Одержимый магией - Роджер Желязны

— Но это место едва ли можно назвать оплотомтехнологии.

— Нет. Столкновения и сопоставления здесь не причем.

— Черт побери! Получить от вас ясный ответ, все равночто подоить дикую кошку. Почему вы не можете просто сказать мне, что здесьзамешано?

— Правда — это священная штука и мы свято охраняем ее.

— Я думаю, вы хотите сотрудничать со мной?

— Именно поэтому мы помогаем тебе вновь.

Поль попытался перейти к внутреннему зрению. Теперь всепрошло легко и гладко. Он уловил человеческие очертания внутри пламени —маленькая мужеподобная фигурка, голова ее склонилась на грудь, руки скрывалисьв длинных рукавах. Оранжевая нить вилась возле правой руки Поля, на дальнемконце ее колыхалось пламя. Поль схватил ее пальцами и сжал в руке, спутавклубок. Родимое пятно тут же откликнулось пульсацией.

— Теперь ты скажешь мне все, что я захочу… — началон.

Внезапно его руку обожгло словно огнем. Боль захлестнулаего, в бессилии он опустился на колени. Внутреннее зрение иссякло. Руканевыносимо ныла.

— Я был вынужден так поступить, — зазвучал голос вего мозгу.

— Ладно, — процедил он сквозь зубы. — Я самнайду правильный выход.

— Это было бы куда проще и сэкономило бы тебе массувремени, чем бесплодные разговор о том, что и кто здесь замешан.

Поль поднялся, поддерживая болящую руку здоровой.

— Ладно, будем надеяться, что вы окажитесь полезнымиэтой ночью.

— Так и есть. Повернись и следуй за другимпредставителем.

Поль повернулся и увидел второй язычок пламени. Этот былвеличиной с ладонь, он висел по середине коридора на расстоянии вытянутой рукиот него. Как только его взгляд обратился к нему, огонек начал медленноудаляться вглубь коридора. Поль последовал за ним.

Он повел его по огромному холлу, заставленному уродливымистатуэтками людей и нелюдей. Все было окрашено красноватыми отблесками; бликиплясали и пульсировали, создавая иллюзию, что движутся каменные фигуры. Воздухбыл вязким и застревал в легких, он старался как можно дольше не дышать. Емуудалось задержать дыхание до тех пор, пока они не покинули это помещение. Внекоторых помещениях и холлах еще сохранился прежний лоск, это давало смутноепредставление о былом убранстве комнат и их обитателях. Родимое пятно в формедракона отчаянно запульсировало, лишь только они вступили в это место. Бешеныйпульс не прекращался, пока они не миновали нежилые апартаменты.

Он спустился вниз по каменной лестнице; каждая следующаяступенька казалась грубее и шершавее предыдущей. Он миновал мрачные помещения идлинные унылые коридоры. По тому пути, который он проделал вниз, он мог судить,что находится как раз под замком, в сердце самой горы. В тот же момент онрискнул оглянуться назад и увидел другое пламя у себя за спиной. Он так жеувидел тени, плавающие будто в жидкости. Они были вполне осязаемые; по егоспине пробежал холодок страха, и он поспешил догнать своего таинственного гида.

Комнаты и коридоры, которыми он проходил, были покрытымноголетним слоем пыли. Лишь одно помещение немного приободрило его, заставиловздрогнуть — это камера пыток — оно было оборудовано всем необходимым — цепями,дыбой, щипцами, клещами, гирями, дробилками, кнутами, плетками и огромнымнабором всевозможных ножей. Все это было покрыто пятнами, ржавчиной, затянутопыльной паутиной. В каждом углу валялись кости, их давным-давно обгрызли иоблизали крысы, и теперь они белели бесформенными грудами. Поль провел по стененогтем, эхо многократно повторило скрипучий скрежет. Когда он перешел навнутреннее зрение, он уловил незримые следы жестоких действ, происходившихздесь много лет назад. Зверские драмы всюду оставили несмываемые следы. Вмрачном расположении духа он вернулся к обычному восприятию.

— Кто… — прошептал он, обращаясь скорее только ксебе, — ответит за все это?

— Бывший лорд, Райл Мерсон, — прозвучал в головенемедленный ответ.

— Он был чудовищем!

— Когда-то подобные вещи широко практиковались. Онпрекратил эту практику около четверти века тому назад, утверждая о своемраскаянии. Говорят, что с тех пор он вел относительно безупречную, возможнодаже добродетельную жизнь.

— И это правда?

— Кто может сказать о том, что прячется на сердцечеловека? Возможно, он не мог признаться в этом даже себе.

— Все это для меня слишком загадочно. Я долженпризнаться в своих предубеждениях, но, в любом случае, как можно назватьбезупречным и добродетельным его обращение со мной — это можно отнести и к еголакею, Ларику.

— У людей всегда есть причины для поступков. Мотивы истремления редко имеют подходящие моральные оттенки.

— А вы? Вы тоже такие?

— Нас нельзя назвать ни моральными, ни аморальными, внаших действиях нет ни намека на свободу.

— Тем не менее что-то заставляет вас следовать томукурсу, которым вы следуете. Это и есть решение.

— Это только кажется — была ли ирония в этих словах?

— И ничего нельзя изменить, да?

— Ничего.

Они прошли около емкости, распространяющей зловоние, на днеее что-то плескалось. Пол в углублении, по соседству с вентиляционной шахтой,был влажным и покрыт каплями, влага образовывала причудливые иероглифы. Стены впомещении покрыты мутной слизью. Внезапно Поль почувствовал всю тяжесть горноймассы и земли у себя над головой, ощутил тяжелое дыхание скалы.

Он удивился короткой беседе, внезапно всплывшей в памяти инапомнившей о заявлении Семерки после сражения на горе Анвил. Тогда создалосьвпечатление, что их действия чем-то предопределены. Во всяком случае онисовпадали с тем малым, о чем они говорили. Но существовало что-то еще, что-тобольшее, чем он вспомнить о них. Именно это было главным, но оно как забытоесновидение все время ускользало от него…

Все попытки вспомнить забытое тут же оборвались, лишь толькоони свернули за угол и остановились. Что было впереди коридор или комната, онне мог определить. Все пространство было окутано туманом — сизый дым закрылвесь обзор, хотя запах не ощущался. Пламя замерло, как только он остановился,теперь огонек был совсем рядом. Он стал ярче, внутри него появились зеленоватыеблики.

— Что за черт! — воскликнул Поль. — Что это?

— Простое перераспределение эфира.

— Я не верю в эфир.