Последний легион - Валерио Массимо Манфреди

Лицо Амброзина приобрело очень серьезное выражение.

— Аврелия терзают болезненные сомнения, они полностью заняли его ум. И пока он не разгадает свою загадку, в его душе не останется места для чего-то другого. Тебе следует это понимать.

Они уже приближались к реке, и Амброзин внезапно сменил тему.

— Нам необходимо найти лодку, — сказал он. — Без нее не обойтись. Если Аврелий сумел уйти от Вульфилы, он будет здесь через пару дней, и мы должны быть готовы отплыть в любой момент. Иди, готовь еду; надеюсь, я вернусь скоро, и с хорошими новостями.

Оставив девушку, старый наставник направился к причалу, возле которого встали на якорь несколько лодок. Рыбаки выложили дневной улов на деревянные скамьи, вокруг них собрались покупатели. Свет фонарей, уже зажженных на лодках, отражался в водах великой реки…

Амброзин вернулся поздно вечером, в сопровождении двух носильщиков, тащивших целую кучу овечьих шкур, одеял и попон, — и возвестил, что договорился с неким лодочником, который занимается тем, что доставляет грузы каменной соли на север. И лодочник готов взять с собой пассажиров до Аргентора, за совсем малую плату; если все пойдет хорошо, они будут там через неделю. Более того, добрый человек продал Амброзину все вот эти роскошные вещи за сущие гроши, и теперь они могут не бояться, что им придется дрожать от холода ночи напролет.

Однако бодрый тон старого человека сильно противоречил тревоге и неуверенности, которые испытывал каждый из товарищей, — ведь им до сих пор ничего не было известно об Аврелии и Ромуле. И не было ни малейшей возможности отправиться им навстречу… и все трудности и опасности, пережитые ими самими, не имели ровно никакого смысла, пока с ними не было мальчика. Каждый в этом отряде связал свою судьбу с Ромулом, а его судьба зависела от них, и только от них. Поэтому им казалось, что их жизнь без Ромула утратила смысл.

Амброзин уселся на понтон, скрестив ноги, взял немного хлеба и сыра, разложенных на одном из щитов вместо стола, и вяло принялся за еду.

— Я уже и так, и эдак подсчитывал, — заговорил Ватрен. — Учитывая, какая там местность вдоль реки, нам придется их ждать не меньше двух дней.

— Ты имеешь в виду, мы тут проведем эту ночь, завтрашний день и еще следующий? — спросил Оросий.

— Может быть, но я бы не стал говорить с уверенностью. Аврелий, конечно же, постарается как можно скорее увеличить расстояние между собой и преследователями, а Юба — сильный, быстрый конь. На отдых они будут тратить немного времени, — предположил Деметр.

— Да, они постараются, — возразил Батиат. — Но дни-то сейчас ужасно короткие, а ночью ехать в горах или просто невозможно, или дьявольски опасно. Я знаю, Аврелий не захочет рисковать свалиться в пропасть или позволить лошади повредить ногу. Так что я бы посчитал снова, помня о том, что за один переход они смогут покрыть не такое уж большое расстояние.

Каждый высказал свою точку зрения на вопрос, однако вскоре стало ясно, что все их оценки наверняка будут слишком неточными.

— Они вполне могут быть уже вон там, рядом с теми вершинами, — сказала Ливия, всматриваясь в горы. — Может быть, они голодны, замерзли… у них ведь ничего нет с собой. Нам повезло гораздо больше, хотя наше путешествие и не обошлось без приключений.

Ватрен попытался внести в разговор нотку оптимизма.

— Ну, может, мы вообще зря тревожимся. Вульфила мог и не перебраться через реку, а может, потерял слишком много времени, гоняя по берегу вверх и вниз в поисках переправы. И может быть, Аврелий сумел использовать преимущество во времени и уже одолел основную часть пути. Он ведь знает, что мы будем ждать его где-то на видном месте, и что не уйдем от этих своих плавучих деревяшек, пока он нас не догонит.

— А может, нам попробовать устроить что-то вроде светового сигнала? — предложил Деметр. — Если они где-то наверху, вон там, то они могут его увидеть, им, по крайней мере, станет легче. Они поймут, что мы их ждем совсем близко. Мой щит сделан из металла; если мы его хорошенько отполируем…

— Нет, лучше не надо, — возразил Амброзин. — Они и так знают, что мы где-то тут, и найдут нас, держась берега реки. А световой сигнал вполне может привлечь и Вульфилу; вам следует понимать, что он ни за что не откажется от погони. Он не успокоится до тех пор, пока не уничтожит последнего из нас, попомните мои слова. Так что лучше постарайтесь сейчас отдохнуть, все. День был тяжелым, и мы понятия не имеем, что ждет нас завтра.

— Я встану в караул первой, — заявила Ливия. — Я не устала.

Она уселась на край понтона, свесив ноги. Остальные улеглись на овечьи шкуры, добытые Амброзином, — поближе друг к другу, чтобы было теплее, — и накрылись одеялами. Лишь сам Амброзин остался сидеть; он долго всматривался в темноту, а потом встал и подошел к девушке.

— Тебе тоже необходимо поспать, — сказал он. — Мне кажется, тут нечего особо опасаться. Так что в карауле может стоять даже старый воспитатель.

— Я же говорила тебе — я не устала.

— Я тоже. Может, я тебе хотя бы составлю компанию… если ты не против.

— Наоборот, я была бы рада. Мы ведь не закончили наш разговор, помнишь?

— Да, конечно.

— Мы говорили о некоей тайне в жизни Аврелия.

— Да, верно. Я невольно услышал кое-что в ту ночь в Фануме, а потом — другой ночью, у перевала, когда пытался удержаться и не улететь в бездонную пропасть.

— И что именно ты слышал? — спросила Ливия.

— Наверное, будет лучше, если ты сначала сама расскажешь мне то, что знаешь о нем.

— Я знаю совсем немного.

— Или тебе так кажется.

— Я… я думаю, Аврелий — тот самый молодой офицер, который так героически защищал Аквелию, когда этот город целых девять месяцев держался перед натиском варварских орд Аттилы. Я думаю, это именно он помог мне и моей матери бежать, уступив собственное место в лодке, — в ту ночь, когда город все-таки пал из-за предательства.

— Но уверена ли ты в этом?

— Я это чувствую. Я знаю, что не ошибаюсь.

Амброзин всмотрелся в лицо Ливии, едва видимое в темноте.

— На самом деле ты ему солгала… разве не так? Тебе нужен был некий человек, способный совершить невозможное, и ты решила, что можешь навязать Аврелию свои воспоминания о некоем герое, о человеке, которого, возможно, давно уже нет на свете.

— Нет! — возразила Ливия. — Ну, поначалу… может быть, отчасти. Но потом… Чем дольше я наблюдала за ним, и видела, как он снова и снова рискует жизнью ради других, тем меньше у меня оставалось сомнений. Он — тот самый герой из Аквелии, да даже если и нет, для меня это не имеет значения.

— А он все это отрицает. И это несогласие стоит между вами, как некий призрак, и заставляет вас сторониться друг друга. Послушай меня, девочка; никакие воспоминания не смогут укорениться в его уме, если под ними нет оснований. Ты не можешь построить дом на воде.