Флэшмен в большой игре - Джордж Макдональд Фрейзер

— К тому времени она наглотается слишком много порохового дыма, чтобы почувствовать что-то еще, — доверительно сказал Роуз. — Она попытается вырваться из города, чтобы примкнуть к Тантии или к другому главарю мятежников, а мы будем поджидать ее на дороге в Орчу. Что скажете, джентльмены? — улыбаясь спросил он.

Ну что ж, меня это устраивало, хотя, по-моему, Роуз недооценивал ее сообразительности. Но Листер согласно кивнул [XLIV*] и Роуз продолжал:

— Да, думаю мы попробуем так сделать — но только в качестве запасного варианта. Этого все еще недостаточно. Лорд Каннинг придает особо важное значение тому, чтобы рани не получила ни царапины; чтобы добиться этого, мы должны использовать все наши карты. А у нас есть козырь, который было бы глупо не использовать, несмотря на всю его ценность. — Он повернулся и указал пальцем на меня: — Вас, Флэшмен.

Я застыл со стаканом в руке и попытался скрыть охвативший страх приступом кашля.

— Я, сэр? — я тянул время, как бы пытаясь отдышаться. — Но как, сэр? Я имею в виду, что…?

— Мы не можем позволить себе пренебрегать возможностями, которые предоставляет нам то, что вы знаете эту женщину — ваше знакомство с ней. Не думаю, что существует еще какой-нибудь белый, которому пришлось бы столь тесно общаться с принцессой — не так ли?

— Ну, не знаю, сэр…

— Мне все еще кажется, что мы сможем ее уговорить. Согласен, публичные предложения сдачи бесполезны — но личное предложение, переданное тайно, подкрепленное словом чести — моим и лорда Каннинга… это может быть совсем другим делом. Особенно если это убедительно предложит ей британский офицер, которому она может доверять. Понимаете?

Я понимал его слишком хорошо; я снова видел, как бездна страха и отчаяния вновь разверзается под моими ногами, а этот сумасшедший с горящими глазами продолжал:

— Это предложение должно убедить рани, что ее жизнь в безопасности, если она сдастся. При этом ей не обязательно сдавать Джханси — только свою собственную персону. Разве она может отказаться? Она сможет даже сохранить доверие своих сторонников — вот что! — воскликнул Роуз, хлопнув по столу. — Если принцесса согласится, она сможет воспользоваться лазейкой, которую мы предоставим ей напротив ворот Орча! Рани сможет сказать своим, что пыталась прорваться из города, но мы схватили ее сразу за стенами. Никто и не догадается, что это было заранее подстроено, кроме нее самой и нас! — Генерал расплылся в победной улыбке.

Листер встрепенулся:

— Но согласится ли она покинуть город и бросить свой народ на произвол судьбы?

Он посмотрел на меня.

— Да ладно вам! — воскликнул Роуз. — Вы же знаете, что это не европейская королева! Эти черномазые владыки и в грош не ставят своих подданных — не так ли, Флэшмен?

Я ухватился за эту мысль, словно утопающий за соломинку.

— Но эта принцесса — другое дело, сэр, — с чувством произнес я, — она не предаст свой народ — никогда.

Самое смешное, что я и сам в это верил.

Роуз растерянно посмотрел на меня.

— Я не могу в это поверить, — наконец сказал он. — Не могу. Абсолютно уверен, что вы ошибаетесь, Флэшмен, — генерал покачал головой. — Но, во всяком случае, мы ничего не теряем, если попробуем.

— Но если я пойду туда под белым флагом и потребую личной аудиенции с рани…

— Пхе! А кто тут говорит о белом флаге? Конечно же, это сразу испортит все дело — ее люди поймут — что-то затевается. — Роуз похлопал по столу, широко усмехаясь мне и прямо-таки раздуваясь от сознания своей сообразительности. — Разве я не говорил, вы — настоящий козырь? Вы не только хорошо знаете принцессу, вы еще и один из тех немногих людей, кто может пробраться в Джханси и предстать перед ней под видом туземца! — Он засмеялся, откинувшись на стуле. — Разве вы не проделывали это уже много раз? Ну же — уже весь мир знает про то, как вы провели Каваноу из Лакноу! Знаете, как вас теперь называют в Бомбее? Пуштун с Пэлл-Мэлл!

