Кошка колдуна - Яна Горшкова

– Катенька, миленькая, не вой, Христа ради, не вой, – заскулил мне на ухо Прошка, шлепая мокрыми от слез губами.

– Я… не… вою…

– Еще как! Прямо как волчица на луну. Стра-а-ашно, – всхлипнул мальчишка. – Матерь Божья, прости нас грешных и помилуй!

Наверное, я и в самом деле завыла от ужаса и отчаяния. Нет, не сможем мы выбраться из этого кошмара. Сожрут нас тут на фиг и косточек не оставят! Живьем сожрут! Уцелеть я уже и не надеялась.

Кайлих и Кеннет

– Сглазила, – пробурчала сида, резким движением стряхивая с копья пронзенное мохнатое тело. – Накликала! – И пинком отправила в короткий смертельный полет еще одного тролля. – Сбежались! – Копье, пронзив добычу, вернулось в руку Кайлих, требовательно звеня: хотело крови. – Сползлись! – Подпрыгнув, дочь Ллира легко пробежалась прямо по головам визжащих троллей, заодно отпинывая их под размашистые удары горского клеймора.

– Не наговаривай на себя, добрая тетушка, – пропыхтел Кеннет. Мечом хайландер крутил без видимых усилий; ни побагровел, ни запыхался, знай себе машет да машет. Кайлих, удачно забравшаяся на подходящий валун, даже залюбовалась потомком. Иной бы и поднять не сумел такой клеймор, а Кеннету этот меч по руке. Доблесть и сила – что еще надобно Маклеоду? Особенно когда тот и умом не обижен.

А вот у «тетушки» с рассудком словно затмение случилось. Гадала, планы строила, варианты прикидывала, в тайные мотивы конунга альфар проникнуть тщилась. Какие тайны, когда все явно и откровенно? Неспроста в Тролльхейм заманил, крови потомков Дану возжелал, интриган хромоногий! Будет ему кровь, сполна напьется!

– Гляди, Велунд! – прошипела сида, наколов на свое оружие, словно на гигантскую вилку, сразу двух потерявших страх уродцев. – Любуйся, ясень, мать твою, тинга! По нраву ли зрелище, дуб сражений?! Алой браги лютой битвы вдосталь ты напьешься, Велунд! Остеречься не побрезгуй – ну-ка, сдуру захлебнешься?!

Кеннет с таким изумлением вытаращился на «тетушку», вдруг заговорившую кеннингами, что чуть не пропустил удар когтистой лапой пониже пояса. Тяжелый спорран[15]спас достоинство горца и его возможных потомков, а наглую лапу Маклеод, подпрыгнув, попросту раздробил, приземлившись на зазевавшегося тролля всем своим немалым весом.

И внезапно все кончилось. То есть тролли кончились. Ушли, пропали, растворились в тенях и камнях, словно их и не было. Даже трупы стремительно сливались с каменистой землей, словно плавились, теряя очертания.

– Отвернись, – отирая со щеки брызги синей крови, посоветовала сида. – Да не от меня, дитя! На них не смотри. Пусть возвращаются под камни, где им и место. Или хочешь еще пару голов отпилить Велунду на радость?

– Что-то я в толк не возьму, добрая тетушка, – проворчал Кеннет, послушно отворачиваясь от побоища. – Почему они отступили? Ты, конечно, воительница грозная, спору нет, да и я не пальцем деланный, однако ж маловато их было, не находишь? И сбежали больно уж споро! Не к добру. Наверняка решили засаду устроить, раз наскоком не вышло.

– Не обязательно. – Кайлих осмотрелась и принюхалась. – И впрямь убрались, словно спугнул их кто. Или… – Сида насторожилась и медленно повернула голову, словно вдруг услышала одной ей слышимый звук. – Или нашли добычу позавидней.

Маклеод тоже обратился в слух, но ничего, кроме свиста ветра и шороха осыпающихся камней, не различил. А вот Кайлих застыла на своем валуне, словно сама, подобно троллю, обратилась в камень – напряженная, чуткая, будто до предела натянутая тетива. Горец подозрительно нахмурился, видя как свирепый оскал сиды сменяется чем-то иным. Не понять сразу, то ли недоверчивая, то ли радостная, то ли злая, то ли усмешка, то ли гримаса.

