Кисть ее руки. Книга 1 - Содзи Симада

злодею понадобилось идти на такие сложности. Кажется, это называют поставить телегу впереди лошади. В светлое время суток, когда все собрались вместе, средь бела дня, что бывает очень редко. Дело-то шло к вечеру. Просто подождать еще немного, и будет шанс сделать все без риска. Наверное, можно и ночи подождать. Нет, я не понимаю.

– Потому что звон колокола – это главный, абсолютный приоритет, важнее всего.

– Поэтому-то я и говорю, что это странно. Пытаться замаскировать выстрелы звоном колокола, подвергаясь такой опасности… там же было много людей, включая полицию. Ночью, даже если услышат выстрел, сбежать определенно легче.

– Это верно. Раз злодей сделал это днем, значит, у него были основания думать, что ему легче сбежать в это время, даже на виду у людей. На самом деле он и правда ловко сбежал. Мы же до сих пор не имеем даже представления, по какому пути он скрылся.

Как только Танака сказал это, я услышал в коридоре звук приближающихся шагов.

– Что там, пришли звать нас к ужину? – сказал Фукуи.

– Господин Фукуи, господин Судзуки! – раздался в коридоре женский крик.

– Да! Что, ужин? Мы сейчас придем, – сказал Фукуи.

Но ответа не последовало. Некоторое время было слышно тяжелое женское дыхание. Похожее на Икуко.

– Что-нибудь случилось?

Фукуи прошел через обе комнаты к коридору. За тростниковой дверью был виден силуэт женщины. Она слегка согнулась.

– Что случилось, госпожа?

Фукуи открыл тростниковую дверь. Судзуки и Танака пошли вслед за ним. Икуко стояла прямо перед ними. Затем она подняла глаза. Даже в темноте было видно, как побледнело ее лицо.

– В чем дело?

В этот момент Фукуи наконец почувствовал, что что-то не так.

– Моя мама, моя мама…

– Мама?

– Маму убили.

– Что? Маму? Где?

– Бабушку Кику. В «Сибуита-но-ма». Я сейчас принесла ей поесть…

Не дослушав до конца, сыщики выбежали в коридор. Они сразу бросились по коридору, пробежали вверх весь закругляющийся полукольцом «Рютэйкан» и вошли в «Сибуита-но-ма». В темноте они то и дело спотыкались. Там было много необычных вещей.

Бабушка Кику лежала на спине в центре большой комнаты, рядом с расстеленной вдоль стены постелью. Света в этой комнате не было. Горела только лампочка в прихожей.

Старушка в юкате[51] вытянулась ногами к окну. Ее руки были слегка опущены, а не раскинуты в стороны, но не касались тела. Юката слева на груди была обильно пропитана кровью. Под ней сбоку на левой груди обнаружилась небольшая рана с выпуклым сгустком запекшейся крови. Фукуи обернул руку носовым платком и включил свет. Послышался вздох Икуко, вошедшей за полицейскими. До этого она видела тело своей матери только в темноте.

– Танака, немедленно вызови судмедэксперта, – сказал Судзуки, и Танака побежал по коридору.

Фукуи присел рядом с трупом и посмотрел на часы:

– Уже десятый час. Что, до сих пор никто не заметил ее отсутствия?

– Да. Я только что принесла эту еду и нашла ее.

Она показала на стоявшие на маленьком столике рядом с кото тарелки с рисовой кашей и закусками.

– Прошло немало времени. Свет не включен. Это через окно, что ли?

Окно, выходящее на улицу, было распахнуто настежь, поэтому в комнате было очень холодно.

– Наверное, стреляли через окно, пока еще не зашло солнце.

Он немного высунулся из окна и посмотрел наружу.

– Там внизу каменная стена? Очень высоко и темно, я не вижу.

– Здесь высоко от земли? – спросил Судзуки.

– Да. Здесь довольно большая высота. Дом тут стоит на каменной подпорной стене.

– Тогда остается крыша. С крыши сюда легко попасть. Это окно выходит на запад? – спросил Фукуи.

– Да.

– Значит, солнце сюда светило. Должно быть, ярко освещало покойную. Она ведь была жива в шесть часов, когда вы играли на кото, так что, скорее всего, это произошло после.

– Значит, никто не слышал выстрелов? – спросил Судзуки.

– Нет, – ответила Икуко.

– Это никуда не годится.

Атака – лучшая защита, и Судзуки сказал это Икуко, чтобы отсрочить проявление недовольства полицией.

– После концерта кото и до того, когда вы принесли еду, никто в эту комнату не заходил?

– Я думаю, что никто. Поэтому ее и не нашли раньше.

– Это очень плохо.

Это обычный прием, которым пользуются полицейские для перекладывания ответственности на других: мол, из-за чужой халатности нам, полицейским, всегда приходится страдать.

– Если она не включила свет, значит, преступление было совершено, пока светило солнце? Тогда, сразу после представления?

– Получается, как сказал Танака, с крыши? Когда вы играли или сразу после этого вы видели крышу этого дома? – спросил Судзуки.

– На крышу я специально не смотрела, но вообще ее хорошо видно со двора.

– Там не было кого-нибудь подозрительного?

– На крыше? Нет.

Икуко покачала головой из стороны в сторону, как будто удивляясь нелепости такого предположения.

– Она лежит рядом с футоном. Она всегда спит на нем?

– Да, всегда.

– Пожалуйста, соберитесь и ответьте. Она ваша биологическая мать? – Судзуки подошел ближе и начал ее допрашивать.

– Да.

– Я понимаю, что вы в шоке, но скажите, сколько ей было лет?

– В этом году исполнилось семьдесят восемь.

– Значит, ей семьдесят восемь лет. Ну, в этом возрасте неудивительно умереть просто от старости.

И снова он бросил небрежную фразу, избегая ответственности.

– Мы были готовы к этому, но не ожидали, что ее смерть будет такой.

– Это я понимаю. Но вот почему она умерла, встав с постели?

– Может быть, встала открыть окно, и тут ее застрелили, – предположил Фукуи.

– Но откуда стреляли? Предположим, преступник взобрался на каменную стену, но здание нависает над ней, и ухватиться руками не за что, – сказал Судзуки.

– Этот бамбуковый желоб хрупкий и ненадежный. Он просто лежит на опорах. На крыше никого не было. А кто живет в соседних комнатах?

– Господин Сакаидэ в «Бэкко-но-ма». А дальше господин Исиока в «Макиэ-но-ма».

Тут вернулся Танака.

– Эй, Танака, пойди спроси Сакаидэ и Исиоку, слышали ли они здесь стрельбу после шести часов.

Танака кивнул и снова вышел в коридор.

– Этот номер сильно отличается от всех остальных, – сказал Фукуи, – во всей комнате в два татами и в половине комнаты в четыре татами полы полностью дощатые. К тому же в комнате в четыре татами стоит кото.

Он подошел к кото.

– Да оно закреплено неподвижно!

– Верно, в этой комнате мастер по имени Тарумото, который раньше жил в нашем доме, сделал удивительную вещь. Он взял сосновое бревно и сверху на нем вырезал кото. А само бревно вмонтировал в пол здесь, между досками.

– Значит, все это из одного куска дерева? И кото, и панель? Единое целое!

– Да, верно. И то