Гроза панцерваффе - Виктор Прудников

Пройден еще один важный этап на пути к победе над врагом. В письме в редакцию «Комсомольской правды», Юрию Жукову М. Е. Катуков писал: «Закончили мы сей этап в Гдыне, и очень быстро, повернув на восток от Кольберга. Навалили на дорогах такие груды утильсырья из гитлеровских танков, пушек, автомобилей и всего прочего, что весело вспоминать, — повсюду на шоссе на десятки километров такой компот. Много пленных, среди них — наши старые знакомые по Курской дуге — эсэсовцы, только теперь у них вид совсем другой — похожи на старых собак, облезлых и мурзатых, одно ухо выше другого»[362].

После освобождения Гдыни в штаб 1-й гвардейской танковой армии прибыл Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский. Он поблагодарил танкистов за отличные действия в Померании, отдал распоряжение сдать свои боевые части 19-й армии и 3-му гвардейскому танковому корпусу. На них теперь возлагалась задача по окончательной ликвидации гдынской группировки противника, а 1-я гвардейская танковая армия возвращалась в состав 1-го Белорусского фронта. Прощай, Польша!

Март 1945 года. Последняя военная весна. Весна тревог и больших надежд. Катуков снова привел свою армию на Одер. Совершив 400-километровый марш (автотранспорт шел своим ходом, танки и самоходно-артиллерийские установки — железной дорогой), она сосредоточилась в лесах южнее Ландсберга, где в январе и феврале шли кровопролитные бои.

Началась подготовка к решающей наступательной операции — Берлинской. В войсках армии — небывалый политический и боевой подъем. Война, тяжелая, изнурительная, близилась к концу, и каждый понимал, что путь на Родину лежит через Берлин.

К этому времени Красная Армия одержала ряд крупных военных побед. Она стояла на линии Одер — Нейсе от Балтики до чехословацкой границы, находясь недалеко от Берлина. Завершилось освобождение Венгрии, значительной части Чехословакии, советские танки подходили к Вене — столице Австрии.

Ставка разработала план взятия Берлина. Основной удар с Кюстринского плацдарма наносили войска 1-го Белорусского фронта — пять общевойсковых и две танковые армии — 1-я и 2-я гвардейские. Общевойсковые армии прорывали тактическую зону обороны противника, создавали благоприятные условия для ввода в действие танковых армий. Войска еще двух фронтов — 1-го Украинского и 2-го Белорусского — с севера и юга обходили Берлин и замыкали кольцо окружения.

В армию Катукова начала поступать новая техника — танки. Вот они — двести красавиц «тридцатьчетверок» с 85-миллиметровой пушкой. Давно ждал их командарм. Значит, теперь не придется чинить моторы на каждом шагу, как это было в Померании. Павел Григорьевич Дынер сиял, как медный пятак, осматривая машины. Ему было присвоено звание генерал-майора. Еще не привыкший к своему новому положению, он продолжал носить старую полковничью шинель либо облачался в темный промасленный комбинезон.

Кроме «тридцатьчетверок» армия получила 43 тяжелых танка ИС-2, 20 самоходно-артиллерийских установок СУ-100 и СУ-76[363].

Исходя из того, что 1-й гвардейской танковой армии предстояло наступать на главном направлении, командующий фронтом Г. К. Жуков подчинил Катукову 11-й танковый корпус И. И. Ющука и 4-ю гвардейскую зенитную дивизию И. Г. Каменского, что значительно усиливало огневую мощь армии. Так что теперь было чем воевать и кому воевать.

И все же фронтовая обстановка настораживала. Ходили настойчивые слухи о том, что гитлеровское командование ищет возможности для заключения сепаратного мира с англо-американцами, и уж не по слухам, а по донесениям разведки стало известно, что с Западного фронта на Восточный перебрасывается часть дивизий.

Стало быть, Гитлер и его клика на карту ставят все, чтобы оттянуть конец своей гибели, будут лезть вон из кожи, чтобы не допустить наши войска не только к Берлину, но и за Одер.

Пока 2-й Белорусский фронт и часть сил 1-го Белорусского заняты были ликвидацией группы армий «Висла» в Померании, немцы использовали относительное затишье на Берлинском направлении для создания глубоко эшелонированной обороны на подступах к Берлину. Строительство оборонительных сооружений противник начал в феврале 1945 года в условиях боевого соприкосновения с нашими войсками. У Одера круглосуточно работали пехотные, саперные и строительные части. Рубежи в глубине Германии оборудовались преимущественно силами мобилизованного населения и организации «Тодт»[364].

Бурную деятельность по защите границ Германии развил и известный еще по 1941 году генерал Гудериан. За поражение под Москвой он был уволен со своей должности. Но в 1943 году Гитлер снова передал в его руки бронетанковые войска. Усевшись в кресло генерал-инспектора, «быстроходный Гейнц» сосредоточил в своих руках огромную власть: он ведал вопросами организации и обучения бронетанковых войск и крупных подвижных соединений сухопутных войск, имел право от имени Гитлера давать указания военно-воздушным силам и войскам СС по вопросам организации и обучения танковых частей, в качестве старшего начальника имел прямое отношение к планированию и производству бронетанковой техники, согласовывая все вопросы с рейхсминистром вооружения и боеприпасов.

Гудериан даже сумел убедить Гитлера в необходимости нанести удар по советским войскам в феврале 1945 года. Наступление провалилось, и фюрер снова отправил генерала в отставку. На этот раз навсегда.

Все равно войска вермахта готовы были сражаться и защищать Берлин. Воздушная и наземная разведка установила, что перед фронтом 1-й гвардейской танковой армии противник создал главную полосу обороны на Зеловских (Зееловских) высотах с наличием в ней трех позиций с общей глубиной до 15 километров и ряд промежуточных тыловых рубежей.

Прорыв обороны противника, рейды по его тылам — главная задача армии. Но воображение Катукова уже занимали предстоящие бои в самом Берлине, где танки будут лишены оперативного простора. Порадовал штаб фронта. 2 апреля помощник начальника штаба генерал-лейтенант Бойков прислал офицеров связи с двумя макетами города Берлина и его пригородов в масштабе 1:15 000 и 1:25 000. Макеты позволяли всем командирам, включая комбригов, детально изучить улицы и площади города, расположение правительственных зданий рейхстага, имперской канцелярии, министерства внутренних дел и других[365].

На прошедших затем тактических играх прорабатывались детали будущей операции, все стороны взаимодействия различных родов войск.

«У себя в армии, — отмечал Катуков, — на ящиках с песком, планах и макете, присланном Маршалом Советского Союза т. Жуковым, тщательно прорабатывали все географические особенности будущего театра боевых действий.