Воскресший гарнизон - Богдан Сушинский

— Даже речи об этом пока что не велось, — пожал тщедушными плечиками обер-лейтенант СС.

— Так пробуйте, Ланс, черти б вас побрали вместе с вашими зомби, пробуйте! Скрещивайте их с самками горилл, с орангутангшами и шимпанзихами.... Что ж вы, не перекрестившись, напускаете это ископаемое на порядочных интеллигентных женщин?!

Штубер и в самом деле провел Софи Жерницки через дот «Шарнхорст», поразивший ее и мощью стен, и крепостным мостиком, которым огневая часть этой миниатюрной полуподземной крепости отделялась от входной площадки, даруя защитникам еще одну возможность задержать штурмующих; и винтовой лестницей, по которой вниз, к казематам, можно было прорываться, разве что спускаясь по телам своих собратьев, как по ступеням.

Из командного поста дота Штубер уведомил коменданта фон Риттера, что, по заданию Геринга, в дот вместе с ним спускается обер-лейтенант Софи Жерницки. Но бригаденфюрер лишь на несколько минут оторвавшийся от свиты лжефюрера, обедавшего в обществе Скорцени и своего телохранителя барона фон Тирбаха, особого значения этому известию не придал.

— Еще одна некстати мобилизованная фрау? — уточнил из чистого любопытства..

— Прибыла по заданию Главного управления имперской безопасности. Главный специалист СД по оценке произведений искусств, формирующих неприкосновенный имперский фонд, — погасил он любопытство коменданта на ходу придуманными должностями Софи.

— ... По произведениям искусства?! Специалист СД?! Не могли бы вы мне объяснить, при чем здесь наша библейская преисподняя?

— А целая коллекция уникальных регенвурмлагерных «Распятий»? — Весь комментарий фон Риттера состоял из какого-то словесного кряхтения, однако начальник службы безопасности «СС-Франконии» ни в каких прояснениях не нуждался: он уведомил коменданта, и этого достаточно, чтобы раз и навсегда заведенный здесь порядок был соблюден. — Если так пойдет и дальше, — успокоил он бригаденфюрера, — вскоре сюда нагрянут специалисты из Дрезденской галереи и Лувра.

— И все же... Не тот материал для «распятий» используем, Штубер, — внушающе произнес комендант.

— Изначально не тот, — легкомысленно признал Штубер, не желая вступать в полемику с патроном.

— Ладно, «Распятия». Но кто мне объяснит, на кой дьявол сюда загнали десятки девиц из лебенсборна?

Штубер знал, что комендант терпеть не мог, когда во вверенном ему строго секретном объекте появлялся кто-либо, кроме очередного подразделения СС, брошенного на усиление гарнизона.

— Очевидно, таким человеколюбивым способом рейхсфюрер СС намеревается скрасить наши последние дни, — решил Штубер, что ссылка на Гиммлера отобьет у фон Риттера желание и дальше обсуждать приказы высокого начальства. — Правда, доктор Мартье уверяет, что они присланы сюда по приказу Гиммлера исключительно для того, чтобы участвовать в некоем расово-сексуальном эксперименте.

Коменданттомительно долго молчал, очевидно, соображая, кому и каким образом удалось сочинить столь мудреное понятие — «расовосексуальный эксперимент», а затем, не мудрствуя лукаво, изрек:

— Я давно говорил, что эту их «Лабораторию призраков» нужно выставить из «Регенвурмлагеря». Только их здесь и не хватало!», — и бросил трубку на рычаг.

Штубер тоже выдержал многозначительную паузу и, вежливо улыбаясь, произнес:

— Обер-лейтенант Жерницки, комендант «СС-Франконии» приветствует вас в стенах своего заведения.

— Это я уже поняла, — ответила ему той же улыбкой Софи.

Позаимствовав у коменданта «Шарнхорста» мотоцикл, он усадил Софи в коляску и устроил небольшую экскурсию по центральной штольне, время от времени объясняя, какие объекты — электростанция, госпиталь, морг и зомби-морг, а также «Лаборатория призраков», арсенал, склады продовольствия, охранные доты, водокачка с подземным водохранилищем — расположены в той или иной боковой штольне или в каком-то тупиковом ответвлении. А еще Софи наносила на карту-схему отдельные большие выработки, представлявшие собой солидные подземные залы, гроздьями свисавшими по обе стороны «гросс-штольни», уже именуемой в простонародье «Фюрер-штрассе».

— Карты этого подземного лабиринта у вас, конечно, нет, — не спросила, а скорее констатировала Софи, как только уселась рядом со Штубером.

— Только в сейфе коменданта. В папке «Секретные дела имперского значения».

Софи помнила, что само наличие в служебном сейфе папки с таким грифом свидетельствовало о причастности данного руководителя к высшей иерархии СС и рейха. За утерю хотя бы одного листика или за появление где-либо копии любого из документов этой папки людей отправляли в подвалы СД или гестапо.

— Хотите сказать, что не доверяют даже начальнику службы безопасности лагеря?

— Как вы успели заметить, Софи, я прекрасно ориентируюсь в наших подземельях без каких-либо карт.

— Понимаю: заказать для себя копию — значит создать еще один потенциальный источник утечки информации.

— Знать бы, в какой разведшколе вас обучали, Софи.

— Для вас это не тайна. Сначала женская группа «Альпийской школы» в румынских Карпатах, затем секретная женская группа «Специальных курсов особого назначения Ораниенбург»[57], на которых не очень-то успешно познавали диверсионные азы и вы сами.

— Вы обучались во «Фридентальской школе»?! — сообщение об этом оказалось настолько неожиданным для барона, что он чуть было не «вогнал» мотоцикл в боковую колонну гросс-штольни.

— В «Секретной женской славянской группе».

— Да слышал я об этой группе, слышал! Вы базировались вне замка, в специальном пансионате...

— Не будем уточнять, — мягко прервала его Софи.

— Мне и в голову не приходило, что вы могли входить в состав этой группы. Я, конечно же, попытался бы...

— Мы обучались там исключительно под оперативными псевдонимами, — напомнила ему Софи. — Настоящие имена известны были только двум сотрудникам отдела диверсий Управления зарубежной разведки СД: его начальнику, то есть Отто Скорцени, и начальнику агентурного сектора, который тоже не имел права запоминать их.

— Знаете, как именовал эту группу сам Скорцени?