Любовь во времена Тюдоров. Обрученные судьбой - Ольга Васильевна Болгова

расшитую золотыми нитями мантию-накидку, будто она мешала ему двигаться, и, махнув рукой, словно полководец на поле брани, зашагал прочь из зала в сопровождении Перси и верного шута Секстена. Миновав длинный коридор, вошел в кабинет, тесноватую мрачную комнату с камином, стены которой были полностью скрыты под этажами бесчисленных книжных шкафов, где плотно теснились корешки фолиантов.

– Ее величество подождет, а мне нужно опутать вас своими цепями, сэр Ральф, – сообщил Генрих, устроившись за столом. – Садитесь, – указал он на стул напротив. – Как видите, дела еще хуже, чем были, – продолжил король, когда Перси сел. – Мои кузены, Норфолк и Шрузбери, верны мне, пока петух не прокричал трижды. А если и верны, то в рядах их – скопище предателей и изменников. А вы еще не успели предать меня там, на севере, сэр Ральф?

Король подался вперед, буравя Перси глазами, словно хотел прочитать его мысли. Ральф чувствовал себя словно под прицелом арбалета – вот сейчас пальцы Генриха нажмут на спусковой рычаг, и стрела полетит, неумолимо стремясь к цели. Пират предпочел бы стоять сейчас на палубе корабля, готовясь к абордажу, чем сидеть здесь, среди книг, в комнате, где огонь мирно пылает в камине.

– Вы сказали – опутать цепями, ваше величество, – промолвил Ральф, когда Генрих отвел все-таки взгляд, – опутайте, но я не служу и не служил двоим одновременно. Скорее не служил никому.

– И не желаете, мой подданный, служить своему королю? – В голосе Генриха зазвучали грозные ноты. – Откупились дорогими дарами, сэр?

– Я принес клятву вам, – резче, чем следовало, ответил Ральф. – И пришел посланником от своих людей, а разве это не является залогом моей честности?

– Бродяга твердит о честности! – расхохотался Генрих. – Это многого стоит, сэр Ральф! Не напрасно граф жаловался на ваше упрямство!

– Брат жаловался вам? – переспросил Перси, не скрывая удивления. – Вероятно, это было много лет назад?

– Впрочем, это неважно, – махнул рукой Генрих. – Я говорю с вами, сэр Ральф, потому что наивно верю, что море не место, где плетутся заговоры, не так ли? А если и плетутся, то им приходится спорить с бурями.

– Верно, ваше величество. Море – место, где нужно выжить, и не только выжить, но и победить…

Если бы Перси был поэтом, он бы продолжил слова о море, но поэтом, как известно, он не был, поэтому просто замолчал, думая о том, куда заведет эта беседа с глазу на глаз. Он невольно взглянул на Секстена – тот устроился у камина на полу, повернувшись спиной – фигура, не стремящаяся знать, о чем идет разговор.

– А вы поэт, сэр Ральф, – тем не менее оценил его король, не лишенный стихотворного дара. – Кстати, о поэзии и любви… Вы женаты, Перси?

– Да, ваше величество, давно, – ответил Ральф и замолчал, думая, что, избежав стрелы арбалета, ступил на другую узкую тропу, ведущую либо к победе, либо к поражению.

– Ну что ж вы, Перси? Продолжайте… Разочарованы встречей с женой? Вас женили на младенце, а теперь она оказалась дурнушкой? Так гоните ее прочь и женитесь на хорошенькой! О, женщины, коварство им имя! Шлюхи! Они много обещают, а потом не дают ничего, – король хлопнул кулаком по столу так, что подпрыгнул стоящий на нем прибор для письма, рассыпались перья. – Твоим зеленым рукавам я жизнь безропотно отдам…[96]

– Нет, ваше величество, я не разочарован, поскольку до сих пор не видел ее, – ответил Ральф, усмехнувшись.

«И хотел бы не видеть как можно дольше», – подумал он, зачем-то вспомнив Мод, и сжал кулак, отгоняя неуместный образ.

– Ее прячут от вас? – спросил король. – Желают покрепче опутать, а потом обмануть? Кто же она, эта ваша таинственная жена?

– Опутать цепями? Куда уж больше, – сказал Ральф. – Моя жена, леди Перси, урожденная Мод Бальмер, дочь сэра Уильяма Бальмера из Боскома, который сейчас находится в стенах Тауэра…

– Вот как? – Генрих привстал, уставившись на него. – Изменник? А вы поклялись в своей преданности, сэр Ральф!

Дрогнула тетива арбалета, тропа стала еще уже.

– Ваше величество, – Ральф поднялся со своего места, – когда я ступил на британскую землю, мой тесть уже находился в заключении. Море, как вы справедливо заметили, не место, где плетутся заговоры, а сэр Уильям ваш верный подданный и честный, уважаемый человек.

– Ладно, ладно, сэр Ральф, сядьте, – миролюбиво махнул рукой король. – Откуда вы знаете, как изменился ваш тесть за все эти годы. Но… продолжайте… Вы так печетесь об отце своей женушки, которую от вас прячут, что это достойно признания. Надеетесь, что леди Перси вознаградит вас за ваши усилия?

– Я уважаю ее отца, – молвил Ральф. – Сэр Уильям убил в честном поединке некоего джентльмена, который позволил себе разбойничать на его землях, застрелив на охоте лесничего. Джентльмен сей оказался комиссаром вашего величества, а в нескольких милях от Боскома в тот же день по случайному совпадению вспыхнул бунт, и торопливые сутяжники сделали Бальмера крайним виновным и привезли в Лондон.

– Нельзя безнаказанно убивать джентльмена, особенно если он служит королю, – сощурился Генрих. – Бунт, говорите, вспыхнул в тот же день? Откуда вы знаете, что все так и было и что Бальмер не совершил убийство нарочно?

– Но сэр Уильям не изменял и не подстрекал к бунту, он лишь защищал свою собственность. Ведь погиб его лесничий. Тому есть свидетели, – решительно продолжил Ральф.

Он хотел бы спросить короля об Аске, о его приглашении во дворец, но вряд ли такой вопрос был уместен сейчас. Он подумал, что адвоката ждет незавидная судьба, если он примет это приглашение, и если не примет – тоже.

– Гм… мы поразмыслим над этим, – король оперся локтем о стол, поглаживая аккуратно подстриженную бороду. – Вы отважный человек, Перси, и вы мне нужны, но об этом побеседуем позже. И послушайтесь моего совета – бросайте дурнушку-жену, ваш брак недействителен, а я сам найду вам красотку-леди! Но я не забуду о Бальмере, милосердие мое знает себе цену. А теперь расскажите о своих странствиях. Секстен, пусть принесут вино и еду!

Ральф покинул Виндзор со щитом, ворота с грохотом закрылись за его спиной. Правда, щит был немного поврежден – он не знал, каким образом король будет помнить о сэре Уильяме Бальмере – фортуна то ли помогла, то ли загадала очередную загадку.

* * *

Кухня в лондонской гостинице, где остановились Перси и его верный оруженосец, не блистала ни качеством блюд, ни их разнообразием – куропатки были сильно пережарены, морковь в салате подвяла, а хлеб имел твердую, явно вчерашнюю корку. Это не добавило бодрости Ральфу, и без того озабоченному делами. Он поднялся наверх в комнату и, подождав, пока ловкий мальчишка-подросток разожжет камин, а слуга принесет кувшин с элем и кубок, взял пакет,