– Ты, тетушка Шейла, прости за дерзость, – кашлянул Кеннет, когда молчание и напряжение стало невыносимым. – Но ты сейчас смеяться начнешь или, помилуй бог, возрыдать надумала?

– А? – Сида вздрогнула и глянула на него, моргнув, будто спросонья. – Может быть, все быть может, родич. Нет! Я не ошиблась! Это и впрямь… Ах! – Она хлопнула себя ладонью по бедру. – Ну, Велунд! Ну, ясень битвы! Удружил так удружил! Сочтемся!

Кайлих потрясла копьем и расплылась в дикой ухмылке, от избытка чувств щелкнув зубами и притопнув. Валун под сидой тотчас дал трещину. Дочь Ллира легко спрыгнула наземь и скомандовала:

– За мной! Беги так, чтоб обогнать ветер, дитя!

– За… зачем? – срываясь вслед за легконогой сидой, возопил Кеннет.

– Драться будем! Да, тролли действительно нашли добычу получше, чем мы с тобой. И Велунд не просто подшутил надо мной, нет, все лучше, много лучше! – с непонятным горцу восторгом отозвалась Кайлих. – Ах! Что за славный Дар! Но нам надобно успеть, а потому прибавь-ка шагу, дитя!

– Куда успеть?

– К твоему предку! – Сида хохотнула на бегу. – К другому твоему предку, родич. Пока его тролли не загрызли!

И тут Кеннет запутался окончательно. Она так злорадно ухмылялась, что и самый тупой догадался бы, какой именно предок попал в переделку с троллями посреди Тролльхейма. Но зачем тогда так спешить? Неужто для того, чтобы самой прикончить давнего обидчика, прежде чем это сделают чудища?

«Вот и пойми этих баб! – мысленно сплюнул Кеннет. – То рычит, то спасать несется. Не-эт, страшное дело эти женщины, что Евины дочки, что Дану…»

Катя

Сначала я подумала, что к троллям подоспело подкрепление – что-то еще более ужасающее, чем наши звероподобные враги с синей кровью, и приготовилась умереть. С воем и улюлюканьем оно подскочило к Диху и… Я взвизгнула.

Оно было гибкое, как леопард, со сверкающей изумрудными искрами гривой, переливающееся вспыхивающими и гаснущими золотыми узорами, стремительное и опасное. Нет, оно не проткнуло сида насквозь молнией, а наоборот, пронзило самого упорного тролля, а потом заняло место рядом с Диху. Плечом к плечу.

Следом за существом примчался жуткий дикарь – окровавленный, лохматый, рычащий и вращающий над головой огроменным мечом. С воплем «Hold fast!»[16]он, точно вертолет со сломанным винтом, врезался в самую гущу тролльих тел. В разные стороны тут же полетели брызги крови и куски плоти, как из какой-то адской мясорубки. Теперь мы с Прошкой орали уже в две глотки – то ли от радости, что так неожиданно пришла помощь, то ли от ужаса перед учиненным спасителями побоищем.

Только спустя несколько бесконечных минут я догадалась, кто это к нам пожаловал. Женщина из народа Богини Дану! И когда их, настоящих сидов, стало двое, я окончательно прозрела. Я смотрела лишь на этих двоих, как зачарованная, и не могла отвести взгляд от сплетающихся и расплетающихся узоров на их золотистой коже. Ах, что это были за узоры! Ажурные ветви рвались к солнцу, на них появлялись бутоны, расцветали и завязывались плоды, змеи извивались и птицы кружились, без устали мчались диковинные звери и бились не на жизнь, а на смерть чудовища. Я была потрясена и околдована. Сидами и их нечеловеческой силой, их совершенством, их божественной яростью, их сиянием. Какая банальность – сравнивать бой с танцем. Никакой это не танец! Разве танцует ураган, вырывающий деревья с корнем? Неужели разящие высверки молний хоть чем-то напоминают плясовую? Или буря, швыряющая корабли по волнам, как щепки, так вальсирует? Фигня! Даже я, ничтожная букашка, глядя на сражающихся сидов, ничего на свете не боялась. Они словно излучали неиссякаемую силу и непоколебимую веру, и они оба, страшно даже представить, были моими предками. Очень далекими, такими далекими, что во мне не осталось от них ничего, кроме редкой удачливости, но это уже было не важно. Главное, мне посчастливилось увидеть их именно вместе, рядом. И этот миг следовало запомнить навсегда.