Спасти Феникса - Маргарет Оуэн

Нет… не так, даже сейчас.

Она хотела, чтобы хоть раз с ней обращались так, как будто она может сжечь все и всех. И ужас в глазах Стервятников был неплохим началом.

Они охотились на нее почти целую луну. Они забрали ее семью. Они пролили кровь ее рода. Просто потому, что представить себе не могли, что однажды окажутся в ее власти.

Убойный колокольчик Тавина все еще болтался в ее пальцах.

По долине гулял ветер, сметая пепел и песок на дорогу, через огонь, а свет солнца уже охватывал ее края. «Смилуйся», – словно говорил он.

А зубы вторили ему: «Задай им жару».

– Фу. – Голос Жасимира вспорол дымку.

– Не говори, что я должна их пощадить, – прошептала она, отчасти надеясь, что он так и сделает.

– Это твой выбор, – сказал он. Лицо в золотых отсветах пламени было спокойным. – Но ненадолго.

Он указал в ту сторону, откуда они пришли.

Рог протрубил над серыми холмами и был почти затоптан грохотом поваливших в долину мамонтов.

Но ведь Виимо говорила…

Фу повернулась и увидела лицо Виимо в огненной клетке. Кожемага следила, как громадная конница топчет пепельную дорогу. Ее грязное лицо кривилось в усмешке… не от удивления.

Выходит, Виимо обманула Клокшелома. Она знала, что Соколы идут. Она изменила вожаку, и ее родичи за это расплатятся. Зачем, двенадцать печей, она предала своих?

Похоже, Подлец мог бы ей об этом поведать.

Если она позволит Виимо сгореть, то не узнает причину никогда.

Не успела Фу принять решение, как мамонты и всадники заполнили разоренную деревню, окружив их.

– Можешь дать огню затухнуть, – сказал позади нее Тавин, смирившись.

Фу вздрогнула. Внебрачный марканец. Еще один Сокол в коллекцию. Сколько же лет Тавин знал, кто он такой? Сколько лет он держал это в тайне? И вот теперь он стоял среди ревущего пламени, невредимый, перед Воронами, Стервятниками и Соколами. Больше от правды не убежать.

Фу отпустила зубы. Мамонты взяли Стервятников в кольцо. Всадники спешились, распуская веревки. Генералмейстер подъехала через убывающее пламя к Фу. На лице – ярость. Фу не знала, кто сейчас выглядит более грозно: мамонт или Драга.

Если Драга собирается за все это оторвать ей голову, вероятно, Фу договорится прихватить с собой в двенадцать печей заодно и Стервятников.

Тут кто-то прошел мимо, прихрамывая и опираясь на копье. Остановился неподвижно между ней и генералмейстером.

Жасимир.

Еще одна тень последовала за ним, вставая на пути. Сумасброд. И еще одна. Негодница. И еще.

Ворона за Вороной, они вставали перед Фу стеной, пока рука Па не легла ей на плечи, когда он тоже присоединился к ней.

Какой бы злой и умной она ни была, Фу была опустошена, разве что комок застрял в горле да слезы жгли глаза. Па прижал ее к себе, давая возможность зарыться лицом в его рубаху, как он делал на протяжении всех этих лет. Блаженный миг, когда можно забыть обо всяких там Соколах, принцах и кожемагах.

У нее получилось. Она сдержала клятву, она переборола Клокшелома, она позаботилась о своих.

Теперь Драга может ее казнить, но хотя бы умрет она вождем.

– С дороги, – приказала генералмейстер.

– Ты к ней и пальцем не прикоснешься, – так же твердо ответила Негодница.

– Она силой похитила наследника трона, чтобы воспользоваться им, как наживкой. Его могли убить. – Драга откашлялась. – Я не могу…

– Я ей приказал.

Фу подняла голову и посмотрела на Жасимира. Это не было частью ее плана.

Драга моргнула, очевидно, только так она могла позволить себе выразить удивление на поле брани.

– Подумайте очень хорошо над тем, что говорите мне, ваше высочество.

– Это я ей приказал, – повторил Жасимир громко и отчетливо. – Мы не могли бы обсудить это на земле, генералмейстер?

К чести Драги, она не захотела, чтобы принц в пределах слышимости ее солдат кричал о том, как он и какая-то недоразвитая Ворона оставили главу саборских армий в дураках. Она спустилась с мамонта и подошла, нисколько при этом не смягчившись.

– В ваших покоях остались явные следы насилия.

Жасимир пожал плечами.

– Если бы их не было, вы бы сперва стали искать нас по Триковою. А мы хотели, чтобы вы пришли за нами в нужное время.

Он говорил правду. По пути из крепости они оставили за собой кучу царапин от гвоздей.

– А если бы я не последовала? Вы не могли просто так сдаться Клокшелому.

– О, еще как могли, – сказал Сумасброд звонким голосом. – Всех нас одурачили. Провели на мякине.

– Я нес в руках зубы Феникса, – пояснил Жасимир. – Клокшелом не додумался обыскать пленника на предмет оружия.

Драга нахмурилась.

– Зубы Феникса не стали бы для него неожиданностью. Он что, волшебным образом забыл привести заложника, которого вы не стали бы жечь, или вы просто выходили из игры?

Жасимир оглянулся через плечо и снова повернулся к ней. Голос его стал тише, хотя сейчас все эти тонкости уже были ни к чему.

– Он привел Тавина.

Лицо Драги словно дало трещину, когда она увидела своего сына позади Ворон. Ей впервые не удалось сдержаться.

– И? – хрипло поинтересовалась она.

– Я в порядке, – натянуто ответил Тавин. – А вот Клокшелом нет.

– Ты ранен…

– Переживу.

Драга кивнула, точнее, дернула подбородком. Потом взяла себя в руки и, прищурившись, посмотрела на принца.

– Так вы утверждаете, что все это задумали сами? Что она только следовала вашим приказам?

Па подался вперед, но Фу покачала головой.

– Королевские распоряжения, – сказала она, отпуская Па и оставаясь одна. – Нельзя их ослушаться.

Генералмейстер уперла в нее холодный взгляд.

– Я беру на себя всю ответственность, – ответил Жасимир. – Любое наказание должно касаться только меня.

Драга поджала губы. Было очевидно, что она не верит ему ни на мгновение. Однако не могла же она подвергнуть сомнению слова своего собственного кронпринца.

– Эта выходка могла уничтожить все, ради чего вы трудились, – сказала Драга. – То, что она сработала, лишь подтверждает неготовность Завета покончить с одним из вас.

– Она сработала, потому что Клокшелом недооценил Фу. – Слова Тавина прорезали толпу и устремились прямиком к матери. – И ты тоже.

Молчание натянулось, как проволока, пока плечи Драги не обмякли. Она провела по лицу ладонью, издав долгий и мучительный вздох.