Дорога к озеру Коцит - Кирилл Каратаев

увидим, мастер? — Элати сожалеющее посмотрела на немолодого уже дьявола, на лице которого по хозяйски расположилась маска беззаботного отупения.

— Давно кончилось то время, когда меня могли обмануть дороги, крылатая, — я ободряюще подмигнул ангелу, — теперь это уже моя прерогатива. И значит, мне больше не надо верить, для того чтобы идти по ним. Достаточно просто идти. А вера может бежать сзади в отчаянных попытках догнать мои шаги. И если она всё-таки не догонит, то это будет лишь её глупая боль.

— Мастер!

Я обернулся на не слишком тревожный окрик ангела, но увидел лишь раскрытую в злобном смехе маску очередного горожанина. Элати же нигде не было видно. Вероятно, неудержимая толпа разбила своей слепой струёй наш целеустремлённый дуэт. Происшествие было печальным, но отнюдь не критичным, и я продолжил свой путь к центру площади в оправданной надежде, что там и состоится необходимая встреча с временно потерянным ангелом.

Внезапно толпа немного расступилась, и прямо на меня выскочила молодая дьяволица в лукавой, откровенно подмигивающей маске. Мне уже почти понравилась это в целом милое создание, когда её рука вдруг молниеносно выхватила что-то из-за спины и приложила к моему лицу. Это была маска.

Сложно сказать, за что отвечал этот конкретный экземпляр местной культуры. Но мне сразу стало очень хорошо. Неправдоподобно хорошо. Я сразу стал абсолютно уверен в своих желаниях, возможностях, целях. И я знал, что даже если проиграю, то сделаю это хорошо. Сделаю так, чтобы все зааплодировали.

Я посмотрел наверх. Со знакомого шатра меня дружески приветствовал большой брат моей маски. А толпа снова подхватила меня и понесла в то самое место, в которое я перед этим так стремился. Только зачем? Я уже успел забыть зачем. Да и важно ли это. Разве важно то, что было до того, как я понял, наконец, суть этой жизни. И разве важно, что мне теперь придётся оставить за порогом моего нового дома. Разве это важно и разве это кому-то интересно.

Вокруг все были свои. И плевать, что каждый из нас хотел абсолютно разных вещей, стремился к разным чувствам и ощущениям. Мы все были частью одного большого спектакля. И мы все играли главные роли. И нам нечего было делить. Ведь каждый брал, что хотел, и никто ему не мешал. Ведь масок хватит на всех, а значит у нас всегда будет новая цель, новая мечта.

Мечта? Почему-то это слово оставило на душе ощущение сладкой тревоги. Такой непривычной и такой ненужной в эти минуты. Такой чарующей и такой опасной для просыпающихся раздумий. Прочь, прочь, у меня нет ни времени, ни желания для этих дум. Тем более, я уже почти пришёл.

Глава 7. Лабиринт. Часть 2

На широкой сцене шла самозабвенная игра. Это был импровизированный спектакль, где каждый мог стать актёром, которому достанется та самая главная роль, о которой я так недавно и так влюблённо думал. Но, не думая более, я в высоком прыжке вскочил, на радостно скрипнувшие доски.

Передо мной оказался черноволосый дьявол с узкими глазами и тонкой шеей, цепко державший в жилистой руке картонный кинжал.

— Ты враг мой, потому лишь, что я зол, — в медленном пафосном выпаде мой визави попытался нанести мне смертельный укол.

Я легко перехватил его руку и расплющил смертоносный реквизит о его же впалую грудь. Дьявол изумлённо схватился за место удара и, весьма правдиво пошатнувшись, шумно упал на дрогнувшую сцену. Его яркая, немного болезненная маска начала быстро тускнеть, превращаясь из произведения искусства в серый кусок гипса, обложенного грубой тканью. Его тело неподвижно замерло на скорбящих досках сцены. Толпа взорвалась овациями. С нетерпеливым достоинством поклонившись, я окинул торжествующе-предвкушающим взглядом всю огромную сцену.

На каждом её участке любили и воевали, веселились и страдали, искали и находили. Я хотел быть там, вместе с ними, где всё просто и понятно, там, где ты всегда прав. Я радостно засмеялся и азартным шагом устремился к ближайшей группе актёров.

— Лишь семь шагов нас отделяют от богатств, оставленных случайным королём, — высокий мускулистый дьявол в ало-голубой, надменно-гневной маске указал нам на старый, грязно-серый сундук, одиноко стоящий на краю сцены.

Нас было пятеро, и мы наперегонки бросились к этому сосуду сокровищ, уже предвкушая их блеск и звон. Крышка с грохотом откинулась назад, золотой свет ослепил нас на долгое, жаль, что не вечное мгновение. Наши руки ринулись за долгожданной добычей. И было не важно, что вместо золота и изумрудов наших пальцев касаются лишь раскрашенные железки. Было не важно, что в итоге мы не получаем ничего. В этот момент каждый из нас был богаче любого короля. Обливаясь золотым дождём, мы были счастливы и беспечны. Мы владели всем, и никто не мог отобрать у нас эти мгновения. Никто, кроме нас самих.

Высокий дьявол, так любезно указавший нам путь к сокровищам, внезапно убрал руку за спину и явил оттуда изумлённому миру новую маску. Он быстро одел её, даже не удосуживаясь снять предыдущую. Теперь место надменности заняла воющая алчность. Его короткий меч коварно ударил в спину, сидевшего рядом дьявола, который успел почти зарыться в ласково улыбающееся ему золото.

Пронзённый дьявол упал, выпуская из омертвевших рук тяжёлые монеты. В этот же роковой миг маленький дьявол, вместе с которым мы так счастливо обнимались, радуясь обретённому богатству, яростно бросился на меня, стараясь схватить за горло. Выхватить оружие я уже не успевал и, в связи с этим печальным фактом, последовал примеру моего нежданного противника. Мы покатились по жёстким доскам душа друг друга руками и взглядами. Не знаю как со взглядами, но руки оказались сильнее у меня.

Поднявшись, я увидел, как актёр, у которого оказалась лишняя маска, повергает на землю ещё одного участника нашей маленькой экспедиции. Теперь нас оставалось лишь двое. А ещё через минуту должен был остаться только один. Наши мечи показательно неуклюже устремились навстречу друг другу. Его маска была выше краёв наполнена воинственной жадностью. Своей я не видел, но вряд ли она уступала по эмоциональности моему сопернику.

Он был силён, ловок и полон грешных желаний. Он был уверен в своей, наверное, даже быстрой победе. Он смеялся, когда мне в очередной раз удавалось увернуться от его выпадов. Он знал, что это ненадолго, что лишь ещё одно мгновение отделяет его от золотого одиночества. И, наверное, я был в чём-то неправ, когда мой меч коснулся его сердца. Его маска на миг стала слепяще-удивлённой, а в следующее мгновение он с