Крепкие мужчины - Элизабет Гилберт

– Исландия?

– Нет, нет. Вот Исландия, Рут. Там, где ей и полагается быть. А это мифический остров под названием Фрислант. Его можно найти на самых разных старинных картах. Этого острова не существует. Не правда ли, странно? Он изображен так точно, так каллиграфично, словно картографы были уверены в его существовании. Вероятно, это связано с ошибкой в сообщении какого-то мореплавателя. Вот от кого картографы получали информацию, Рут. Сами же они из дома не выходили. Просто поразительно, Рут. Они были совсем как я. – Сенатор провел пальцем по крылу носа. – Но порой их обманывали. Вот посмотри: Герард Меркатор все еще убежден в том, что существует северо-восточный путь на Восток. По всей видимости, он понятия не имел о поведении полярных льдов! А как ты думаешь, составители карт были героями, Рут? Лично я считаю их героями.

– О, конечно, Сенатор.

– Да, я думаю, они были героями. Посмотри, как нарисован континент от побережья внутрь суши. К примеру, карты Северной Африки шестнадцатого века, отличались высокой точностью в плане изображения береговой линии. Они знали, как наносить на карту береговые линии, эти португальцы. Но они понятия не имели о том, что находится за береговой линией и насколько велик материк. О нет, этого они не знали, Рут.

– Понятно. Не знали. Как вы думаете, может быть, можно отодрать от окон часть досок?

– Я не хочу, чтобы кто-то видел, чем мы тут занимаемся. Я хочу, чтобы, когда мы закончим, для всех был сюрприз.

– А мы сейчас чем занимаемся, Сенатор?

– Готовим экспозицию. – Сенатор начал перелистывать очередной атлас. Его лицо стало нежным и любящим. – О боже, они и тут напутали. Посмотри, какой громадный Мексиканский залив.

Рут посмотрела через плечо Сенатора на репродукцию неумело нарисованной старинной карты, но не смогла разобрать ни одной подписи на странице.

– Похоже, тут нужно дополнительное освещение, Сенатор. Вы не думаете, что стоит тут основательно прибраться, Сенатор?

– Мне нравятся истории про различные географические ошибки. К примеру, Кабрал. Педро Кабрал. Он отплыл на запад в тысяча пятьсот двадцатом году в попытке найти Индию, а угодил прямиком в Бразилию! А Джон Кабот пытался найти Японию, а приплыл к Ньюфаундленду. Верразано искал западный путь к Островам Специй,[18]а оказался в гавани Нью-Йорка. Он решил, что это морской пролив. А как они рисковали! О, каких трудов им это стоило!

Сенатор впал в умеренный экстаз. Рут начала распаковывать коробку с ярлыком: «Кораблекрушения: фотографии/брошюры III». Это была одна из множества коробок, содержавших предметы для экспозиции, которую Сенатор собирался назвать либо «Возмездие Нептуна», либо «Мы наказаны». Словом, этот раздел должен был быть целиком посвящен кораблекрушениям. Первым предметом, который Рут извлекла из коробки, оказалась папка, на которой красивым, старомодным почерком Сенатора было написано: «Медицина». Рут прекрасно знала, что лежит в этой папке. Она помнила, что заглядывала туда в детстве и смотрела на жуткие изображения людей, уцелевших при кораблекрушениях, а Сенатор Саймон рассказывал ей историю каждого человека и каждого кораблекрушения.

«Это могло случиться с тобой, Рут, – говорил он. – Это могло случиться с любым на корабле».

Рут открыла папку и увидела знакомые страшилки: загноившийся укус сайды; язва размером с суповую тарелку, мужчина, у которого отвалились ягодицы после того, как он три недели просидел на сыром мотке каната; нарывы, вызванные морской водой; черные солнечные ожоги; ноги, распухшие от долгого пребывания в соленой воде; ампутации; мумифицированный труп в спасательной шлюпке.

– А вот какой замечательный снимок! – воскликнул Сенатор Саймон.

Он просматривал другую коробку, помеченную наклейкой «Кораблекрушения: фотографии/брошюры VI». Из папки с надписью «Герои» Сенатор извлек дагерротип с изображением женщины на берегу. Ее волосы были собраны в небрежный пучок, а на плече она держала тяжелый моток каната.

– Миссис Уайт, – любовно произнес Сенатор. – Приветствую вас, миссис Уайт. Из Шотландии. Когда о скалы рядом с ее домом разбился корабль, она велела морякам, чтобы каждый из них бросал ей канат. Потом она упиралась ногами в песок и по одному вытаскивала моряков на берег. Правда, какая силачка?

Рут согласилась с тем, что миссис Уайт настоящая силачка, и еще покопалась в папке с надписью «Медицина». Она нашла там каталожные карточки, на которых рукой Сенатора были сделаны короткие записи.

На одной карточке было написано только это: «Симптомы: озноб, головная боль, нежелание двигаться, сонливость, ступор, смерть».

На другой: «Жажда: питье мочи, крови, жидкости из собственных ожоговых волдырей, спиртовой жидкости из компаса».

На третьей: «Дек. 1710, „Ноттингхэм“ разбился у острова Бун. 26 дней. Команда съела корабельного плотника».

На четвертой: «Миссис Роджерс, стюардесса „Стелы“. Помогала женщинам сесть в спасательную шлюпку, отдала им свой жилет. Погибает! Тонет вместе с кораблем!»

Рут протянула последнюю карточку Сенатору Саймону и сказала:

– Думаю, эту надо переложить в папку «Герои».

Сенатор прищурился, посмотрел на карточку и сказал:

– Ты совершенно права, Рут. И как только миссис Роджерс могла попасть в папку «Медицина»? А вот погляди-ка, что я только что нашел в папке «Герои», а ведь этому здесь совсем не место.

Он протянул Рут каталожную карточку, на которой было написано: «„Августа М. Готт“, перевернулась, Гольфстрим, 1868. Эразм Казенс (из Бруквиля, штат Мэн!) выбран остальными для съедения. Спасен при виде парусов спасательного судна. Эразм Казенс страдал тяжелым заиканием до конца жизни; Э. Казенс больше никогда не выходил в море!»

– У вас нет папки по людоедству? – спросила Рут.

– Да, порядка тут меньше, чем я думал, – скорбно проговорил Сенатор Саймон.

В этот самый момент в двери здания бывшего магазина компании «Эллис-гранит» без стука вошел Кэл Кули.

– Вот она где, моя Рут, – сказал он.

– Черт! – произнесла Рут со страхом.

Кэл Кули в тот вечер провел немало времени в здании бывшего магазина компании «Эллис-Гранит». Он рылся в вещах, принадлежавших Сенатору Саймону, хватал что попало и клал не на то место. Он заставлял Сенатора нервничать, обращаясь с некоторыми экспонатами очень грубо. Рут старалась помалкивать. У нее разболелся живот. Она старалась быть тише воды ниже травы, пыталась держаться подальше от Кэла Кули, чтобы тот не заговорил с ней, но у него явно было к ней дело, поэтому скрыться от него было невозможно. Примерно через час после того, как Кэл приступил к бесчинствам, он сказал:

– Ты так и не пришла к мистеру Эллису поужинать в июле, хотя он тебя приглашал.