Энциклопедия логических ошибок: Заблуждения, манипуляции, когнитивные искажения и другие враги здравого смысла - Иммануил Толстоевский

class="p1">● Запрещено изменять сведения о половой принадлежности в удостоверении личности.

Как по-венгерски будет «превратить кризис в возможность»?

https://open.spotify.com/episode/0olbAZz58w8hE2dzcZyu8P

Психология и аргументация конспирологии

Не бывает свадьбы без музыки, не бывает кризиса без теорий заговора. В основе конспирологии – прежде всего стремление к контролю. «Кто-то жмет на кнопки» – забавный штамп, но само наличие кнопок, на которые можно «жать», и существование тех, кто стоит у руля и строит планы, многих людей втайне успокаивает. Для путешественника во времени лучше диктатура, чем анархия, лучше дьявол, чем случайность, лучше ад, чем хаос.

Списывать любую напасть на богов и без того популярный прием, а теперь в ходу и светские вариации: «Природа мстит человеку за беспощадную эксплуатацию».

Как литературный прием такие метафоры уместны, но многие всерьез очеловечивают природу. Хочется спросить их: а чума была местью за что? В XIV веке не было ни промышленности, ни загрязнения воздуха – ничего. Все население Земли не дотягивало и до 500 миллионов. Но чума выкосила 30–60 % европейцев. И теперь природа вознамерилась отомстить нам вирусом со смертностью в 0,1–1 %? Допустим, она разом прикончит 1 % населения – и что? Да ничего – разве что рвануть в IKEA на выходные захотят не 7,8 миллиарда человек, а всего 7,72. Все равно что дать пощечину киту.

•••

Хоть детали заговоров и разнятся, течение времени в них сходно.

Посылка 1: эпидемии случались испокон веков.

Посылка 2: о коронавирусах известно с 1930 года.

Посылка 3: у людей их находят с 1960-х.

Посылка 4: в 2003-м был SARS.

Посылка 5: в 2012-м был MERS.

Вывод: COVID-19 наверняка искусственного происхождения.

Диву даешься. Выжимать теорию заговора из призывов Билла Гейтса готовиться к пандемии, учитывая, что эксперты талдычили об ее опасности 20 лет, – все равно что обвинять Грету Тунберг в глобальном потеплении, поскольку она о нем «предупреждала».

Моя цель – не столько разбить эти конспирологические домыслы по отдельности (некоторые из них, чем черт не шутит, могут оказаться правдой: заговор же не всегда выдумка), сколько закрепить представления о дискуссии и коммуникации, разобранные в этой книге. Мы видим столько споров, что некогда остановиться и препарировать их. Чтобы сэкономить время, разбирая довод, вы должны задать себе по меньшей мере четыре вопроса.

1. «В чем конкретно состоит тезис?»

Если вы не можете уловить суть тезиса, даже не пытайтесь вступать в дискуссию. Допустим, у нас есть внятная конспирологическая теория: первичный посыл – вирус COVID-19 создан человеком, вторичный – «я с самого начала это говорил».

2. «Достаточно ли доказательства подкрепляют тезис?»

Мы подвергаем сомнению силу связи между доводами и утверждением. В контексте пандемии мне часто суют под нос патент 2003 года. Что бы ни означало «запатентовать вирус»… Ладно, отложим. В конце концов, если о вирусе новой эпидемии знали годы назад – это, конечно, подозрительно. Но всего лишь подозрительно: доказать искусственное происхождение вируса куда сложнее. Ведь его могли не создать, а открыть и засекретить.

Однако в качестве «доказательства» мне приводят статью 2015 года о циркуляции нового вируса SARS среди летучих мышей. Но разве вероятность передачи вируса от животного человеку – это то же самое, что создание вируса в лаборатории? Ведь и SARS нас наградили летучие мыши. Забавно, что все эти документы – в открытом доступе. Их публикуют не в подпольных газетенках, а в самых престижных научных журналах. Иными словами, у тайных организаций припасен секретный план по созданию смертоносного вируса, который поставит мир на колени, но они почему-то строчат статьи, получают патенты, трубят об этом на конференциях и предупреждают общественность. Выходит, даже у уничтожения мира есть свой регламент.

3. «Верно ли то, что выдвигают в качестве доказательства?»

Это самая энергозатратная часть. Нужно проверять первоисточники, шерстить фактчекинговые сайты. Конечно, сколько ни проверяй, все равно не докажешь, что заговора нет, – ведь, как известно, невозможно доказать несуществование. Более того, завтра-послезавтра могут всплыть новые утверждения, новые доказательства. Что же, каждый раз все перепроверять заново?

