Возраст Суламифи - Наталья Миронова

Лина… Возраст Суламифи… Какое счастье, что они встретились, что ее возраст пришелся как раз на него… Он даже Влада готов был простить за такой подарок. Но расслабляться не следовало: Влад-то ему ни за что не простит. Климов обдумал, что ему первым долгом предстоит сделать, потом тихонько позвал:

– Воробушек… Просыпайся.

Лина зашевелилась и приподнялась на локте.

– Значит, это был не сон…

– Нет, не сон. Ты жалеешь?

– Ни капельки. Давай я приготовлю тебе завтрак.

– Погоди, еще шести нет. Можем полежать еще чуточку. Слушай, нам надо подыскать жилище попросторней. Здесь тесновато.

– У нас есть еще одна квартира, – напомнила Лина. – Трехкомнатная.

– Все равно мало. Я хочу, чтоб у нас были еще дети. Общие.

– Эти тоже общие. Я уже люблю твою Настю. А Вите она, кажется, разбила сердце.

– Ничего, до свадьбы заживет. – Климов улыбнулся, прижимаясь лицом к нежной ложбинке между ее шеей и плечом. – Ты не сказала насчет общих детей. Ты не против?

– Нет. Но ты что – прямо сейчас хочешь их делать? До завтрака уже не успеем.

Климов счастливо рассмеялся.

– С тобой не соскучишься, Воробушек. Ладно, встаем. Давай ты первая.

Лина легко, как настоящий воробушек, вспорхнула с постели, надела отброшенную за ненадобностью и скомканную ночную рубашку и убежала. Вернулась она в белом махровом халате и сказала, что горизонт чист.

Климов к ее возвращению уже успел натянуть белье и брюки.

– Надо мне будет тоже халатом обзавестись, а то неудобно.

Он быстро принял душ и снова надел что было. «Надо перебираться сюда… основательно. Вещи перевезти. Нет, надо найти другое жилье. Позвонить Татьяне…»

Когда он вышел в кухню – «кушню», – женщины, уже умытые и одетые, предложили ему завтрак.

– Ты что больше любишь, кофе или чай? – спросила Лина.

– Кофе с молоком, если есть.

– Ты же говорил, у тебя гиполактазия?

– Наше магазинное можно. А ты? Что ты пьешь?

– А я – чай.

– Надеюсь, это не третье правило?

– Какое правило? – не поняла Лина.

– Ну, у Агаты Кристи.

– А-а, – сообразила Лина. – Нет. Не помню, в чем там было дело, но точно не в кофе.

После завтрака они разбудили детей, и следующий час прошел в суете умывания, одевания, кормления. Лина заметила, что Митя какой-то насупленный. Он тихонько потянул ее за руку. У нее была еще куча дел, но она решила его выслушать, увела в свою комнату.

– Мам, а дядя с нами будет жить?

– Да, он на мне жениться хочет. Ты не против?

Митя уже хорошо разговаривал связными предложениями, только буква «эр» ему пока не давалась. Лина собиралась в самом скором времени отвести его к логопеду.

– Он плохой.

– Он не плохой, Митенька, что ты! Он хороший! У него дочка Настенька, правда, хорошая девочка?

На лице у Мити появилось знакомое ей упрямое выражение. «Не морочьте мне голову никакими Настеньками».

– Он тебя обижал.

– Его другой дядя обманул, и он подумал, что я плохая, – втолковывала Лина. – Но он разобрался и злого дядю наказал. Он хороший, Митенька, не бойся его. Он не будет нас обижать.

Митя все хмурился.

– Ну, заинька, ну ты же у меня умный мальчик! Ну сам подумай: разве я пустила бы к нам плохого дядю?

– А тетька была. Баб-яга.

– Ты все еще ее помнишь? Я думала, ты забыл. Забудь, нет никакой тетьки. Никому я тебя в обиду не дам. Идем, мой хороший, тебе уже в садик пора.

– А Витя?

Лина позвонила в детский сад и выяснила, что Витина группа все еще закрыта. Она оставила сына на попечение Галюси, а сама вместе с Климовым развезла по садам Митю и Настю. На прощанье еще раз поцеловала Митю, постаралась его успокоить.

– Ничего не бойся.

По дороге домой Климову позвонила на сотовый бывшая жена.

– Климов, ты куда запропал?

– Я не пропал. Настю в садик отвез. Сейчас на работу еду.

– А ночевал где?

– Приютили добрые люди. – Климов вспомнил «Иронию судьбы». – Обобрали и подогрели. То есть подобрали и обогрели.

– Значит, квартира тебе больше не нужна?

Лина тихо сидела рядом с ним и слушала в установленном на щитке аппарате визгливо-сварливый женский голос.

– Ну почему же, нужна. Очень даже нужна. Только не двушка. У меня теперь трое разнополых детей и в перспективе еще намечаются. Плюс жена и няня.

– Климов, ты что – пьян?

– Ничего я не пьян. Разве что от счастья. Серьезно, мне нужна большая квартира. Очень большая.

– Тогда, может, сразу таунхаус? Или особняк?

– М-м-м… Нет, не думаю. Это ж за городом, значит, в пробках стоять.

– Слушай, – оживилась Татьяна, – у меня есть один в черте города. На Можайке. Не дом – сказка. Не таунхаус, не блокированный, настоящий особняк, двести метров, все удобства, стоит в лесу. Пять минут – и ты на Кутузовском. Правда, дорого.

– А на Кутузовском сколько в пробках стоять? – скептически поморщился Климов.

– Да брось, не нагнетай. На Кутузовском пробок, считай, нет. Начальство утром туда проехало, вечером – обратно, и конец.

– Все равно до центра не добраться.

– Ну, не хочешь – как хочешь, – обиделась Татьяна. – Нет, можно и в центре купить, но особняки большие, под офис. Тебе же не нужно две тыщи метров? А тут жилой дом, под ключ. Не хочешь – уйдет в минуту.

– Да нет, погоди… А посмотреть можно? – спросил Климов.

– Можно. Но не затягивай.

– А давай прямо сегодня, – предложил Климов. – Созвонимся ближе к вечеру. Ты как, не против? – повернулся он к Лине, уже отключив связь.

– Давай посмотрим дом, а потом уж будем решать, – ответила Лина. – Ты на работу ехать не боишься?

– А чего мне бояться?

– Не знаю. Мне тревожно.

– Брось, – успокоил ее Климов. – Влад зализывает раны. Дед его теперь точно наследства лишит – за такую грязную работу.

Лине ужасно хотелось позвонить Понизовскому, но она стеснялась. И вдруг он позвонил сам. У нее в кармане запел телефон, она его вынула и узнала знакомый номер.

– Павел Михайлович! – обрадовалась Лина. – Я как раз хотела с вами поговорить!

– А вы где?

– Детей в сад отвозила, сейчас домой еду.

– Хочу отчитаться о проделанной работе, – заговорил Понизовский шутливо-официальным тоном. – Я передал кому нужно материалы на дядюшку. Больше Влад вас не побеспокоит.