Настенька - Элина Лунева

пьяно нахмурился банник, а потом словно вспомнив, изрёк, — Змея подколодная! Точно!

Я грустно улыбнулась на слова нечисти. Боли уже не было, как и обиды. Всё выболело и прошло. Так бывает. Остались лишь грустные воспоминания.

— А давайте ещё по одной? — предложил Казимир, видя моё настроение, — Не печалься, хозяюшка. Ты ведь у нас красавица, без мужа не останешься, — принялся уговаривать меня домовик, словно маленького обиженного ребенка, — И месяца не пройдёт, как к тебе посватаются. Вот увидишь.

— Чую, не долго ей в девках сидеть, — весело ухмыльнулся Лукьян, — Оба Колобовых глаз не спускают. Вот увидите, на Купалу и сосватают.

— На праздник Ивана Купалы? Так он же скоро совсем? — подключился к разговору банник, и видимо решил пошутить, — А у нас и приданое не собрано.

На слова про приданое тут же вскинулся Казимир. Ни дня не проходило, чтобы тот не попрекал меня распотрошенными сундуками.

— Да какое придание? Она весь дом по ветру пустила, — в сердцах выдал он, — Виданное ли дело, до замужества на перине спать, да стёганым одеялом укрываться. Мать её все руки исколола, шила ей в приданое, а она все скатерти на сорочки пустила, а платки на бельё, да ещё какое. Тьфу, срамота одна!

На слова своего домового я заливисто рассмеялась.

— А не ты ли, бесстыдник, пялился на то бельё? — весело упрекнула я его.

— Тьфу, срамница! — в сердцах сплюнул он.

— Что же ты тогда глаза свои бесстыжие пялил, кода я бельишко примеряла? — подколола я его и хулиганисто подмигнула его друзьям, — Эх, жаль некому бельишком похвастаться, — наигранно посокрушалась я и снова рассмеялась.

Ночка выдалась на славу. Я и впрямь словно ожила.

Мы ещё несколько раз поднимали рюмочки, пили за здоровье всех присутствующих, потом за удачу, ведь без неё никуда.

— Третий тост за любовь! — категорично заявила я и тут же нахмурилась.

— Не чокаясь? — предположил Ведогор, видимо решив пошутить.

— Дурной что ли? — ответил ему подзатыльником Лукьян.

Быстро опрокинув в себя огненную жидкость, я занюхала краюхой ржаного хлеба, а затем затянула неожиданно всплывшую в голове песню:

Дурманом сладким веяло

Когда цвели сады

Когда однажды вечером

В любви признался ты

Дурманом сладким веяло

От слова твоего

Поверила, поверила

И больше ничего

Я тянула высокие ноты песни, а домовые сидели с разинутыми ртами, внимательно вслушиваясь в слова. Чувствовалась во всём этом какая-то особая магия, словно вместе с песней из меня выходила вся боль и обила. Сколько скрытых эмоций было в каждом слове.

И платье шилось белое

Когда цвели сады

Ну что же тут поделаешь?

Другую встретил ты

Красивая и смелая дорогу перешла

Черешней скороспелою любовь её была

Припев:

Один раз в год сады цветут

Весну любви один раз ждут

Всего один лишь только раз

Цветут сады в душе у нас

Один лишь раз, один лишь раз

После мы снова выпили, затем снова пели. Я перебрала часть репертуара «Золотого кольца» от «Напилася я пьяна» до «Широка река», затем скакнула на «Хали-гали», потом перепрыгнула на «Чужие губы» от «Руки вверх». Эк меня не по-детски накрыло. И апофеозом стала песня «Дым сигарет с ментолом» группы «Нэнси».

Алкоголь закончился быстро. А ночь ещё была длинна, и нами было принято решение, заглянуть в дом к чете Семёновых, но не будить Матрёну с Макаром, а позвать на огонёк их домового и банника.

— Пс. Пс, — издала я тихий звук, опираясь руками о такую знакомую изгородь двора своей подруги.

Передо мной тут же нарисовался испуганный косматый мужичонка и вылупился во все глаза.

— Уважаемый, выпить есть? Ик! — выдала я, а затем поспешила добавить, — Да я не для себя-я-я.

Из-за меня выглянули три пьяно ухмыляющиеся морды, и домовой Матрёны тут же одобрительно закивал головой.

Когда мы всей увеличившейся компанией вывалились на широкую улицу, то я уже дошла до репертуара Юрия Шатунова, и его «Седая ночь» пришлась как раз кстати.

На моё удивление из соседних домов никто не повыскакивал. Очевидно, мои собутыльники снова что-то намагичили, и мои пьяные вопли в ночное небо никого не разбудили и не напугали.

— Но с тобой не вместе, но с тобой не вместе, — пела я, — Будем мы и завтра и сейчас.

А потом мои собутыльники, запомнив припев, дружно заголосили:

— И снова седая ночь. И только ей доверяю я. Знаешь, седая ночь, ты все мои тайны…

Я и заметить не успела, как мы вновь оказались на окраине села, а перед нами в свете луны бежала просёлочная дорожка прямо в чернеющий ночной лес.

— Эк нас угораздило, надо бы воротиться, — пробормотал банник и встряхнулся словно пёс.

Но меня уже заусило.

— А не заглянуть ли нам в гости к лешему? — кровожадно потёрла я свои ладошки.

— Может не надо? — с сомнением протянул Казимир.

— Надо, Федя, надо, — ответила я ему известной фразой из советского кинофильма.

— Эээ? — не понял он.

На это я лишь махнула рукой и уверенным, хоть и пьяным, шагом направилась в лес.

Слова песни «Лесник» группы «Король и Шут» сами начали слетать с моих губ:

Замученный дорогой

Я выбился из сил

И в доме лесника я

Ночлега попросил

С улыбкой добродушной

Старик меня пустил

И жестом дружелюбным

На ужин пригласил…

В этот момент мне вспомнилось всё. И высокомерие этих троих братьев, и их излишняя самоуверенность, и превосходство во взглядах, и то пренебрежение, когда я слышала ругательство в свой адрес, особенно про отрыжку навьего царства.

Я вам покажу отрыжку!

Ярость поднималась во мне убийственной волной, затопляя сознание и отключая рассудок. Жажда крови накрыла меня с головой, и я ощутила, как мои руки покалывает от холода.

— Пора навести порядок в моих угодьях!

Я кровожадно оскалилась, а потом высоко замахнулась и ударила кулаком о землю. И тут же всё вокруг в радиусе сотен метров покрылось толстым слоем льда.

Будь как дома, путник

Я ни в чём не откажу

Я ни в чём не откажу

Я ни в чём не откажу! (Хэй!)

Множество историй

Коль желаешь — расскажу

Коль желаешь — расскажу

Коль желаешь — расскажу!

Как стало хорошо! Свежо, прохладно, приятно.

Что-то где-то завыло, раздавались крики и возгласы, а я продолжала свой медленный ход среди крон обледенелых деревьев туда, где было озеро, то самое, в котором я сама чуть не утопилась. Дважды!

В свете луны вода казалась серебристой, но не настолько прекрасной, как если бы её сковало льдом.

На улице темнело

Сидел я за столом

Лесник сидел напротив

Болтал о том, о сём

Что