Брат мой, Каин - Сандра Браун

Бек поцеловал ее. Сэйри прижалась к нему всем телом, слилась с ним, а он крепко обнял ее. Его поцелуй был властным и мощным, руки сомкнулись, обхватив ее бедра. Наклонившись, он поцеловал ее грудь сквозь ткань платья.

Снова прижав ее к себе, так что она уткнулась носом ему в шею, он проговорил в ее ухо:

— Никаких денег не хватит, чтобы привязать меня к женщине, которую я не хочу. Ты должна знать об этом, Сэйри. Но к черту все… — Он приник к ее телу. — К черту все, я хочу тебя.

Он мог взять ее. В эту минуту Сэйри была полна им, она впитывала его, пила до дна, желая его с такой же слепой, неудержимой страстью, как и он ее.

— Но ирония в том, — хрипло добавил Бек, — что разрешение Хаффа взять тебя меня останавливает. — Он начал медленно отпускать Сэйри, пока они не оказались на некотором расстоянии друг от друга. — Я хочу обладать тобой. Но будь я проклят, если ты будешь сомневаться в том, почему я этого хочу.

Голова Хаффа, пыхтевшего сигаретой, зажатой в углу рта, была окутана дымом. Он стоял на разгрузочной платформе, уперев руки в бедра и широко расставив ноги, и мрачно смотрел на пикетчиков.

Около сорока мужчин с хлесткими лозунгами медленно и молча маршировали по вытянутому овалу вдоль съезда с автострады как раз напротив главных ворот «Хойл Энтерпрайсиз».

— Как давно они здесь?

Вокруг Хаффа сгрудились Крис, кое-кто из бригадиров с завода и несколько работников среднего звена. Всех их вызвали из дома, некоторых даже подняли с постели, чтобы разрулить критическую ситуацию.

Фреду Деклюэтту не повезло. Именно ему пришлось всем сообщать, что пикетчики прибыли, так что и отвечать Хаффу должен был он.

— Они начали собираться к десяти часам и к пересменке были уже наготове.

— Вызови сюда Реда, пусть он их арестует за нарушение частных владений.

— Шериф не сможет этого сделать, Хафф, — ответил Крис. — Пока они за оградой, они на общественной территории. Но, к несчастью, все, кто уходит с работы или приходит на завод, проходят именно через эти ворота. Наши служащие обязательно с ними встретятся. Им буквально приходится проезжать через них.

— И потом, у них есть разрешение на пикетирование, — добавил Джордж Робсон. — Они прикрыли тылы.

— Кто-нибудь может сообщить мне хорошую новость? — прорычал Хафф.

— Хорошая новость состоит в том, что им разрешено пикетировать до тех пор, пока демонстрация остается мирной, — объяснил Крис. — Думаю, нам надо проследить, чтобы этого не случилось.

В группе фыркнули от смеха. Хафф посмотрел на Деклюэтта:

— Твои ребята готовы? — Бригадир кивнул, но Хойл почувствовал его неодобрение. — В чем дело, Фред? Выкладывай, или мне клещами из тебя вытаскивать?

— Мы можем встретить определенное сопротивление со стороны наших рабочих, — Деклюэтт нервно огляделся. — Ходили слухи, что к пикетчикам могут присоединиться и наши.

Хафф выплюнул сигарету и раздавил ее каблуком.

— Я бы на твоем месте позаботился об этом немедленно. Вся группа вернулась в здание, и спустя пять минут все собрались в кабинете Хаффа. Они выстроились у огромных окон, выходящих в цех. Работа шла не слишком энергично. Даже со стороны чувствовалось напряжение.

— Трансляция работает? — поинтересовался Хафф. Крис щелкнул несколькими клавишами на консоли и сообщил:

— Теперь работает.

Хафф взял микрофон, подул в него, проверяя, и сказал:

— Слушайте меня все.

Его голос разнесся по всему заводу, достигая ушей каждого рабочего, где бы он ни находился. Некоторые прекратили работу и стояли, опустив голову. Другие смотрели наверх, но их настроение трудно было определить, потому что защитные очки скрывали лица.

— Вы все знаете, что происходит снаружи. Вы уже наверняка слышали фамилию человека, пославшего сюда этих клоунов поносить нас, и, думаю, спрашиваете себя: «Кто он такой, этот Чарльз Нильсон?» Так я вам скажу. Нильсон пустой баламут, которому наплевать на «Хойл Энтерпрайсиз». Пикетчики тратят время даром и при этом глупо выглядят, но это их дело. Если мы будем держаться вместе и игнорировать их, они в конце концов сдадутся и уползут туда, откуда вылезли. Мы же знаем таких людей, верно? К нам уже заглядывали такие агитаторы. Они залетают в город, суют свой нос в наши дела и пытаются указывать нам, как их вести. Я говорю сейчас только за себя, но вы наверняка со мной согласны. Я ненавижу, когда кто-то считает, что лучше меня знает, как будет лучше для меня. Это относится и к федеральному правительству, и к профсоюзам. Эти парни между собой-то не могут договориться! — рявкнул Хафф. — Тогда почему им решать, как нам жить здесь, в Дестини? Я бы сказал, что это не их дело.

Хафф помолчал, перевел дыхание и продолжал уже спокойнее:

— С Билли Поликом произошла трагедия. С этим никто не поспорит. Он пострадал, продолжает страдать и будет страдать еще долго. Мы можем собрать для него все деньги мира, но это не восполнит его потерю, верно? Мы постараемся сделать все для него и его семьи, и все-таки будущее Билли зависит только от него самого. Потому что мы не можем перевести часы назад и исправить то, что уже случилось. Правда в том, что наша работа опасна. Происходят несчастные случаи. Рабочие получают травмы, иногда люди гибнут. Но пусть бюрократ из Вашингтона покажет мне, как плавить металл и отливать трубы без риска. Это невозможно. И вы можете не сомневаться, что, когда этот бюрократ спускает свое дерьмо вот по этим самым трубам, ему глубоко плевать, кто мог пострадать, пока их делали.

Хафф остановился, проверяя, насколько эффективно подействовала его речь. В цехе никто не шевельнулся. Все слушали его.

Отлично, он завоевал их внимание. Речь шла не только о его будущем, но и об их тоже. Именно это он должен был донести до них.

— Эти олухи пытаются заставить вас бастовать. Знаете, я и сам был бы рад так зарабатывать на жизнь. Ходил бы вот так целыми днями вокруг тех мест, где работают другие, и подбивал бы парней тоже бросить работу. И плевать мне на рабочую этику и на то, что кто-то другой не получит денег в конце недели. Если бы я уговаривал работяг бросить завод, я бы не удивился, если бы меня обозвали кретином. Ведь есть счета, по которым надо платить, есть еда, которую надо покупать, есть семья, которая от меня зависит. Прав я, а?

Некоторые из мужчин внизу неохотно кивнули. Другие осторожно оглядывались по сторонам, наблюдая, как реагируют их товарищи.

— Так вот, я знаю, что на нашем заводе многое далеко от совершенства. За прошедшие годы у нас случались несчастья. Мы с Джорджем Робсоном изучаем последний случай, пытаясь понять, как это произошло.

Хафф видел, как удивился Джордж, услышав такую ложь, но понадеялся, что снизу его реакцию никто не разглядел.