Киноклуб - Крейг Маклей

– Это не моя вина! – Дэвид вскидывает вверх руки, будто сдается в плен. – Я ее не бросал!

– Не бросал?! – взрываюсь я. – Что ты несешь? Оставил беременную жену совсем одну!

– Кэти ни в какую не пускала меня обратно домой! – оправдывается Дэйв. – Приходится ночевать в подвале вашей редакции!

Эти слова заставляют меня несколько остыть. Хотя вынужден признаться: джентльмены весом килограммов сто тридцать, железной хваткой вцепившиеся в мои плечи, тоже сыграли тут свою роль. Охранники грозятся вышвырнуть меня за дверь. Робин умоляет не приводить угрозу в исполнение и поспешно объясняет ситуацию. Видя, что я, похоже, успокоился, охрана сменила гнев на милость и ограничилась строгим предупреждением: если сделаю хоть что-то, нарушающее тишину и покой в больнице, даже просто громко кашляну, меня тут же отволокут вниз и сдадут с рук на руки полиции. Убедившись, что я уловил суть, охранники отходят.

– Что ты сказал? – переспрашиваю я у Дэйва и сразу вспоминаю раскладушку в подсобке. Так и знал: что-то здесь нечисто. Теперь ситуация значительно прояснилась. – Ты ночевал в редакции?..

– Кэти устроила грандиозный скандал и выставила меня за порог! – сообщает Дэйв. – А ведь с фильмом ничего не получилось – съемки сорвались из-за потери источника финансирования. Но об этом потом поговорим! Где Кэти? Что случилось?

Робин вкратце обрисовывает ситуацию. Я тем временем достаю из кармана мобильник и пытаюсь дозвониться до родителей, но они отправились на автобусную экскурсию в Вашингтон и, естественно, отключили телефоны – все время попадаю на голосовую почту. А сообщение оставить не могу: у папы с мамой голосовая почта вечно переполнена, потому что сообщения удалять они не умеют. С досадой отсоединяюсь и опускаюсь на стул. Интересно, давно ли мы здесь? Может быть, пять минут, а может быть, полдня – потерял счет времени. За одной из дверей дальше по коридору находится операционная, где моя сестра сейчас борется за жизнь, но единственное, что я могу сделать, – это сидеть и ждать новостей. Собственная беспомощность настолько выводит из себя, что хочется крушить и громить все вокруг. Но вместо этого продолжаю сидеть неподвижно.

– Слушай, – окликает РТ, устроившись на стуле напротив. – Понимаю, что момент неудачный, но… Прости меня, пожалуйста. Я козел.

Застываю, уставившись в пол, а Робин ласково поглаживает меня по шее. У меня просто нет сил сердиться на РТ. По сравнению с тем, что происходит сейчас с Кэти, наша глупая ссора кажется не стоящим внимания пустяком.

– Да брось ты, – отмахиваюсь я. – Расслабься. Мне тоже есть за что просить прощения. Что там говорить, вел я себя мерзко.

Дэвид не в состоянии спокойно усидеть на месте. Только опустится на стул, как уже через полсекунды вскакивает как ужаленный и принимается ходить по коридору.

– Что там происходит? – стонет он. – Почему нам ничего не сообщают?

У всех присутствующих такое чувство, будто каждая минута тянется не меньше часа. Только сейчас сообразил, что с тех пор, как сел, не выпускаю из пальцев руки Робин.

– Извини, – произношу я, ослабляя тиски. – Наверное, половину костей тебе переломал.

– Не выдумывай, – говорит Робин и в доказательство шевелит пальцами. – Видишь? Все нормально. Жми сколько хочешь.

Опускаю голову ей на плечо:

– Извини, что из-за меня не улетела в Нью-Йорк.

– Пустяки, – отвечает Робин, гладя меня по волосам. – Потом возьмем билеты на другой рейс. Самолеты до Нью-Йорка не раз в год летают.

Проходит еще пятнадцать мучительных минут, прежде чем к нам наконец выходит врач. Пристально разглядываю ее с головы до ног, пытаясь по выражению лица и манере держаться понять, чем закончилась операция. Но вид у доктора совершенно бесстрастный. Должно быть, врачей этому специально учат в медицинских университетах. Им бы с такими способностями в покер играть – целое состояние бы заработали.

– Вы кто? – интересуется доктор, повернувшись к Дэвиду и РТ.

– Я муж Кэти Беннетт, – торопливо выпаливает Дэйв. – Как она?

Врач садится. Вот черт…

– У ребенка некоторые проблемы с дыханием, поэтому пришлось отправить девочку в отделение интенсивной терапии для новорожденных…

– Девочку? – перебивает Дэвид. – Говорили же, будет мальчик.

– Нет. – Врач улыбается. – Можете доверять моему профессиональному суждению. Это совершенно точно маленькая девочка. Даже слишком маленькая, но, учитывая преждевременное родоразрешение путем кесарева сечения и легкую задержку роста плода, этого следовало ожидать. Как только девочку осмотрит дежурный неонатолог и ее подключат к аппарату искусственной вентиляции легких, сможете на нее посмотреть, но при условии – не больше двух человек одновременно, причем один из них должен быть родителем.

– А Кэти? – выпаливаю я. – Как она?

– Ваша сестра потеряла много крови, – отвечает доктор. – Почти три литра – можете себе представить такое количество? Кровотечение остановить никак не удавалось, поэтому мы вынуждены были провести срочную гистерэктомию. Один раз останавливалось сердце, пришлось запускать. Но потом давление у пациентки, к счастью, выровнялось. Не беспокойтесь, сейчас с Кэти Беннетт все благополучно, насколько это вообще возможно в таком состоянии. Пациентка интубирована. В ближайшее время она будет находиться в отделении реанимации и интенсивной терапии, поэтому навестить ее вы пока не сможете.

– Но она ведь поправится, правда? – с трудом выговаривает Дэвид.

– Ваша жена – женщина крепкая, – подбадривает доктор. – Часа через два клиническая картина прояснится, но я уверена, что через некоторое время сможете благополучно забрать ее домой.

Бессильно обмякаю, сползая по спинке стула. По всему телу приятными прохладными волнами растекается облегчение. Доктор улыбается и снова скрывается за дверью. Дэвид издает радостный вопль и сгребает меня в медвежьи объятия.

– Ура! – орет он как ненормальный. Прислонившиеся было к стене охранники сразу напрягаются. – Обошлось!

– Ребята, все нормально, – говорит РТ, давая охране отмашку. – Не видите – парень просто радуется?

Окинув всю нашу компанию подозрительными взглядами, амбалы отходят. Мы с Дэвидом и плачем, и смеемся, и лепечем что-то бессвязное одновременно. Что именно – сами не понимаем. Дэвид уже несколько лет является моим зятем, но в первый раз начал считать его братом только сейчас.

Наши восторженные излияния прерывает медсестра маленького роста в розовой форме.

– Кто из вас мистер Беннетт? – спрашивает она.

– Я, – отвечаю я, вытирая глаза.

– Хотите взглянуть на дочь? – улыбается медсестра.

– На дочь?.. Нет, я не отец, я дядя, – выталкиваю вперед Дэвида. – Вот он, счастливый папаша.

– Хорошо. – Медсестра делает рукой приглашающий жест. – Пойдемте. Если хотите, можете взять кого-нибудь с собой, но не больше одного человека.