Венганза. Алый рассвет - Ани Яновска

Сейчас здание отделяло его от муэртиды и Вивианы, и он спешил как мог, еще один угол и… Эррера остановился, и побежал обратно. Эти мерзкие звуки и вправду чуть не лишили его рассудка! Ему же придется потом обежать здание еще раз чтобы поджечь СТА! А время дорого, время – это жизни Моретти и Вив, жизни запертых в лечебнице людей! Нет, надо все делать одновременно и спешить, спешить так, как будто по пятам за ним гонится сам Владыка Инферно!

Толстая армейская спичка послушно зажглась с первой же попытки, огонек жадно потянулся к полоске термической смеси. Смесь заискрила и вспыхнула нестерпимым белым светом, прожигая кирпичи насквозь. Гори, милая, гори, моя белая звезда!

Все, что осталось, он лепил без разбору куда придется, спички сгорали обжигая пальцы, он забывал про них, мчался дальше. За углом его поджидало щупальце, Эррера увернулся, и едва не угодил под копыта перепуганного коня. Лошади вырвались из конюшни и носились по территории лечебницы. Обезумевшие кони сшибли зомби, соколы, освободившись, бросились к старому корпусу лечебницы, забарабанили в двери. Плевать и на Дона, и на картель – тут дела пострашнее!

Эррера их не осуждал. Разве каждый день увидишь Черного Ангела Смерти?

Не было больше Аниты Моретти, была воплощенная Жница. Сверкающая коса обрубала щупальца ксибипийо, а крылья поднимали муэртиду все выше, возносили над крышей и бой продолжался уже там, наверху. Обрубленные щупальца таяли, выцветали, растворялись в ткани Срединного, украденная жизнь возвращалась туда, откуда ее похитили. Но темная дрянь не сдавалась, выпускала новые отростки, атаковала муэртиду и искала новых жертв, тем яростнее, чем больше урона ей наносил Черный Ангел.

Заржала, становясь на дыбы рыжая кобыла, отвлекая взгляд с небес на грешную землю.

– Вив!

Эррера кричал, понимая что не успевает, не пробежит эти тридцать шагов и копыта сейчас опустятся на голову Мудрой Шаманки, стоящей на коленях внутри своего круга. Вивиана полностью ушла в шаманский транс и даже не видела лошадь, круп и голову которой оплели черные щупальца. Неестественно, до предела распахнутые глаза Шаманки видели совсем другой мир, ладони ритмично ударяли в землю, волосы рассыпались змеями…

Откуда взялся дикарь, Эррера не понял. Громадный тролль ухватил кобылу за уздечку и рывком развернул в сторону, выводя Вив из-под удара. Оплетенная щупальцами ксибипийо лошадь всхрапывала, мотала головой и пыталась лягаться. Напрягая могучие мышцы, тролль с трудом удерживал взбесившееся животное. В его левой руке появился обсидиановый нож, темное лезвие замерцало знаками, и Эррера уже не удивился, когда нож, войдя в черное щупальце втянул его в себя, всосал как насос воду.

Орудуя ножом, тролль быстро очистил лошадь от черной дряни и успокаивая, зашептал что-то в ухо. Лошадь послушно поплелась в сторону, будто ее приласкали Успокоителем, а тролль встал над Шаманкой со своим обсидиановым клинком как грозный страж.

Ничего этого не видевшая Вивиана склонилась низко над пожухлой травой газона, почти легла на нее и захватив в ладони землю, выкрикнула что-то на тролланге. Земля затряслась, заходила ходуном, бетонные дорожки зазмеились трещинами, воздух сгустился, завиваясь смерчами, форма которых, обозначенная песком и пылью, странно напоминала вытянутые силуэты людей.

Духи! Мудрая Шаманка призвала духов!

Между смерчами язычками пламени желтело нечто похожее на громадную саламандру. Рассмотреть ее как следует не удалось – дух огня юркнул в распахнутые двери лечебницы, следом понеслись и остальные.

