Тень Ястреба - Кертис Джоблинг

– Битва покажет, – пробормотал он.

Захлопали крылья – это означало, что начинает взлетать последнее, третье крыло. Дрю вернул Мунбренд в ножны, затем возвратился к оставшимся Ястребам. Семеро уже поднялись в небо, на земле оставались только трое, а пока Дрю приближался, успели взлететь еще двое из них.

«Итак, без вариантов», – подумал Дрю, направляясь к лорду-ястребу, который должен будет отвезти его в столицу Омира.

– Расслабься, как мешок с костями, слышишь меня? – грубовато сказал Красный Руфус, пробегая пальцами по воротнику своей позолоченной нагрудной пластины. – Раскинься как мертвый. Все остальное – моя забота.

Еще не успев договорить, старый верлорд начал трансформироваться – его голова стала покрываться ржавого цвета перьями, прорезался желтый клюв. Ястреб выпрямился во весь рост, на спине его выросли огромные красные крылья. Несмотря на свой почтенный возраст, в трансформированном виде Красный Руфус был великолепен и грозен – кожа на его ногах затвердела, живо напомнила Дрю о конечностях рептилий, Игнуса и Дрейка, затем подошвы Ястреба расщепились на четыре длинных пальца с длинными загнутыми когтями на конце. На зачарованного Дрю пристально взглянули круглые черные глаза крылатого хищника.

– Я понимаю, что везу очень ценный груз. Постараюсь доставить тебя к Шакалу в целости и сохранности. Все ясно, парень?

Дрю кивнул, а Красный Руфус тряхнул своими крыльями, расправляя перья. У одного бедра Ястреба висел короткий лук, у другого – колчан со стрелами.

– Готов, Волк?

Дрю уже собирался ответить «Да», когда услышал по ту сторону стен цокот копыт, к которому стали добавляться крики оставшихся в замке людей. Дрю забеспокоился, увидев собирающуюся за воротами толпу, и решил взглянуть, что там происходит.

– Ты куда? – крикнул Красный Руфус. – Мы опаздываем, последнее крыло уже в воздухе!

– Минутку! – откликнулся Дрю, убегая раньше, чем сварливый старый лорд-ястреб успеет вставить еще что-нибудь.

Возле самых стен замка толпа собралась вокруг сгорбившегося в седле всадника. Пока Дрю приближался, всадник уже успел свалиться на руки окружавших его мужчин и женщин. Раздались новые крики – некоторые уже заметили торчащие из спины всадника сломанные стрелы и его пропитавшийся кровью плащ.

Хотя под плащом на всаднике оказалась надета потертая военная униформа, Дрю увидел, что тот намного моложе его самого – совсем мальчик. Лицо его было пепельно-серым, покрытым мелкими капельками пота. Всего в спине юноши Дрю насчитал четыре сломанных стрелы, они прибили, словно гвоздями, серый плащ гвардейца Волка к телу всадника. Сразу же опознав униформу, Дрю выхватил висевшую у него на бедре фляжку с водой, сорвал с нее пробку и поднес к губам юноши. Тот благодарно припал к флажке и начал пить – жадно, обливаясь и захлебываясь водой.

– Не торопись, – сказал Дрю.

– Я знахарка, милорд. Позвольте мне взглянуть на его раны, – сказала стоявшая за плечом Дрю пожилая женщина, но лорд-волк, не обращая на нее внимания, не удержался от того, чтобы, прежде всего, не задать раненому несколько вопросов.

– Ты из Стормдейла? Но ты слишком юн, чтобы быть одним из солдат Манфреда. Кто ты?

– Его сын, – ответил юноша и мучительно закашлялся.

– Какие новости? – спросил кто-то из стоявших рядом горожан.

– У меня семья в Стормдейле, – подхватил другой.

Дрю поднял руку, призывая к тишине.

– Хайуотер пал. Стормдейл на очереди. Крестьяне и фермеры, женщины и дети – все окружены, – слабым голосом сказал юноша. – Вороны и Крысы. Они не знают жалости. Убивают всех подряд…

Толпа за спиной Дрю расступилась, пропуская Руфуса, на голову возвышавшегося над всеми.

– Пойдем, Волк. Ты нас задерживаешь. Нам нужно лететь. Немедленно.

Дрю посмотрел на юного Оленя – юноша закрыл глаза, тяжело опустил на одно плечо свою голову. Дрю осторожно поднял юношу на руки, почувствовал, как горит в лихорадке его тело.

– Показывайте дорогу, – сказал Дрю, оборачиваясь к пожилой женщине-знахарке.

Руфус схватил Дрю за плечо и сердито воскликнул:

– Ты что, не слышишь меня, Волк?

– Слышу, – ответил Дрю, освобождаясь от когтей Руфуса. – Мы не летим в Омир.

– Ты с ума сошел, Волчонок?

– Еще нет, старая ворона, – любезностью на любезность ответил Дрю, которого все-таки сумел вывести из себя этот зануда. – Мы с тобой летим в Стормдейл.

Сразу вслед за сверкнувшей молнией прогрохотал гром – казалось, раскололось само небо над Могой. Гавань блокировали десять судов, поскольку лорды-коты решили сделать этот стурмландский порт базой для своего военного флота на крайнем Севере. Яростный ветер трепал флаги Баста, Хайклиффа и островов Кластер, грозя сорвать их с мачт. Флот перевели сюда после ухода «Мальстрема», когда началась охота за оставшимися членами Совета Волка. Часть кораблей отправилась вдогонку за пиратским судном Веги, другие обосновались в Моге.

Трое людей крались вдоль ведущей от гавани дороги, прижимаясь к стенам, быстро перебегая открытые пространства между постройками. Движение им еще больше замедляло то, что один из троих путников был вдвое больше, чем оба его спутника, вместе взятых. Находиться на улицах после девятого удара городского колокола было запрещено, нарушителей комендантского часа ждала смерть. О том, что этот приказ строго выполнялся, свидетельствовали два с лишним десятка пиратских трупов, болтающихся на построенных посреди главной торговой площади виселицах. Виселиц на всех не хватало, поэтому на каждой висело по два, а то и три мертвеца. Добравшись до разрушенного пакгауза на северном конце доков, двое путников, что были поменьше ростом, заняли наблюдательные позиции в темных углах щелястого строения, а третий, громадный, протиснулся тем временем в разломанный дверной проем. Крыша пакгауза была под стать его стенам – местами провалившаяся, местами прогнившая, местами просто дырявая, она почти не спасала от бушевавших в небе грозы и ливня. Протиснувшись внутрь пакгауза, огромный человек отряхнул свой промокший черный плащ и, позванивая украшавшими его руки золотыми кольцами и браслетами, продвинулся в центр строения. Из теней появился еще один человек, довольно пронырливый и скользкий на вид, с неопрятной черной бородкой и шпагой в руке.

– Милорд, – сказал он, смиренно склоняя голову перед пришедшим гигантом, который в ответ лишь небрежно махнул своей огромной, усыпанной драгоценными камнями рукой.

– Неподходящее время для любезностей, Квигг. Где они?

Бородатый проныра повернулся и повел огромного человека в глубь строения. Когда жирный гигант шагал по доскам настила, они скрипели и стонали, грозя в любой момент расколоться и рухнуть вместе с ним и его спутником вниз, в холодную воду гавани.

Держать направление им помогал доносившийся из темноты захлебывающийся кашель. Подойдя ближе, они увидели подростка, сидевшего на бочонке и кутавшегося в свой дырявый, потертый плащ.