Лунный жаворонок - Шеннон Мессенджер

Софи притянула к себе Эллу и крепко прижала ее, пытаясь скрыть дрожь. Она хотела ему верить, но это было сложно. Мятежники были умны и прекрасно организованы. И она не сомневалась, что если они захотят до нее добраться, то сделают это.

Но теперь у нее есть телохранитель. Он будет ее защищать – хотя мысль о том, что за ней постоянно будет ходить громадный серый гоблин, ее не прельщала.

– Я вижу, что ты все равно волнуешься, Софи, и не могу тебя в этом винить. Но поверь мне: теперь, когда Совет признал мятеж, с ним очень быстро разберутся. И все участвующие в нем предстанут перед судом.

– Надеюсь, – шепнула она, пытаясь не думать об эльфе с тихим голосом, который сидел где-то и обдумывал свою месть. – Я попробую отыскать какие-нибудь полезные воспоминания.

– Не надо, – Алден присел рядом с ней. – Не хочу впутывать тебя. Ты очень помогла, ты обладаешь невероятными силами, но тебе двенадцать лет.

– Тринадцать, – поправила она, осознав, что день рождения был несколько месяцев назад. Эльфы их особо не праздновали – учитывая неизвестную продолжительность жизни, – и она забыла.

– Хорошо, тринадцать. Все равно слишком мало, чтобы впутываться в заговоры. Я хочу, чтобы ты снова кое-что мне пообещала. – Он дождался, когда она на него посмотрит. – Пообещай, что ты просто будешь обыкновенной счастливой тринадцатилетней девочкой. Будешь ходить в школу. Дружить с ребятами. Влюбляться в мальчиков. Веселиться. И больше не волноваться о тайных посланиях, заговорах и восстаниях. Оставь все это скучным взрослым вроде меня.

– Но я не обыкновенная тринадцатилетняя девочка. Мои способности никто не может объяснить, а в голове хранятся знания, за которые кто-то готов убить.

– Может, и так, но это не значит, что у тебя не может быть обычной жизни. Тебе осталось быть подростком всего шесть лет. Насладись ими. Пообещай, что постараешься.

Обычная жизнь. В мысль о такой жизни даже поверить было сложно.

И в саму жизнь тоже.

После всего произошедшего она свыклась с мыслью, что никогда не будет для кого-то своей. Пора было бросить притворяться, что это не так.

– Постараюсь, – кивнула она, – но только если вы пообещаете, что, если что-то случится и я понадоблюсь, вы придете – хотя мне и всего тринадцать.

Он смотрел ей в глаза так, будто ждал, пока она моргнет. Но она не моргнула.

– Сделка невыгодная, – сдался он, – но согласен.

– Ладно. Тогда обещаю.

– Совет будет рад это услышать. На трибунале это поможет.

– На трибунале?!

Он опустил глаза в пол.

– Бронте все еще настаивает на проведении трибунала из-за законов, которые ты нарушила, собрав Вечное пламя. К тому же Совету нужно решить, останешься ли ты в Фоксфайре.

Софи выдернула ресничку. Она и забыла, насколько у нее туманное будущее.

– Когда он?

– Не сейчас. Они согласились подождать, пока ты поправишься.

– Я поправилась.

– Три дня назад рядом с тобой спал банши, и мы боялись, что придется проводить настоящие похороны.

– Пожалуйста, не тяните с этим. Я не выдержу неизвестности.

Алден долго изучал ее лицо и лишь затем ответил:

– Если ты правда этого хочешь, то я договорюсь на завтра.

Софи кивнула.

– Хочу.

Софи с Алденом сидели на скамейке перед двенадцатью старейшинами в зале трибунала – и в этот раз он был полон. Друзья, наставники, незнакомые эльфы. Даже враги. Стина ухмыльнулась, когда Бронте поднялся зачитывать обвинение.

Помимо нарушений законов, подзаконных актов и подподзаконных актов Софи совершила пять крупных и одиннадцать мелких правонарушений – новый рекорд. Минимум половина из них угрожала возможностью изгнания.

И все же она не боялась.

Ее накачивали наркотиками и допрашивали, она видела, как ее лучшего друга пытают за попытку побега, и ей пришлось сражаться за жизнь, потому что она едва не растворилась. Не важно, что решит Совет, – ничто не сравнится с тем, что она уже пережила.

Поэтому, когда она вышла выступать в свою защиту, ноги у нее не тряслись и под взглядом Бронте она не затрепетала. Реверанс вышел как всегда неуклюжим – когда под конец она пошатнулась, то услышала смешок Стины, – но перед Советом во всем его величии она не опускала головы.

– Мисс Фостер, – произнес Эмери с теплотой в голосе, – от лица всего Совета я хотел бы выразить радость, что вы благополучно вернулись домой. Мы также хотим вас заверить, что найдем ваших похитителей и привлечем к ответственности за их деяния.

– Спасибо, – сказала она, гордясь силой своего голоса.

– Как уже было сказано, вы предстали перед нами в виде обвиняемой в весьма серьезных проступках. Что вы можете сказать в свою защиту?

Всю ночь она пыталась написать идеальное извинение за все содеянное, но перед уходом из Эверглена выбросила черновики. Она ни о чем не жалела и не собиралась притворяться. Орели все равно поймет, что это ложь.

Софи прокашлялась и обратилась ко всему Совету – даже к Бронте:

– Я никогда не хотела нарушать законы и больше так поступать не собираюсь. Но люди лишались домов. Люди умирали. Я понимаю, что они не эльфы, но я не могла просто сидеть сложа руки. Очень жаль, что это преступление. Я не стану спорить, если вы накажете меня за мой выбор, но я твердо верю в правильность своего решения. Лучше пусть меня накажут за верное решение, чем я всю жизнь буду винить себя за неверное.

Зал наполнился бормотанием и шепотками, и они прекратились, лишь когда Эмери откашлялся. Он закрыл глаза, приложил ладони к вискам, и воцарилась тишина.

Большинство старейшин во время обсуждения не обращали на нее никакого внимания, но Терик кинул взгляд в ее сторону и едва заметно подмигнул. Она надеялась, что это хороший знак, но не знала наверняка. Наконец Эмери поднял руки, призывая прекратить споры у него в разуме. С нечитаемым выражением лица он посмотрел Софи в глаза.

– Спасибо за вашу честность, мисс Фостер. Несмотря на то что некоторые из нас, – он недовольно глянул на Бронте, – считают ваше поведение неуважительным и мятежным, мы не можем отрицать факта, что ваши действия раскрыли заговор, которого сами мы не заметили, и за это вы заслуживаете нашей благодарности. Однако мы не можем просто игнорировать нарушение закона.

Она судорожно вдохнула, готовясь к худшему; в ушах подобно помехам загудели шепотки и разговоры.

– Мы долго рассуждали, какое вынести наказание, – продолжил Эмери, вновь кинув взгляд на Бронте, – и приняли решение – притом единогласное, – он откашлялся. – Учитывая тот факт, что мы, как ваши правители, не смогли защитить вас от недавних прискорбных событий, мы полагаем, что назначать иное наказание нецелесообразно. Ваши правонарушения будут отражены в личном деле, но с пометкой «наказание исполнено», и на этом дело закроют. Это понятно?