Черный лебедь - Владимир Колычев

– Ты всегда нравилась мужчинам. И ты всегда говорила мне о тех, кто пытался к тебе приставать. Наверное, не всегда. И сейчас не говоришь. Смотри, узнаю, убью! – пригрозил я и быстрым, порывистым шагом вышел из комнаты.

Макса так и не нашли. Хомутов сказал, что он почуял запах жареного и потому сбежал. Я ему поверил. А жене верить не собирался. Но и наказывать ее не спешил. Зато она сама меня наказала – не пришла ночевать в нашу общую спальню, осталась в своей комнате. Да я бы еще и не впустил ее в нашу общую постель.

Я не помню, сколько виски выпил, но заснул таким крепким сном, что утром меня едва разбудили.

– У нас проблема, – мрачно изрек Гриша. – Майя исчезла. И, судя по всему, не одна. Ночью около двух часов видеонаблюдение полетело. Начали искать неисправность – обнаружили перерезанный кабель. И еще лодка с пристани исчезла.

– Так лодка исчезла или Майя?

– И Майя Дмитриевна, и лодка. А провод мог Макс перерезать. Он все здесь знает.

– Хочешь сказать, что они вместе сбежали?

– Не хотелось бы так думать, но...

– И куда они денутся?

– Не знаю.

– Откуда он вообще, этот Макс?

– Ты же должен знать. Из Электроцинка. Успел в «Динорнисе» поработать.

Так называлась охранная фирма, которой в свое время рулил незабвенный Прохор. Динорнис – самая крупная хищная птица, истребленная совсем недавно, в восемнадцатом веке. Вымерший род хищных птиц. И охранная фирма «Динорнис» тоже приказала долго жить. Еще пять лет назад медным тазом накрылась. Мне она стала не нужна, и новая команда заводских топ-менеджеров с удовольствием ее сожрала. Над комбинатом да и над самим Электроцинком давно уже дуют чужие ветра, но меня они мало колышут. У меня свой мир – уютный и надежный. Был уютный, пока Майя снова не ударила меня под дых – как всегда, сделала это с присущим ей коварством и неожиданно.

– Родственники, знакомые есть? – спросил я.

– Есть, – кивнул Хомутов. – Будем работать.

Как и что делать, он знал и без меня. Но я был им страшно недоволен. Как же так – проморгал сначала какого-то охранника, а затем и Майю.

– На лодке, говоришь, ушла, – задумчиво изрек я. – Куда?

– Не знаю.

– А что ты знаешь? В Луковке она может быть. Бабка там одна есть.

– Знаю. Все варианты отработаем.

– Так работай! Давай, давай!

В этот раз я не предложил Грише выпить, зато сам налег на виски.

Угнанную лодку нашли в Луковке. Оказывается, я правильно выбрал направление. Но у бабки Мариши Майи не оказалось. На всякий случай Хомутов установил слежку за домом. И эта слежка принесла неожиданный результат.

Было уже поздно, я собирался ложиться спать, когда ко мне в комнату ворвался Хомутов. Обычно невозмутимый, в тот момент он не мог скрыть своего волнения.

– Нашли! – громким шепотом сообщил он. – В Луковке!

– Где они? Я хочу их видеть!

– Ехать надо. Сами они не смогут.

Я понял, что произошло нечто экстраординарное. И убедился в том на месте, где все случилось. Это был двухэтажный коттедж в современном стиле. Очень сильно воняло газом. В комнате рядом с кухней на постели в обнимку лежали Майя и Макс. Оба голые. И выражения лиц у них такие, как будто они только что заснули. Но было видно, что «спали» они так не меньше суток. Явственно проступившие трупные пятна на их телах свидетельствовали о том, что для них в этой жизни все уже позади. И не боялись они меня.

– Ячменев догадался, – тихо сказал Хомутов. – Ночь, в доме вроде бы никого, а свет горит. И собаки нет. Перелез через забор, дверь открыта. Газом сильно пахло. Газом отравились. Холодно, отопление не работает, конфорки зажгли, а они потухли. Хотя печка вроде неплохая. В общем, следствие разберется.

Я удивленно глянул на Гришу.

– Ты хоть понял, что сказал? Какое, на хрен, следствие? Ты хочешь, чтобы все знали, какая шлюха моя жена?

– А что делать?

– Закопать. И рот всем на замок.

Пусть Майя считается без вести пропавшей. Пусть Юрка думает, что мать жива, пусть надеется. Но я-то буду знать, что Майя уже никогда не предаст меня.

Без малого двадцать лет прошло с тех пор, как я в последний раз видел Эдуарда Станиславовича. Он сильно изменился, постарел, стал дряхлым, немощным. Но все равно я его узнал.

С контрольно-пропускного пункта мне сообщили, что ко мне на прием просится бывший директор краеведческого музея. Мне даже объяснять ничего не пришлось, я и без того понял, кто ко мне пожаловал.

– Как ваше здоровье, Эдуард Станиславович? – радушно спросил я.

– Плохо, – невесело вздохнул он. – Чувствую, скоро уже.

– Да ладно, еще меня переживете.

– Ну уж, – немощно улыбнулся старик. – Вот хочу глянуть, как ты здесь все обустроил. Слышал я много, но лучше один раз увидеть.

Я организовал Эдуарду Станиславовичу экскурсию по усадьбе. Он остался доволен.

– Не совсем то, что было раньше. Но мне кажется, что сейчас гораздо лучше.

Он уже собирался уходить, когда я спросил про Женю.

– А что Женя? – вяло пожал плечами старик. – В Москве живет Женя. В гости вот ее скоро жду.

– Вы мне телефон свой оставьте. Я ей позвоню.

Жене я не только позвонил, но и встретился с ней.

В отличие от своего отца, она почти не изменилась. Стала взрослей, но если и постарела, то совсем чуть-чуть. Так же, как и Майя, она тщательно ухаживала за собой, омолаживалась в меру сил и возможностей. А возможности эти, судя по ее костюму от-кутюр, были весьма и весьма. Чувствовалось, что неплохо Женя жила без меня – в материальном плане. Легкая поверхностная грусть и тоска на самом дне глаз наводили на мысль, что в личной жизни у нее, напротив, не все ладно.

– Знаешь, у меня в гостях был твой отец, – сказал я, чтобы завести разговор.

– Знаю, он давно хотел твой дом посмотреть. Хотел, да я не разрешала.

– Почему?

– Не хотела напоминать о себе, вот почему. А сейчас разрешила. Теперь тебе уже все равно. Сколько лет прошло, быльем все поросло.

Женя была все так же красива и еще гораздо более сексуально притягательна, чем прежде. Такая же изысканная и утонченная, как Майя.

– Ну почему же. Ты замужем?

– Нет. И не была. Мне это неинтересно. А ведь уже тридцать девять лет.

– Мне еще больше, – натянуто улыбнулся я.

– Ты мужчина, тебе легче. Как Майя поживает?

– Мы расстались.