Дети белой крови - Влада Ольховская

– Да его держат как раз за этой стеной. Давай я вас познакомлю заодно, в будущем такие связи пригодятся!

* * *

Иногда они еще делали вид, что пытаются вести переговоры. Сарджана видела в этом лишь попытку скрыть собственное бессилие. Заточение в Слоновьей Башне утомляло всех, даже Коррадо Эсентия, поначалу казавшийся непобедимо равнодушным, теперь выглядел уставшим. Условия в Башне были неплохие, их не лишали связи с внешним миром, но это были незначительные послабления. Сарджана прекрасно понимала, что их уже списали со счетов. Кому-то об этом сказали, кому-то – нет, но суть от этого не менялась. Конфликт между Великими Кланами и нелюдями разрастался, а они, призванные его погасить, лишь усугубили ситуацию.

За это время они не стали ни на шаг ближе к обнаружению убийцы. Допросы тех, кого считали подозреваемыми, ни к чему не привели. Менефер замкнулся в себе, он почти не разговаривал с ними и смотрел на дипломатов с нескрываемой жалостью. А Неоту просто нечего было сказать, он переносил свое заточение со спокойствием истинного воина.

Многие из собравшихся здесь нелюдей были хищниками по своей природе. Такое заточение стало для них противоестественным, они заметно нервничали, и сложно было сказать, сколько привычная цивилизованность будет их сдерживать. Возможно, когда кто-то один сорвется, за ним последуют и остальные, и кровопролитие уже будет не остановить.

Сегодня общую встречу предложила Тулинакве, и Сарджана поддержала ее. Зал был открыт для оставшихся шести делегаций – всех, не только лидеров. Тулинакве объявила, что хочет слышать голос каждого, кто находится в Слоновьей Башне, но это, конечно, была лишь официальная версия. На самом деле, ей просто не хотелось никого выпускать из виду.

Они собрались за круглым столом – лидеры сидели, а их спутники стояли за их спиной. В таком окружении одиночество несчастного Евгения Самсонова было особенно заметно: он не только был самым слабым из них, но и лишился охраны. Люди предлагали прислать ему кого-нибудь в помощь, но Башня с безжалостностью робота не допускала этого, она даже не позволила войти Артуру Мейнару, который все равно оставался на острове. Сарджана считала это неправильным, но спорить с артефактом было бесполезно.

Теперь, когда почти все временные обитатели Слоновьей Башни собрались в одном зале, атмосфера была пугающе тяжелой. Разные виды магической энергии переплетались, общая злость усиливала их, и Сарджане казалось, что все они пойманы в черном облаке лесного пожара. Даже ей, сильнейшей колдунье, которая в любой момент могла сбежать в собственный кластер, становилось не по себе. Как можно в таких условиях искать мир? Чего они добьются?

Как бы иронично это ни звучало, по отдельности нелюди нравились ей все больше. Она верила, что смогла бы нормально общаться и даже подружиться с Тулинакве, она уважала спокойную гордость инквизиторов, ей была симпатична невозмутимая Шиори-сама. Но все это стиралось, когда они были в одной комнате – звери, запертые в клетку!

– Спасибо, что все еще ведете себя достойно, – усмехнулся Евгений Самсонов. – Как вы знаете, из других миров приходят неспокойные вести. Я надеюсь, что у нас получится на что-то повлиять.

– Это вряд ли, – покачала головой Ирветт Мар. – Пока мы заперты здесь, к нашему голосу не прислушаются. Любое слово, сказанное нами в поддержку мира, будет воспринято как результат шантажа или давления.

– Да и потом, я передала своим людям, что напавший на Башню, возможно, обладает способностью влиять на разум, – подхватила Шиори-сама. – И все передали. После этого нас, конечно же, не послушают.

– Послушают, если выпустить нас отсюда, – указал магистр Жервайс. – За это я и выступал с самого начала!

– Невозможно, – неумолимо заявила Башня. – Пока виновный не назовет себя.

– А он не назовет, – заметил Коррадо. – Не для того он заметал следы! Если он проявит себя, то только подставным нападением, как в случае Нубии.

– Так что, мы здесь застряли? – печально спросила Тулинакве. – Увязли, как в зыбучих песках?

– Скорее, застряли в болоте, – уточнила Эвридика. – Сидим, смотрим друг на друга, как в зеркала, тайно обсуждаем за спиной. Получается, что даже зная об убийце среди нас, мы играем по его правилам. Он хотел нас запугать? Он нас запугал или, по крайней мере, загнал в угол.

Сарджана не ожидала услышать ее голос: колдунья, разлученная с сестрой, почти не говорила, старалась держаться подальше от нелюдей и избегала даже своих спутников из Великих Кланов. С чего вдруг такое красноречие? Только потому, что вернулась Диаманта?

– Вы так говорите, будто это наш добровольный выбор, леди Легио, – поморщился Жервайс.

– А разве нет?

– Вы думаете, мы можем что-то изменить? Так покажите, как!

– С удовольствием.

– Использование магии! – предостерегла Башня.

Но Эвридика не обратила на нее внимания, а остальные, привыкшие к апатии и бездействию, просто не успели ее остановить. Повинуясь чарам колдуньи, одна из декоративных подставок для магических сфер сорвалась со стены, изменила форму и, обернувшись короткой металлической пикой, рванулась к Евгению Самсонову.

Человек не успел даже крикнуть. Пика вошла ровно в центр его груди, пробила его насквозь, заливая пол и стены брызгами алой крови. Самсонов, лишь чудом переживший нападение чудовища, беззвучно повалился на пол. Его тело еще дергалось в предсмертной агонии, но Сарджана видела, что помогать ему уже бесполезно, тут даже Коррадо со своими уникальными способностями не справился бы. Через несколько мгновений последний представитель делегации людей был мертв.

Шокированную тишину нарушил голос Эвридики:

– Вот теперь, дамы и господа, станет действительно весело. Надеюсь, вы готовы!

Глава 19. Круг замкнулся

Низшие вампиры с хрипом рвались вперед, натягивая ржавые цепи. Цепи выглядели пугающе: старый, истертый, покрытый темными пятнами металл. Может, он прослужил бы и дольше, если бы ему досталась другая доля, но на эти цепи пролилось слишком много крови, подточившей их. Казалось, еще чуть-чуть, еще один рывок – и эта хрупкая преграда исчезнет, выпуская на свободу изголодавшихся тварей.

Неот снова и снова повторял себе, что ему просто кажется. Все специально так устроено, чтобы напугать учеников. Для боевых тренировок им еще рано, пока им нужно преодолеть страх, поэтому кажется, будто они в опасности. На самом деле, никакой опасности нет, и когтистые лапы вампиров не дотянутся дальше, чем позволяют цепи.

Но если так, почему тогда учитель Рихард тоже смотрит на них с беспокойством?

Неот не боялся вампиров, но он знал о них достаточно, чтобы понять: их слишком много. По одному на каждого ученика в группе, то есть, тринадцать. Если они порвут единую цепь, связывающую их, будут жертвы, ведь из взрослых здесь только учитель Рихард. Возможно, на открытой площадке он и справился бы с этой сворой, но массивные колонны, на которых закреплены цепи, и низкие потолки будут ему мешать.