Против течения. Книга 3 - Кирра Уайт

желание присоединиться к ним. Хоть ненадолго забыть о пророчестве, Колдуне, Абрахазе и всём прочем, а весело погонять по лесу, покидаться шишками или сыграть в ещё какую-нибудь бестолковую, снимающую напряжение игру. Провожая взглядом уходящих за ворота лесных, Мира усмехнулась над собой: «Так хотела попасть на собрание и вот, когда меня оставили, опять не в кайф... Что я за человек такой дурной?»

В крепости остались молчаливые вооружённые воины, Владыка, Вилюн, Гай, старейшина равнинных, Хадар, Мира и Ани. Мира отметила, что старейшина не оставил Кауло, и ей даже стало за того обидно — всё же он сыграл не последнюю роль во всей этой истории.

После того как лесные ушли, сразу стало очень тихо.

— Садись, женщина, — сказал Владыка Ани и махнул рукой одному из воинов, выполнявшему работу подавальщика за столом, чтобы тот наполнил всем кружки.

— Благодарю, лесной Владыка, — произнесла Анис достоинством и опустилась рядом с Хадаром, с другой стороны от Миры. Медленно взяла кружку.

Мира искоса наблюдала за женщиной. Ей показалось, что высказав накопившиеся за долгие годы обиды и получив от Владыки обещание помочь, она душевно успокоилась и даже на Хадара смотрела уже не по-драконьи.

Владыка тоже не сводил с женщины глаз.

— Вернёмся к прерванному разговору, — сказал он, когда все выпили. — Так понимаю, уверенности, что твоя кровь сможет поднять летающий храм нет.

— Нет, — тихо признала Ани. — Я не насколько сильна, как Атия. Потому Оямото и скрывала её. Дочь собрала в себе всё самое лучшее, чем обладал наш род.

Её голос задрожал от смешения гордости и отчаяния. Мира заметила, как Хадар нащупал её руку и сжал тонкие длинные пальцы женщины.

Владыка хотел что-то сказать, но Хадар резко заявил:

— Надо забыть об этом храме. Должен быть другой способ добраться до хмыря Отуа. На чём он сам прибывает в Азар? Тоже в летающем домишке?

Все повернули к нему головы. Вид у Хадара был решительный, брови гневно сдвинулись.

— Нет, — откликнулась Ани. — Он и прочие люди с других небес прилетают в больших сияющих шарах.

— У посещений есть какая-нибудь система или они прилетают в разное время? — продолжал допрос Хадар.

Ани растерянно пожала плечами:

— В разное. Но иногда на встречу с ними из Элсара приезжает Великий Хранитель Элсара.

Хадар хищно улыбнулся:

— Значит, надо украсть старика и через него вызвать сюда хмыря.

Ани посмотрела на него забоестевшими от набежавших слёз глазами.

— Нет, самого Отуа лучше не вызывать, — произнёс Гай. — Он может подстраховаться и оставить девочку под надзором. В случае опасности её убьют.

Ани побледнела.

— Это верно, — мрачно согласился Хадар. — Тогда нужно вызвать не Отуа, а кого-то другого, забрать у него корабль и добраться до логова, где прячется хмырь.

— Такой план звучит разумнее, — одобрил Владыка.

— Осталось придумать, как украсть Главного деда, — сказал Гай. — Он окружил себя таким числом кукров, что к нему не пробиться.

Возникла пауза. У Миры на языке вертелось напоминание о том, что Владыка обещал отдать кукров Хадару, но она не знала, как об этом спросить, чтобы это не выглядело намёком, будто Владыка не держит слово.

Однако Хадару было плевать, что там подумает лесной правитель. Повернув голову к Гаю, он произнёс, как само собой разумеющееся:

— Когда Окато перенастроит на меня кукров, это перестанет быть проблемой.

Владыка даже крякнул от изумления от такой наглости.

А Хадар уже повернул голову к нему и спросил:

— Как скоро ваши воины привезут Врачевателя?

Владыка хотел ответить, и судя по выражению лица что-то не очень приятное для Хадара, но тут Мира краем глаза заметила движение в небе. Подняв голову, она увидела над верхушками деревьев летящих к крепости канжди.

— Возвращаются! — закричала Мира и указала на небо.

Все кроме Хадара вскинули головы.

В лесу канжди тоже увидели, народ повалил обратно в ворота. Крепость заполнилась гамом. Но Вилюн в уже знакомом жесте поднял руку, и все замолчали. Старейшине равнинных это определённо не понравилось, но он удержался от возражений.

Тем временем, канжди опустились на площадь. Мира увидела, что к седлу одного из лосиков привязан человек, на голову которого была намотана его же мантия. Под мантией была надета сбитая набок рубашка без пуговиц и штаны, открывающие голые ноги с синими венами. Человек издавал неясные звуки и крупнодрожал не то от холода, не то от страха.

"Это точно Окато?" — подумала Мира.

Она отметила, что лесные воины изранены и перевязаны окровавленными тряпками. Однако держались в сёдлах крепко.

Владыка встал и широкими шагами направился навстречу прилетевшим. Старейшина равнинных и Гай потянулись за ним на почтительном расстоянии. Мира подошла к Хадару, хотела взять его за руку, чтобы тоже подвести поближе к прилетевшим, но встретилась с предупреждающим взглядом Ани.

«При всём уважении, избранная, это больше не твоё дело», — говорил взгляд.

Мира поняла, что её «миссия» сопровождающей Хадара закончилась. Теперь у него появились другие «глаза», а ещё железная драконья хватка. Мира подумала, что в данном случае уступить не обидно, скорее наоборот. Она улыбнулась и жестом показала: он целиком и полностью твой.

Кивнув, Ани приблизилась к Хадару и дотронулась до его руки длинными тонкими пальцами.

— Это я, — сказала она своим глубоким голосом.

Хадар повернул к ней голову и произнёс так тихо, что услышала лишь стоявшая рядом Мира:

— Мы обязательно её найдём и привезём сюда. Обещаю тебе.

Ани прерывисто вздохнула и ничего не ответила. Они медленно подошли к воинам и животным. Мира встала около Гая, и он обнял её за плечи.

Между тем, человека с надетой на голову мантией отвязали и спустили на землю. Он пошатнулся и обязательно упал бы, если бы рослый воин не удержал его подмышки.

— А где Коенн? — хмуро спросил Владыка, указав на зверя, на котором до этого сидел пленный.

Прилетевшие потупились.

— Он погиб, не посрамив свой род, — глухо ответил один из них. — Жаль, что на нём род прервался.

Владыка скорбно помолчал, затем сухо спросил:

— Почему не привезли тело? Живой или мёртвый, Коенн, как и все мы, часть Леса.

Воин шумно сглотнул и произнёс:

— Нечего было привезти. Эти нелюди разорвали его на части.

—