4. «Отвечает ли утверждение на противоположные доказательства?»

Выдвигая теорию заговора, мало подкрепить ее своими доводами – нужно попытаться разбить доводы оппонентов. В нашем примере прежде всего следует показать, почему сравнительные генетические исследования, намекающие на естественное происхождение вируса, ошибочны. Необязательно преуспеть в этом – порой такое бремя доказательства неподъемно. Но я должен по меньшей мере признать само существование этого аргумента.

Этот подход вы видите на вершине пирамиды дискуссии, в различии между опровержением и контраргументом. Контраргумент – не столько развитие текущей дискуссии, сколько ответвление: «Ну-ка, а на это ты что скажешь?» Опровержение же стремится закрыть текущую дискуссию и лишь затем перейти к новым. И, следовательно, это мерило интеллектуальной честности и дисциплины.

Если речь о теориях заговора, то самый распространенный метод «опровержения» точки зрения оппонента – не вдаваясь в детали, объявить сам источник частью заговора: «Лаборатории, где проводились те исследования, тоже в деле». Короче, любой источник, не подтверждающий нашу точку зрения, по умолчанию запятнан. Допустим, против домыслов о заговоре выдвинули убедительные объяснения. Что предпримет в связи с этим автор идеи? Отзовет тезис, подкорректирует? Вряд ли. Одна из причин кроется во вторичном тезисе из первого вопроса: «Я с самого начала твердил, что этот вирус – человеческих рук дело. Наконец-то нашлись доказательства. Я же говорил!»

Нет позиции опаснее, чем «Я был уверен изначально, просто доказательств не имел». Поставив на кон свою репутацию, вы не сможете сделать шаг назад. Даже в личном споре пойти на попятный не так-то просто, а уж когда поймаешь волну в соцсетях – все, ты опьянен успехом. У кого поднимется рука удалить видео с миллионом просмотров, твит с тысячами лайков?

Прошу, не считайте это «проблемой характера». Это скорее мыслительный ярлык, приносящий больше вреда, чем пользы. Мы видели действенность апелляции к большинству (ad populum) во многих сферах, но соцсети лишь усугубляют ситуацию: нам показывают лишь отклики тех, кто разделяет наше мнение. Параметра, отражающего количество несогласных, нет. Игнорировать негативные комментарии или блокировать авторов («Все, вопрос закрыт») – проще простого.

•••

Индивид спрашивает себя: «Что бы я наблюдал, будь мое убеждение верным?» Ну, допустим, тысячи лайков. «Как может быть в корне неверным то, что лайкнули 20 тысяч раз?» – нашептывает подсознательное. И Система 1 нашего мозга довольна.

А научный подход требует вопроса: «Что бы я наблюдал, будь мое убеждение ошибочным?» Если я не могу получить нужные данные даже в теории, как мне понять, не угодил ли я в эхо-камеру? Тут хоть король аргументации заявись – не переубедит.

Решения, беспокойства и рельсы

Итак, король аргументации не помог. А что поможет?

● Когнитивные искажения – наследие эволюции, ничего не попишешь.

● Устройство социальных сетей можно изменить, но у нас недостаточно контроля.

● Единственное решение, которое в нашей власти: изначально не ввязывайтесь в анонимные многопользовательские экспресс-перебранки. Те, с кем вы спорите, будут выглядеть для вас набором букв, и через какое-то время вы перестанете пытаться их понять, скатитесь к шаблонам и стереотипам, начнете избивать соломенные чучела.

● Второй аспект, который вы способны контролировать, – собственная репутация: не ставьте ее на кон по пустякам, оставляйте пространство для маневра.

● Наконец, обращайте внимание, когда спор сходит с рельсов, и не летите вместе со всеми под откос.

•••

То, что спор жаркий или даже вызывает дискомфорт, еще не значит, что он сошел с рельсов. В США популярна концепция безопасного пространства (safe space), которая в самом начале преподносилась как способ сделать коммуникацию цивилизованной и увеличить разнообразие точек зрения. Но теперь это цензура как она есть: любые конфликты, связанные с любыми интересными темами, пресекаются – лишь бы ничья тонкая душевная организация не пострадала. В мире бесконечное множество идеологий, мы не обязаны одобрять их все – но и не обязаны запрещать, блокировать, затыкать рты всем, чье мнение нам не по душе.

Пока мы придерживаемся темы, я считаю конфликты,