Термическая смесь прожигала дыры в стенах, обугленные отверстия ширились, внутри горело, но слишком слабо, слишком медленно! Не хватало толчка, удара. Вив обещала, что с этим справятся ее духи, и не подвела! Саламандра танцуя пронеслась по этажам, показываясь в окнах, изнутри ударили в стены тяжелые великанские кулаки. Буммм! Бумм! Бумммм! Стены трескались, жалобно звенели, осыпаясь, стекла. Потянуло дымом, полыхнуло огнем, обдало нестерпимым жаром. Из всех окон, из дверей вырвалось с гудением пламя и взвилось над провалившейся под ударами духов крышей.

Столб пламени ударил ксибипийо в раздутое черное брюхо. Буммм! Бумм! Буммм! – бесновались невидимые великаны. Коса Черного Ангела кружилась, выписывала сверкающие восьмерки. Огонь обтекал муэртиду, не смея коснуться крыльев, не приближаясь к укрытому тенями силуэту.

Духи теперь носились снаружи, ударяли в стены, подточенные горючей смесью и пожаром. Эррера оглянулся – так и есть, в старом здании несмотря на предостережение любопытные прилипли к окнам, плющили носы о стекла.

Он отчаянно замахал им, отступая к Вивиане:

– Прочь от окон! Прочь!

Стены рухнули одновременно, все заволокло пылью, хлопьями сажи, едким дымом. Эррера закашлялся, торопясь поднять на лицо шейный платок, радуясь что не отказался от местного обычая и не заменил его на модный столичный галстук, как советовал комиссар Вега. О, еще придется объясняться с комиссаром!

Мысль о недовольном комиссаре мелькнула и пропала, растворилась в надсадном кашле, в попытках проморгаться и рассмотреть – что там Анита? Шаманку не зацепило, ее страж уже заботливо закрывал лицо девушки пестрой косынкой, стряхивал с плеч хлопья сажи. Окна в старой лечебнице уцелели – Орденская защита работала надежно.

Дым отнесло в сторону, открылось небо и победно парящая над пожарищем муэртида. Ксибипийо заметно сжалось, суетливо подбирало отростки, торопливо втягивало себя обратно, в безопасный Сумрак.

– Получилось! – хотел закричать Эррера, и не успел, подавился преждевременной радостью. Мерзкое черное месиво над головой выпустило одно, зато громадное щупальце, превратило его в подобие биты и с чудовищной силой обрушило на муэртиду. Черные крылья смяло, слизнуло дымные тени, сброшенный с небес Ангел камнем падал вниз, в горящие руины.

Антонио бросился вперед, пламя качнулось навстречу, опалило волосы, предостерегло – это моя территория, не входить! А ксибипийо стремительно распухало, становилось непомерно огромным, расползалось как перестоявшая опара, забирало свет, лезло к земле, в неимоверной жадности пытаясь сожрать все, до чего можно дотянуться. Вернулся мозгодробительный визг, ввинтился в виски. Мир подернулся зыбким маревом, в нем вязли звуки и движения. Сопротивляться стоило неимоверных усилий, хотелось просто закрыть глаза и опуститься на землю, сберечь хоть немного сил – ксибипийо жадно тянула их, пила как москит присосавшийся к коже пьет кровь. К горлу подкатила тошнота, вкус отвратительного утреннего кофе заполнил рот. Будущее открылось перед детективом с беспощадной ясностью.

Битва проиграна. Сейчас эта дрянь накроет весь Сан-Висенто, черным языком слизнет жизни горожан, высосет досуха. Черное облако станет городом, впитается в стены и дороги.

И по пустым улицам, улыбаясь, пройдет Гарсия с холодной змеиной улыбкой на узких губах, с ярко-алой гвоздикой в петлице белоснежного пиджака. Построенная им печать будет хранить для него неисчерпаемый запас силы, и больше никто не осмелится бросить вызов Дону Фернандо, имперу, сумевшему соединить Срединный Мир и Сумрак.