Возраст Суламифи - Наталья Миронова

Вообще в этой комнате все было устроено разумно, с пониманием детской психологии и потребностей: мебели почти нет, ручки и на входной двери, и на дверцах шкафчиков – утопленные, углы шкафов – обтекаемые, обе секции «нар» защищены подъемными запирающимися бортиками, никто с них не свалится. Очень понравился Климову укрепленный высоко на стене ночник в виде ангела. Все продумано, все с любовью. И большой надувной матрас на полу.

Он вышел вслед за Линой в кухню.

– Не считай меня занудой, я правда хочу на тебе жениться. Ты пойдешь за меня?

– Всю жизнь мечтала! – насмешливо фыркнула Лина и вдруг осеклась.

Даже в собственных ушах ее слова прозвучали как-то чересчур искренно. Она внимательно посмотрела на Климова. Не принц, но не она ли сама убеждала Галюсю, что принцев не бывает? Он был из тех, чье амплуа в театре шутливо называют «фуражечный герой». Плотный, но не толстый, среднего роста, но широк в плечах. Ей даже вспомнилось собственное определение «квадратиш-практиш-гут», примененное к машине Смирнова «Рено Логан». Ну неказист Климов. Зато функционален.

Лина вгляделась в его лицо. Волосы такие же, как у нее, пепельно-русые. Чуть-чуть вьются. Глаза серые, самые обычные. Нос немного бульбой, уши слегка оттопырены, губы полные… Этакий губошлеп. Но это все не важно. Главное, он… нормальный. Не Ален Делон, не пьет бурбон… надо надеяться, одеколона тоже не пьет. Квадратиш. Практиш. Гут.

– Я не могу вот так вдруг, – ответила Лина. – Я тебя вижу… третий раз в жизни. И сразу замуж? Давай чайку попьем. И детей надо полдником покормить. И за Митькой уже скоро ехать…

– Я на машине. Давай я съезжу, – предложил Климов, пока Лина накрывала на стол.

– У нас есть кому съездить, – отклонила его предложение Лина. – Я Смирнова попрошу.

– А кто у нас Смирнов? – насторожился Климов.

– Наш электрик и водопроводчик. Золотой мужик. Галюсин ухажер. Мне ужасно хочется, чтобы у них все получилось, но Галюся все тянет. Носом вертит.

– Вот и подай ей пример, – подсказал Климов. – Выходи за меня. Может, две свадьбы сыграем.

– Это нечестный прием, – покачала головой Лина и пошла звать детей полдничать.

Настя совсем позабыла свои обычные капризы и активно выпила чаю с сырниками. Климов вслед за матерью называл их «творожниками».

– Вот умница! – похвалила ее Лина, а Климов твердо решил про себя, что никуда он отсюда не уйдет, хоть палками его гоните.

Когда они сами сели пить чай с творожниками, Лина вернулась к прерванному разговору.

– Как я понимаю, тебе негде ночевать?

– Не совсем так, – отозвался Климов. – Я могу вернуться домой, только, честно говоря, ужасно не хочется. И Настя… Это было бы жестоко – возвращать ее домой, где мать на нее орет. Я по первости думал снять квартиру, даже Татьяну попросил, бывшую мою, подыскать что-нибудь. Она же риелтор. Но мне будет тяжело одному. Настенька в садик ходит, но все равно… Это не спасает. Я весь день на работе, только сегодня каникулы устроил. Думал няню взять… Так ее еще найти надо…

– Ясно, – прервала его Лина. – Сегодня можешь переночевать в квартире Лидии Григорьевны. Галюся со Смирновым там ремонт делают, но Смирнов может только по вечерам, он же в домоуправлении работает, целыми днями по вызовам ходит… Короче, они начали с кухни и одну комнату уже отделали. Галюся и сейчас там – что-то доделывает. Привези Настины вещи, кроватку, ну и себе что-нибудь. Только дай мне сперва Митю из садика забрать.

У Климова был на уме несколько иной расклад, но он решил не спорить. Главное, тут закрепиться, а там видно будет.

– Я не могу оставить Настю: вдруг она испугается, заплачет?

– А что ж ты – с собой ее повезешь? Думаю, я тут с ней справлюсь. Поезжай. Правда, сейчас самый час пик… Погоди, я Галюсю позову…

– Почему ты ее так зовешь? – полюбопытствовал Климов. – Галюсей?

– Это я в детстве ее так называла. Привыкла… Мне было столько же, сколько твоей Насте. Галюсечка? Ты что там застряла? И обедать не пришла… А у нас гости… А вот спустись и увидишь… Скоро уже за Митькой ехать…

Галюся вошла в квартиру и, увидев Климова, попятилась.

– Опять этот злыдень? Что вы к Лине пристали? Что вы ее в покое не оставите?

Настя, заметив незнакомое лицо да еще услышав, как ее папу ругают, уцепилась за отцовскую ногу и ударилась в рев. Климов подхватил ее на руки. Лина тем временем вразумляла Галюсю:

– Он не злыдень, его Влад обманул. А он Владу в морду дал, когда разобрался.

– Нокаутировал, – подтвердил Климов, укачивая плачущую дочь. – Я в школе боксом занимался. Что ж ты? – обратился он к Лине. – Ты уж все рассказывай.

– Замуж зовет, – добавила Лина.

– А он драться не будет?

– Нет, – улыбнулся Климов, – я вообще-то тихий. Только если гаду какому-нибудь наподдать, тогда да.

Галюся перевела взгляд с Климова на Лину.

– Не смотри на меня, – рассердилась та. – Я еще ничего не решила. Но человеку с ребенком жить негде, вот я и подумала, пусть пока у нас поживут. У Лидии Григорьевны. Только надо будет кровать притащить. Мы всю мебель сдвинули в большую комнату, – пояснила Лина Климову, – но кровать, думаю, вытащить можно. И стул какой-нибудь – хоть вещи повесить… И детскую кроватку там поставим. А где Федор Иванович? Он тебе сегодня не помогал?

Галюся покачала головой.

– У него сегодня вызовов много. Я за Митей сама съезжу.

– Давайте я подвезу, – предложил Климов. – Я на машине.

Галюся с сомнением взглянула на Лину.

– Поезжай, Галюсечка. Что тебе в метро давиться? Поезжай. Настенька, идем еще в прятки поиграем. Дай мне ручку.

Настя доверчиво вложила ручонку в ладонь Лины, и та увела ее по коридору, а Климов решил поторопиться, пока она не хватилась его и не разревелась опять.

– Поедемте, – сказал он Галюсе. – Честное слово, я хороший.

– Ладно, поехали. Но если что, я ведь Смирнову позвоню, вы не думайте.

– Галюся, я вас не обижу. Можете на меня положиться.

Когда они вернулись с Митей, притихшим в присутствии незнакомого дяди, прятки уже кончились, Лина читала детям сказки. У Климова от сердца отлегло: Настя не плакала, сидела, привалившись к Лининому боку, и слушала. «Точно надо здесь оставаться, – решил он. – Диспозицию только поменять».

– Я им еще немного почитаю, – сказала Лина, – а ты поезжай за вещами.

Климов съездил домой, хотя уже мысленно называл это не «домом», а «Татьяниной квартирой», разобрал на части Настину кроватку, увязал, снес в машину, погрузил в огромный багажник джипа. Потом снова поднялся за вещами. Татьяны не было дома. Он оставил ей записку: «Мы с Настей переезжаем. Не волнуйся, у нас все в порядке».