Мои неотразимые гадюки. Книга 2 - Александра Сергеева

– на щупов у него ни единой эмоции не вставало. Но, теперь всё так интригующе изменилось…

– Кобель! – поприветствовала его Лэйра, торча на пороге долгожданного выхода из ада. – Видел бы ты свою блудливую рожу.

Дон гордо прошествовал мимо дуры и обратился к другу, утвердившемуся на свободе в десятке метров от туннеля:

– Гнер! Найди ей кого-нибудь подраться! Пусть выпустит пар! А то достанет же стерва!

– Может, и найду! – невозмутимо возвысил голос арм.

Прекрасное, беззаботно мельтешащее крылышками настроение мигом откинуло ласты и ухнуло в печёнку. Дон подошёл к арму и сообщил:

– Мой блок слежения в неведении. А у тебя с этим как?

– Граги спокойны, – кивнул он на счастливо барахтающихся в родной пыли бородавочников. – Но, это здесь и сейчас. А до твоего рая нам ещё топать и топать. Обязательно нарвёмся. Красивая девчонка, – повёл он подбородком в сторону туннеля.

– Даже не облизывайся! – с деланной угрозой предупредил Дон. – Я на неё первым глаз положил.

– Я её увидел раньше тебя, – резонно заметил Гнер. – Тебе вообще было на всё плевать. Ты трусливо сматывался от новой заботы.

– Я передумал, – поспешил оповестить Дон.

– А я и не начинал, – усмехнулся Гнер. – Она не в моём вкусе.

– Только не говори, что запал на эту гадину, – покосился стабилизатор на щупа, купающегося в лучах долгожданного солнца. – Не разочаровывай меня.

– Да упаси меня господь, – открестился арм. – В голову бы не пришло. Предпочитаю женщин. Мальчики или мутанты меня не прельщают. Как думаешь, девчонки выдержат ещё несколько часов на ногах?

– Пора отсюда уходить? – моментально включился в манипуляторе блок защиты системы.

– Пора! – резко выдохнул Гнер. – Объяснить не могу, но чую. Грузим девчонок, Руфа и валим. Сам-то как?

– Вполне, – пожал плечами Дон, сконцентрировавшись на призыве к деду поторопиться. – На грага не полезу. В гробу я видал прелести такой верховой езды.

– Они сильно проголодались?

– Потерпят! – категорично постановил стабилизатор. – А станут артачиться, щупы сунут им в нос их же собственные воспоминания о той кошке, что загнала их в адов колодезь.

Гнер потопал обратно в туннель выгонять расслабившуюся публику. Дон остался стоять, пристально разглядывая вздымающийся перед ним ломанный профиль горного склона. И другой такой же чуть дальше напротив. Между ними вилось узкое пологое ущелье, густо заросшее деревьями. Никакого намёка на автобан – всё погребло под лесом. Весь горизонт – сколько хватало обзора – был утыкан снежными шапками далёких исполинов.

Если и дальше всё будет так же здорово, то вожделенная таинственная база его не разочарует. В таком месте они сумеют занять оборону. Вот подгребут под себя всю остальную мутирующую живность и совьют уютное гнёздышко. Тогда пусть попробуют к ним сунуться с милитаристскими намерениями. Потом он повыдаёт своих девок замуж – раскатились дальше мечты – и с чистой совестью на свободу. Займётся, наконец, личной жизнью всерьёз.

«Эрудит» беспардонно вклинился в душевность момента и сухо изложил результаты обследования объекта Блондинка. Дескать, тот является продуктом того же производства, что и остальные щупы. Никаких исторических сюрпризов: все они дети одного пытливого разума. Объёмы профессиональной памяти объекта невелики, спектр специфических навыков и того меньше. Объект не законсервирован, но расконсервация произошла не так давно. Объект пока не вполне адекватно реагирует на спонтанное срабатывание своего ограниченного числа навыков…

За что и поплатился – продолжил Дон. Небось прибила кого-нибудь и тут же загремела в колдуньи. Интересно, тут в туннеле замуровывают всех подряд? Или исключительно биомутантов? Откуда бы такое богатство особей, если их и на родине не густо?

Всё – вздохнул он – спокойная жизнь закончилась, не начавшись. Не успели устроиться на ПМЖ – только порог новой жизни переступили – как оно завертелось. За спиной всё отчётливей раздавались голоса объектов его системы, выползающих из подземелья. Как не смешно, звучали они вполне себе оптимистично. Синдром бродячего цирка: чем дальше от родных подмостков, тем добрей и щедрей мнится публика. Дон усмехнулся и обернулся.