Клан Сопрано - Мэтт Золлер Сайтц

Сценаристы: Дэвид Чейз и Теренс Уинтер, а также Роберт Грин и Митчелл Берджесс

Режиссер: Тим Ван Паттен

Далеко в долине

«Смотрите, парень недавно откинулся. А другие парни, которые работают на меня, требуют его голову. Какого хрена?» — Тони

Вы когда-нибудь слышали, чтобы мафиози из Джерси попал в картину Нормана Роквелла, на которой изображена Новая Англия? И мы нет, потому что обычно это невозможно.

Серия «Живи свободным или умри» заканчивается в штате, чей девиз и дал ей название [штат Нью-Гэмпшир, входящий в состав Новой Англии — Прим. пер.], но начинается она на «своей территории» с общего плана: еще не выздоровевший Тони, в халате, сидит на заднем дворе и не может читать из-за странных звуков, который издает неисправный кондиционер. Он подходит к вентиляционному коробу, бестолково суетится вокруг него, снимает крышку и раздраженно отбрасывает ее в сторону, а затем возобновляет чтение[374]. Через несколько секунд грохочущий звук слышен снова, и вместо того, чтобы разобраться с проблемой, Тони просто игнорирует ее.

В финале мы видим Вито в вымышленной деревушке Дартфорд, Нью-Гэмпшир[375], которая, кажется, наводнена более или менее состоятельными геями. Он шагает по главной улице и заходит в антикварную лавку. Когда он спрашивает продавца о конкретной вазе, тот делает комплимент вкусу Вито: «Настоящий знаток» [в английском варианте употреблено слово natural, придающее ситуации дополнительный смысл — Прим. пер.]. Когда продавец уходит, камера Ван Паттена медленно приближается к Вито, который продолжает изучать вазу. Естественность Вито и делает кадр таким убедительным. Впервые за все время в сериале он чувствует себя совершенно непринужденно[376].

Эти образы пробуждают у зрителей ассоциации с уже увиденным в этом сезоне. В каком-то смысле истории Тони и Вито похожи. Они о людях, которые хотят изменить свою жизнь (или бежать от той жизни, которую ведут) и стать другими, или о том, кем эти мужчины всегда хотели быть[377]. Сочетание переломного момента в сознании героя и окружающей обстановки, в которой это происходит, создает волшебное ощущение неопределенности. Такое чувство, будто Вито, как и Тони, ненадолго умирает и оказывается в другом месте.

Куда идет Тони? Или он движется к концу? Трудно сказать. Близость к смерти встряхнула его и привела к тому, что в управлении организацией он начинает руководствоваться принципом «живи сам и дай жить другим». В этой серии Тони удивляет свою команду тем, что в ответ на новость об ориентации Вито просто пожимает плечами. «Мне дали второй шанс. Почему у него его не может быть?» — говорит он о Вито. И он задает весьма важный вопрос своим парням: «А после его смерти вы будете о его детях заботиться?» Несмотря на умышленное избиение Перри, он стал более мягким и думающим. Когда он лежит в постели с Кармелой, мы видим на его животе вертикальный рубец, который бывает при кесаревом сечении. Может быть, нас посвящают в постепенное рождение нового Тони?

Неисправный кондиционер высвечивает нынешнюю проблему Тони и расширение его сюжетной линии как персонажа. Разоблачение Вито словно бросило гаечный ключ в гангстерскую машину, и Тони не может игнорировать раздающийся скрежет. Привычное желание применить силу, столкнувшись со здравыми мыслями («Сейчас 2006 год! Гомики уже и в спецназе есть!»), не работает: он видит в гомосексуализме смертный грех, а не повод убить парня и расчленить труп. Рано или поздно Тони вынужден будет отдать приказ убить Вито, беспомощно наблюдая, как доброволец вызывается выполнить эту миссию, или ему придется отстаивать свою позицию и заплатить за это.

Начало серии напоминает о неудачной попытке Тони найти причину своего психического стресса: он преступник и убийца. Даже психотерапия не может решить эту проблему. Сеансы Мелфи делают Тони лучше не как человека, а как гангстера. Проблема не в его умершей матери. Она в нем самом.

Между тем Вито наслаждается жизнью в стиле деревенского яппи, в которой отказали Юджину Понтекорво (Юджин смог выйти из организации только с помощью веревочной петли). Бродя по Дартфорду, Вито выглядит расслабленным — более спокойным, чем когда-либо. Мастерски выстроенная последовательность кадров показывает его побег: Вито, прикрывшись тонким дождевиком, идет под проливным дождем (сломалась машина, на которой он ездил по различным делам организации). Вымокший насквозь убийца, напоминающий толстого ребенка, перерождается в небольшом отеле, где добрая хозяйка отказывается взять у него большую сумму наличными, которую он пытается дать ей в знак благодарности. Она видит в нем обычного путешественника, пытающегося спастись от дождя. На следующее утро Вито просыпается в элегантной кровати с пологом на четырех столбиках — мастерски взятый кадр с низким углом, что снова напоминает нам эволюционную последовательность, которую видит астронавт Дейв Боумен в замкнутой белой комнате в конце 2001 года — в «Космической одиссее» (A Space Odyssey), в фильме, главная тема которого — эволюция как физическое событие, так и метафора: что приобретено, а что потеряно[378]. Монстр в теле ребенка здесь перерождается. Кем он станет? Или что станет с ним?

Это, конечно, не совпадение, что Вито останавливается в стране Нормана Роквелла, что напоминает пребывание Тони в стране Кома, начиная с кульминационного появления в гостеприимном доме. (Вито, в отличие от Тони, отваживается войти внутрь.) И, безусловно, не является случайностью, что именно в этом эпизоде Кармела устраивает разнос отцу за то, что ее строящийся дом постепенно разбирают. (Хью, возражая, говорит, что с домом все кончено, поскольку она должна была договориться с властями о разрешении на строительство из низкокачественных материалов, а она этого не сделала; другими словами, она пренебрегла проблемой, которая угрожала осуществлению ее давней мечты и сейчас должна принять это как данность. Разговор о неисправной отопительной системе переносится из Коста-Меса, что называется, на землю.) Этот сезон более всего о начале нового (или восстановлении) и о том, как этому может мешать неудача, неверное суждение, болезнь и генетика. Есть смысл в том, что Вито чувствует себя в безопасности в месте, которое будто законсервировало собственную аутентичность. Из графства Эссекс его гонит неспособность раскрыть свою тайну. Дартфорд подобен раю, и Вито кажется там счастливее любого из тех, кто остался в Джерси.