Великое разделение. Неравенство в обществе, или что делать оставшимся 99% населения? - Джозеф Юджин Стиглиц

Далее следуют две статьи о Японии. Ее экономическое чудо подходило к концу как раз тогда, когда я завершал свое исследование чуда Восточной Азии в конце 80-х и начале 90-х[121]. На сегодняшний день в Японии вот уже более четверти века царит стагнация, которую часто называют японской болезнью. Тем не менее ей каким-то образом даже в трудные времена удавалось сохранять безработицу на низком уровне (обычно в районе 5 процентов, что в два раза меньше, чем в США во время их экономического спада). В Японии уровень неравенства был значительно ниже, а страхование было гораздо лучше, чем в США (включая здравоохранение), так что создавалось ощущение, что здесь гораздо меньше страждущих. И все же статья «Японии нужно быть начеку» указывает на опасности, подстерегающие страну из-за растущего неравенства[122]. За последнюю четверть века в экономике Японии произошли значительные изменения, и она была вынуждена провести некоторые «рыночные» реформы, которые послужили причиной роста неравенства где-то еще. Есть признаки тревожного роста неравенства – и положение может ухудшиться.

Тем не менее, все взвесив, я посчитал, что «Япония – образец, а не предостережение». Образ неуверенного развития Японии искажен уменьшением количества рабочей силы (населения в трудоспособном возрасте). Если учесть это, в последние приблизительно 10 лет она была одной среди первых – как бы ни было трудно в это поверить, учитывая критику Японии. Более того, как я указывал ранее, до сих пор ей удавалось добиться большего интегрирующего роста, чем США.

Статья написана вскоре после того, как Шинзо Эйб стал премьер-министром. