Московские каникулы - Андрей Ирмович Кузнецов

Муравин не вернется. (Феде.) Ты звонил в училище?

Ф е д я. Ждут его со дня на день. Новая группа для второго тура уже подобрана. Только тебя не хватает.

Телефонный звонок.

И р и н а (взяв трубку). Слушаю. Да, я. Ну что ж… Если не передумали — приходите. Да, пожалуйста. (Кладет трубку.) Уздечкин. Сейчас явится.

Ф е д я (испытующе). Если хотите, скажем ему правду — и делу конец.

Д и м а. Ты что?! Не дождавшись Муравина? (Ирине.) Будешь в халате милицию принимать?

И р и н а (засуетившись). Ой, бегу одеваться…

Д и м а. Выдать заветное платье?

И р и н а. Нет, сегодня уже любое годится. (Уходит к себе.)

Ф е д я. Видишь, как люди, даже милиционеры, к репетиторам стремятся? А ты испугался тихой старушки и лишаешь Таню столь необходимых ей знаний.

Дима молчит.

Слушай, а ты не боишься, что она взовьется, когда узнает, как зверски ты ее обманывал?

Д и м а (холодно). Для меня главное — Муравин. Твоя Таня меня мало интересует.

Ф е д я (передразнивает). «Твоя Таня»… Старик, кого ты хочешь провести? Мудрого Федора Горчицына? Если тебя посетила наконец божественная первая любовь…

Д и м а (перебивает, ледяным тоном). У меня не было и не будет первой любви. Я начну сразу со второй.

Ф е д я. Дело твое. Раз ты и со мной темнить хочешь…

Входит нарядная  И р и н а.

И р и н а. Мальчики, ну как?

Ф е д я. Блеск. Участковый потеряет остатки разума.

И р и н а. Перестаньте язвить. Он вовсе не показался мне глупым. (Внезапно.) Вы на воздушном шаре летали?

Ф е д я (удивившись). Что? Нет, бог миловал.

И р и н а. Но представление, конечно, имеете? Так знайте — мы летим! Нам кажется — по собственной воле, куда задумали. А нас давно уже несет по воле ветра! Как шмякнет об какую-нибудь гору — костей не соберем!

Ф е д я. Гора эта, часом, не Уздечкиным зовется?

Звонок в прихожей.

Попались!

Д и м а. Из кухни дверь на черную лестницу!

Дима и Федя убегают. Ирина у зеркала поправляет прическу и выходит, затем возвращается вместе с  У з д е ч к и н ы м. Он в штатском — в светлых брюках и рубашке с короткими рукавами.

У з д е ч к и н (выдавливает). Вот… Я пришел…

И р и н а (спокойно). Вижу.

У з д е ч к и н. Я хотел бы… насчет уроков… договориться…

И р и н а. Резонно. И, главное, конкретно. Садитесь.

Уздечкин послушно садится.

(Дает ему бумагу и ручку.) Пишите. (Диктует.)

Уздечкин пишет.

«Вот я пришел, чего же боле? Что я могу еще сказать? Теперь я знаю — в вашей воле меня презреньем наказать…»

У з д е ч к и н. Зачем же сразу — презреньем? Вы меня совсем еще не знаете…

И р и н а. Сейчас узнаю. Когда переведете этот текст на английский. Что же вы? Не теряйте времени, переводите.

У з д е ч к и н. Слова тут все такие… неопределенные… А я больше с терминами дело имею.

И р и н а. Начинать, вижу, придется с азов… (Внезапно.) Как будет по-английски «я вас люблю»?

У з д е ч к и н (пылко). Ай лав ю!

И р и н а. Так вот они, ваши термины…

У з д е ч к и н. Разве это термин?! Это здесь у меня, даже дышать больно!

И р и н а (участливо). Правда, у нас душновато… Открыть окно?

У з д е ч к и н. Смеетесь надо мной… Хоть я и в штатском, но все равно милиционер для вас.

И р и н а. Ну-ну, без надрыва. Если я позволила себе пошутить… Не над профессией вовсе, а над темпераментом, ее носителя.

У з д е ч к и н. Извините, если что не так сказал…

И р и н а. За темперамент не извиняются, его укрощают. (Помолчав.) Вот вы в прошлый раз о Тане — сплошная романтика в голове… Сами вы в милицию по призванию пошли?

У з д е ч к и н. Конечно, участковый инспектор — не оперативная работа. Но я надеюсь… Со временем… Да и здесь, мне кажется, пользу приношу…

И р и н а. Что ж вы замолчали? Неужели я вас все еще смущаю? Бедненький…

У з д е ч к и н. Что вы! Я с тех пор, как с вами познакомился, богачом себя чувствую…

И р и н а. Ого! Тогда давайте один рубль на лодку израсходуем!

У з д е ч к и н. На какую лодку?

И р и н а. На самую обыкновенную. Из тех, что в Химках напрокат дают. Согласны?

У з д е ч к и н. Да я… И мечтать не смел…

И р и н а. Текст этот с собой возьмите, дома над ним помучайтесь. И вообще — на будущее… Лодка лодкой, а уроки уроками. Я ведь не простая учительница, я — по призванию!

З а т е м н е н и е.

Сквер. Входят  Ф е д я  и  Д и м а.

Д и м а. Слушай… Ты вот сказал — Таня взовьется, когда правду узнает…

Ф е д я. Ясно, может нескладно получиться. На твоем месте я бы… (Смолкает.)

Д и м а (нетерпеливо). Что — ты бы?

Ф е д я. Погоди… Значит, так! Ты должен познакомиться с Таней! Под своим именем!

Д и м а (разочарован). Подкараулить и представиться — Дмитрий Ручейков, брат вашей прелестной репетиторши? Тут не только Таня, любая сразу про все догадается.

Ф е д я (наставительно). Развивай свою фантазию, Дмитрий Ручейков. Сейчас время актеров мыслящих. Подкараулю Таню я, а не ты! Понял разницу? С ходу начну к ней приставать, будто шпана под газом. Я уже пробовал, типаж вроде получается.

Д и м а (с интересом). Ну, начнешь приставать, а дальше?

Ф е д я. Тане, конечно, придется звать на помощь, тут и появишься ты в роли благородного спасителя. Немедленно последует небольшой междусобойчик, в котором ты меня слегка нокаутируешь.

Д и м а. Я — тебя? Кто этому поверит?

Ф е д я. Не бойся, сам сработаю нокаут в лучших традициях реализма. Бывал на соревнованиях, знаю. Словом, я с позором отступаю, а ты, как герой, знакомишься с Таней. Скромно так, с достоинством представляешься — Дмитрий. Только без фамилии!

Д и м а. А дальше что?

Ф е д я. Это уже зависит от твоей находчивости. Нам нужно точно знать, что у Муравиных происходит. Когда пан профессор явится и прочее. Здорово придумал?

Д и м а (внезапно). Замри! Вон Таня с бабушкой! От старушки надо подальше!

Убегают. Пауза. Входят  С о ф ь я  И в а н о в н а  и  Т а н я.

С о ф ь я  И в а н о в н а. Татьяна, очень тебя прошу — перестань ссориться с матерью!

Т а н я. Так житья мне не дает! Теперь вот посылает в иняз, узнать адрес Ирины Сергеевны. Уже и поболеть человеку нельзя!

С о ф ь я  И в а н о в н а. Ты веришь в ее болезнь?

Т а н я. А чего особенного?

С о ф ь я  И в а н о в н а. За адресом никуда ходить не надо. Его знает Уздечкин.

Т а н я. Она же клялась мне… (Осекается.) Уздечкин исчез куда-то. Даже за книгами не приходит.

С о ф ь я  И в а н о в н а. Да, совпадение… Ладно, мне пора.

Т а н я. Опять в библиотеку?

С о ф ь я  И в а н о в н а. В нее, родимую. Сименон заказан. А ты ступай домой.

Т а н я. Нет уж, здесь посижу, пока мать отбушует. Счастливой встречи с Жорой Сименоном!

Софья Ивановна уходит. Таня садится на скамью и принимается читать. Вразвалочку входит  Ф е д я.

Ф е д я. Привет, чу́дик.

Таня молчит.

Подымить не найдется?

Таня молчит.

(Повышая голос.) Ты что, глухой?!

Т а н я (спокойно). Я не глухой, а глухая. И прошу оставить меня в покое.

Ф е д я. Гляди, и верно, девка! А я с похмелья не разобрал… Вот что с