Бывают времена, когда вы вдруг понимаете, что бороться уже абсолютно бесполезно. Сначала Палмерстон, затем Аутрам, а теперь вот Роуз — и это только последние в длинной череде бешеных энтузиастов, которые время от времени решают, что я — именно тот человек, который им необходим для какой-нибудь чудовищной авантюры. Я сделал слабую попытку отвертеться, говоря, что у меня не успеет отрасти борода, но Роуз решительно отверг эту отговорку, сказав, что борода не имеет значения, налил мне бренди и начал излагать свой идиотский план.

В общих чертах он заключался в том, что уже было описано выше — я должен был убедить Лакшмибай в мудрой необходимости сдаться (чего, как я полагал, она никогда не сделает), и если она согласится, то разъяснить ей, что она должна сделать попытку прорваться через якобы неохраняемые с нашей стороны ворота Орча в тот самый момент, когда войска Роуза пойдут на приступ Джханси — это совпадение по времени, по словам генерала, было особенно важным и чем больше наша атака опередит попытку бегства принцессы, тем меньше подозрений останется у ее людей. (Я не видел, почему это так уж важно, но Роуз был одной из тех дотошных свиней, которые просто не оставляет вам шансов).

— А если она отвергнет наше предложение — а насколько я себе представляю, она так и сделает? — поинтересовался я.

— Тогда вы ни в коем случае не должны ничего говорить ей про ворота Орча, — отрезал он, — только если она согласится, вы сможете рассказать ей, как будет инсценирован ее «захват». Но если она откажется — что ж, у нее все равно останется шанс использовать последнюю лазейку для бегства, если мы ее оставим. Так что она в любом случае попадется к нам в руки, — самодовольно закончил он.

— А что будет со мной — если она откажется?

— Полагаю, — проговорил генерал, небрежно попыхивая сигарой, — что она попытается оставить вас в качестве заложника. Не думаю, что она пойдет на большее, а? В любом случае, — продолжал он, похлопывая меня по руке, — я знаю, что вы вообще не обращаете внимания на риск — я же видел вас под Балаклавой, клянусь святым Георгом! Вы слышали об этом, Листер? — воодушевленно продолжал он. — Этому красавчику недостаточно было одной атаки — вместе с Тяжелой бригадой — он пошел еще и вместе с Легкой! И, знаете ли, он к тому же расхохотался, увидев мое восхищение. Вы бы и сами живот себе надорвали от смеха, глядя на это.

Вот так оно опять и случилось: впереди ад и обратной дороги нет. Мысленно я попытался прикинуть шансы, изо всех сил сохраняя спокойное лицо и прихлебывая бренди. Станет ли Лакшмибай слушать меня? Наверное, нет; она может попробовать бежать, когда все будет потеряно, но не сдастся сама, бросив свой город погибать. Что же она тогда сделает со мной? Передо мной, как на картине, всплыло смуглое лицо рани, улыбающееся мне приоткрытыми губами, когда я в первый раз обнял и поцеловал ее среди зеркальных стен; я вспомнил павильон, нет-нет, она не даст причинить мне вреда, если только сможет. Хотя… не она ли послала за мной этих душителей-тугов? Нет, это был Игнатьев. И все же была ведь еще резня в Джханси — насколько сильно рани замешана в этом? Кто знает, что творится в голове у этой индийской принцессы? Может, она так же жестока и вероломна как и остальные князьки? Я не мог ответить на этот вопрос, но мне придется узнать об этом, хочу я этого или нет. Я узнаю об этом сразу, как только снова встречусь с ней лицом к лицу — и тут на мгновение я почувствовал, как в груди у меня вспыхнуло горячее желание еще раз увидеть ее. Это продолжалось всего лишь какие-то секунды, а потом я со страху вновь взмок от пота.