь подобного никогда не происходило. Возможно, лишившись духовной силы, они выживут, но ничем не будут отличаться от людей.

И непреклонно добавил:

- Но даже если их ждет гибель, возрождение Клана Сапфиров и спасение людей от Клана Смерти – неизмеримо важнее их жизней.

В библиотеке повисло тяжелое молчание. Равена слышала, как потрескивают дрова в камине. Здесь было душно, но ее отец, чье тело было ослаблено умиранием, наверное, все время мерз.

- Ты должна принять решение, Равена, - произнес Марис.

- Постой, - раздался тихий голос Гидеона де Авизо. – Не дави на мою дочь, Марис. Ей нужно время, чтобы решиться.

Равена не поднимала глаз, только слышала, как, словно досадуя на заминку, хмыкнул Марис де Фаль.

- Что ж, я оставлю вас, - сказал он. – Думаю, вам есть, о чем поговорить. Я подожду в карете.

Когда он вышел, Гидеон де Авизо произнес:

- Подойди ко мне, Равена. Дай своему отцу рассмотреть тебя.

Равена послушно поднялась и подошла к креслу, где сидел отец, а потом села на пол прямо подле него. Руки отца нашли ее ладонь.

Слабые, подумала Равена. О небеса, до чего же эти руки теперь стали слабыми! Родные глаза Гидеона де Авизо посмотрели в лицо Равены. Он улыбнулся ей, и в его улыбке было столько вины и сожаления, что сердце ее сжалось от нестерпимой боли.

- Дочь, - произнес он мягко, - ты ведь понимаешь, что сейчас ты единственная надежда для людей? Клан Смерти уже начал воплощать свои планы в жизнь. Если все оставить, как есть, это почти не затронет Четыре Клана – дети исхода не смогут противостоять духовной силе детей земли. Но и здесь, и за морем будут гибнуть простые люди. Много людей: стариков, женщин, детей. До тех пор, пока Клан Смерти не вернет себе былое могущество. Но и тогда они не остановятся.

Закрыв на миг глаза, он опустил голову, а когда его взгляд снова вернулся к Равене, лицо Гидеона де Авизо исказила гримаса, как будто его сердце было истерзано долгой пыткой.

- Мне больно оттого, что тебе придется сделать выбор, который в любом случае обернется для тебя нестерпимыми страданиями. Но все же... Я верю в тебя. Помню, как ты любила играть с детьми бедняков, как жалела их. Я знаю, что ты не сможешь оставить людей умирать.

Губы Равены задрожали. Глаза наполнились слезами. Как? Как ей принять такое решение? Как она может сделать выбор между Четырьмя Кланами и простыми людьми?

- Я знаю, - кивнул отец. – Знаю, тебе страшно. Но кроме тебя этого некому сделать. Ты ведь уже поняла, что дочь Мариса не сможет. Даже если он попытается заставить ее...

Отец с тяжелым вдохом покачал головой:

- И, увы, другого выхода нет. Поверь, мне бы хотелось, чтобы он был, но... Его просто не существует.

Равена помолчала.

- Ты говорил о Колыбели, - произнесла она, как будто пытаясь сбежать от тех страшных вещей, о которых они говорили. – Я была там.

- Ты была в Колыбели? – удивился отец.

Равена кивнула.

- В Книге Шести Троп написано, что Колыбель Жизни – это место, где царит вечная тьма, там нет начала и конца – там есть только воля, желающая воплотиться. Однако я, напротив, видела озеро, которое как будто источает яркий свет. А под водой я видела коконы из молочной гущи. Они выглядели так, будто в них зарождается жизнь.

- Мне знакома книга, о которой ты говоришь, - сказал Гидеон де Авизо. – Но почему ты называешь ее Книгой Шести Троп? Насколько я помню, у нее нет названия.

- Так называют ее лисы. Эту книгу дал мне глава Клана Лисов, и сказал, что она хранится в их клане уже многие поколения.

Гидеон усмехнулся задумчиво.

- Так вот, где она была, - произнес он и посмотрел на дочь: - Эта книга – всего лишь записки хранителей. Таких книг у нас было несколько, но все они были утеряны. Похоже, одна из них когда-то попала к лисам. Однако... Не исключено, что это и есть причина, почему лисы были единственными, кто умел видеть Тропы Духов. Причина всего лишь в том, что благодаря нашим записям их клану было достаточно много известно о Тропах. В то время как для других кланов эти знания были давно утеряны.

- Почему описание Колыбели в этой книге так отличается от того, что видела я? – спросила Равена.

Ее отец покачал головой.

- Потому что ты не была в Колыбели. Озеро, которое ты видела, - это лишь ворота в Колыбель.

- Ворота?

Гидеон де Авизо кивнул.

- Я расскажу тебе...

Пятилетний Гидеон стоял посреди ночного кошмара.

В креслах гостиной, где обычно отдыхали его отец и матушка, сидели мертвецы: белоснежные волосы и брови, бескровные потрескавшиеся губы, застывшие неподвижно раскрытые глаза, в которых не было ни зрачков, ни радужек, только чистая белизна, бледные с сухой, как бумага, кожей, руки на подлокотниках кресел. Огонь в камине потух еще ночью, и сейчас полутемная гостиная была освещена лишь легкой рассветной дымкой.