Мертвый ноль - Макс Фрай

– Хвала Магистрам, не на себе, а просто рядом. И теперь погибаю от любопытства: что это было вообще?

– Погибать по столь пустяковой причине, как говорят шиншийцы, плохая, недостойная судьба, – совершенно серьезно заметил мой друг.

– Разузнаешь, что означают эти голубые бабочки? На тебя вся надежда. В отличие от Темной Стороны ты изъясняешься словами, а не смутными образами. А я, по счастливому совпадению, обычно понимаю человеческие слова.

– Если в Мире есть хоть какая-то информация по этой теме, я ее получу, – пообещал Шурф. С такой характерной для него проникновенной интонацией, означающей: «Узнаю, что бабочки были смертельно опасны – голову оторву».

* * *

– Ну, как тебе без меня сиделось? – спросил я принцессу, которую безжалостно покинул почти на два часа.

– Нормально, – мрачно ответила она, откладывая в сторону «Веселую магию для будущих послушников», которую я ей выдал и велел зубрить. Помолчав, добавила: – Только настроение как-то не очень. Чем дольше тебя нет, тем оно хуже. Но это можно терпеть, особенно, если заниматься чем-нибудь интересным. Щель между Мирами явно не подходит, какие неведомые сокровища ни придумывай, зато книжка – вполне.

– Да, – кивнул я. – Заниматься интересным делом – лучший в мире способ справиться с чем угодно невыносимым, это факт.

– Знаешь, что очень-очень плохо? – вдруг спросила принцесса. – Обратно на службу к великому халифу Кутай Ан-Аруме меня скорее всего уже не возьмут.

– Это еще почему? С чего ты взяла?

– С того, что когда ты ушел мы с великим халифом разговаривали. И все это время между нами стояли девчонки из ближней свиты, аж в два ряда. Понимаешь, что это значит? Великий халиф Кутай Ан-Арума чувствует себя рядом со мной, как с кем-нибудь чужим. Я стала совсем другая, не такая как раньше. И когда не держусь за тебя, чувствую пустоту. Я с этим, конечно, справлюсь. Уже прямо сейчас справляюсь, сам видишь, сколько без тебя просидела. Но о службе в ближней свите великого халифа с таким настроением можно забыть.

– Понимаю, – кивнул я. – Для тебя это очень плохо?

– Случаются с людьми вещи и похуже, – сдержанно сказала принцесса. И, помолчав, добавила: – Но, честно говоря, таких вещей очень мало. Хуже – это только если бы папа умер. Или я сама. Или если бы нас завоевали какие-нибудь чужеземные дикари и установили свои грубые варварские порядки. Больше ничего такого ужасного, что было бы хуже расставания с великим халифом Кутай Ан-Арумой после всего четырех лет службы, я сейчас придумать не могу.

– Ладно, – решил я. – Тогда слушай меня внимательно. Дело обстоит так: в том волшебном месте, где мы с тобой сегодня были, исполняются все мои желания. Очень легко, без усилий, достаточно просто сказать…

– Все-все?! – ахнула принцесса. – А почему ты тогда… – она замялась, но все-таки выпалила, зажмурившись от смущения: – Почему ты не самый главный колдун в Мире или хотя бы в своем королевстве? А просто ходишь на работу? У тебя даже начальник есть! И он командует, я сама слышала. А ты его слушаешься, хоть и злодей.

Я невольно улыбнулся. Все-таки совсем маленькая девчонка. Какой с нее спрос.

Объяснил:

– Просто не хочу быть самым главным, вот и все. Это занятие не по мне. Вспомни, как живет твой великий халиф. Сколько у него обязанностей, ты в курсе? И даже в гости не может зайти, к кому сам захочет, если этого не разрешает регламент. И еще, наверное, кучу ограничений приходится соблюдать.

– Это да, – помрачнев, согласилась принцесса. – У великого халифа много дел. И времени для развлечений и наслаждений гораздо меньше, чем ему бы хотелось. Я раньше удивлялась, почему великий халиф не издаст приказ, разрешающий ему не работать? Но потом поняла, что делать его работу больше просто некому. Беда в том, что наш великий халиф Кутай Ан-Арума и правда умней всех вокруг!

– То-то и оно. Если бы я хотел стать самым главным, мне бы хватило одного задушевного разговора с нашим Королем, чтобы навсегда передумать. Но я никогда и не хотел.

– Но ты мог бы сразу загадать быть самым главным и не работать. Вообще ничего не делать, только всеми командовать, когда есть настроение, и все.

– Теоретически так, – согласился я. – Но зачем? Лучше, чем уже есть, все равно не придумаешь. Хотя важно, на самом деле, даже не это. А то, что Темная Сторона вообще не для того, чтобы решать свои житейские проблемы. Если, скажем, вдруг обнищаю, денег там клянчить не стану. И если влюблюсь без взаимности, тоже за помощью не побегу. Это просто… ну, недостойно, что ли. Все равно, что ты придешь к своему халифу…

– Великому халифу!!!

– Великому, да. И он скажет тебе: проси, о чем хочешь. А ты вместо записки с мудрым наставлением, или – не знаю, как там у вас принято – благословения? Поцелуя? Совместного танца на закате? – попросишь новое платье. Оно, конечно, не преступление, но все равно как-то нехорошо. Житейская корысть оскорбляет величие момента соприкосновения с подлинным чудом. Низводит восхитительное взаимодействие с чем-то превосходящим твое понимание, до унылого, жалкого торга, вот что я имею в виду.

– Надо же! – изумилась принцесса. – Ты сейчас говоришь, как будто родился у нас в Тайной столице Хайкши и выучился на философа, а потом защитил диссертацию, или даже целых две! Не ожидала от тебя такого глубокого понимания и такой деликатности. У нас считается, что вы, жители Соединенного Королевства, хоть и великие колдуны, а люди простые и настоящих тонкостей не понимаете… Ой, извини! Тебе, наверное, обидно такое слушать?

– Ничего, – сказал я. – Здесь у нас всего полторы сотни лет назад некоторые колдуны друг друга живьем ели. Так что «люди простые и тонкостей не понимают» – это еще вполне приличная репутация за рубежом. Тут радоваться впору, а не обижаться.

– А какие желания ты исполняешь в этом волшебном месте? – спросила принцесса. – Что, по-твоему, не оскорбляет величие момента?

– Чаще всего я прошу помощи Темной Стороны, когда надо кого-нибудь спасти, а у меня не получается, – признался я, хотя и сам понимал, что это звучит как фраза из слащавых назидательных романов для юношества. Но ничего не поделаешь, с правдой часто такая беда: стоит сказать ее вслух, и самому от банальности тошно. Хоть заново учись врать.

– Да, спасать ты любишь, это я уже заметила, – согласилась принцесса. – И меня тоже ты спас. Целых два раза! Сначала напугал вероломного негодяя, а потом дал мне свою кровь. И при этом все равно злодей, каких мало. Даже не знаю, как тебе удается!

– Ну, просто я по-злодейски спасаю, – улыбнулся я. – Исключительно из вредности. Чтобы все стало по-моему, а не как кому-то другому заблагорассудилось, даже если этот другой сама судьба.

– Да, это точно! Ты очень вредный! – звонко рассмеялась она.

– Но я не об этом собирался с тобой поговорить. И, между прочим, попросил внимательно слушать. А ты меня с толку сбила совсем.