Дети белой крови - Влада Ольховская

– События прошлого не дают покоя снам настоящего? – донеслось из-за стены.

– Мне казалось, что у сфинксов считается дурным тоном лезть в чужие мысли без разрешения, – отозвался Неот.

– О, я не собирался лезть в твои мысли. Но твои кошмары подобны крикам в ночной тиши: нельзя подслушать то, что кто-то кричит тебе в ухо.

Они с Менефером мало разговаривали, и никогда – о Нубии. Неот прекрасно знал, что сфинкс может обмануть его, и он никогда не отличит ложь от правды. А если так, то зачем рисковать?

Поэтому они иногда беседовали на отвлеченные темы, а чаще молчали. Менефер не обвинял Неота в убийстве своей напарницы. Неот не спрашивал его, продались ли сфинксы Сообществу. В этом должны были разбираться наверху, без них, а они просто ждали.

– Что тебе снилось? – спросил Менефер.

Неот не обязан был отвечать ему, и все же он видел определенное уважение в том, что сфинкс не полез за ответом прямиком в его сознание. Поэтому инквизитор сказал:

– Я видел день, когда я получил свой нож. Раньше он принадлежал другому человеку.

– Кому?

– Моему учителю. Он говорил, что этот нож приносит ему удачу.

– Но он все равно отдал его тебе?

Неот достал из ножен оружие и задумчиво повернул лезвие, стараясь поймать им скудный свет магических сфер. У него не стали отбирать нож – не видели в этом смысла: он ведь еще не был объявлен преступником, а Башня все равно не позволила бы ему покинуть камеру.

– У него не было выбора.

Он провел пальцем по лезвию; оно было таким же острым, как и двадцать лет назад. Неот давно уже понял, за что учитель так любил этот нож: великолепная сталь, удобная рукоять, идеальный вес.

Жаль, что все это стало ненужным Рихарду. С помощью Неота он пережил нападение вампиров, но его это не спасло. Его раны не заживали, кровь оказалась заражена. Понимая, что умирает, он позвал Неота в свою палату и лично передал ему нож. Тогда так сложно было поверить, что учитель Рихард, мудрый, уверенный, еще молодой, может погибнуть так глупо… Но, лишившись ножа, он не протянул и суток.

Он учил Неота тому, что потом стало его главным правилом: если в битве ты можешь обойтись одним лишь ножом, ничего больше не используй, не упрощай себе задачу. Береги энергию, она тебе всегда пригодится!

Но он не сказал об этом сфинксу, а Менефер больше ни о чем не спрашивал. Неот был убежден, что их ждет еще один день тяжелого в своей бесполезности ожидания. Там, наверху, спорят, Башня изолирована, все это бессмысленно, но другого пути все равно нет. Разве не так?

А потом наверху, прямо над ними, прогремел взрыв, от которого содрогнулась вся Слоновья Башня, и Неот понял, что время ожидания закончилось.

* * *

С вершины холма, на которую перенес их портал, открывался отличный вид на город – и на черное пламя, охватившее его. Недавнее совершенство, которое всегда раздражало Хэллоуина, было уничтожено, и былая стерильность Латебры лишь подчеркивала расползающуюся разруху. На улицах кишели, как насекомые, нелюди, там звучали крики, там проливалась кровь. Но пламя принесли не они, нет… Даже с такого расстояния Хэллоуин мог рассмотреть величественного черного коня, с легкостью перелетавшего через крыши.

Под его копытами зарождался огонь, который потом пылал повсюду, и жители города, как ни старались, не могли потушить его. Черный конь не был охотником, он убивал лишь потому, что его это радовало. Он обрывал жизни одним ударом – и торжествовал. В Латебре не было силы, способной противостоять ему, и его единственным развлечением стало уничтожение. Может, другие нелюди и прибыли сюда по какой-то причине: провести переговоры, выманить Хэллоуина… но конь, будто вырвавшийся из самого сердца ада, хотел чувствовать смерть под копытами.

– Вейовис, – определил Огненный король. – Из чудовищ тут только он.

– Но Аурика тоже здесь, – заметила Дана. – Проклятье! Что они творят? Эти люди не имеют никакого отношения к войне, а с заложниками так не поступают…

Хэллоуин уже не слушал их. Он был благодарен Огненному королю за то, что тот пошел с ним и привел с собой помощь – воинов и медиков Великих Кланов. Это сегодня спасет немало жизней в Латебре. Однако он не собирался зависеть от других, и не важно, почему они помогают ему: по доброте душевной или из-за Небесного Опала. Главное Хэллоуин все равно должен был сделать сам.

Он понимал, что это из-за него Латебру постигла такая участь. Он ушел, разорвал все связи с прошлым, но этого оказалось недостаточно, и кровь на улицах – его вина. У него еще будет время, чтобы осознать весь ужас случившегося и научиться жить с этим. Сейчас Хэллоуин должен был отстраниться от чужой боли, криков и ощущения смерти, отравившего воздух Латебры. Он обязан остаться сильным и найти свою семью.

Конечно, Кирилл никогда не простит его за это. Он и без того считал Хэллоуина позором семьи, а когда узнает, какая беда пришла из-за него… Пускай ненавидит. У него есть на это право, которое Хэллоуин готов был принять. Главное, чтобы брат остался жив!

И он, и его жена, и маленькая Лиза… особенно Лиза.

Поэтому он не мог стоять тут, беседовать с Огненным королем, договариваться, кто куда пойдет. Пускай Великие Кланы разбираются с армией нелюдей, это их война. У него здесь была своя миссия.

Две иглы вошли в его ноги одновременно, две порции чужой крови смешались с его собственной, изменяя ее. Два вида ДНК, два нелюдя. И плевать Хэллоуину было на предупреждения Маркуса, ему нужно было столько силы, не меньше, иначе он не справился бы.

Кровь василиска делала его хищником. На его руках появились когти, наполненные смертельным ядом, его мышцы налились силой, способной дробить камни. Правда, его взгляд не получил смертоносную власть василиска – для этого у Хэллоуина осталось слишком мало крови чудовища. Но он все равно видел намного лучше, чем простой человек.

Кровь великого коня Ариона давала ему то, что он ценил больше всего, – скорость. Если здесь беснуется эта демоническая лошадка, то чем он хуже? Он покажет всему Сообществу Освобождения, или как там они назвались, что они совершили большую ошибку, сунувшись в Латебру.

Скорость и разрушительная мощь – этого должно быть достаточно. Хэллоуин чувствовал, как в его венах закипает привычная уже ярость, унаследованная от нелюдей. Слившись с ними, скопировав их природу, он просто не мог остаться на месте. Он сорвался, побежал вперед, понимая, что человеческий глаз просто не сможет за ним уследить. Ему нужно было добраться домой – вернее, к тому месту, которое когда-то было его домом.

Это не означало, что Хэллоуин готов был просто пробежать мимо других жителей города, пострадавших по его вине. Тем нелюдям, что попадались на его пути, не повезло. Ему не обязательно было убивать их, он бежал так быстро, что они даже не заметили бы его и, конечно, не смогли бы остановить. Ведь в Сивилле было именно так!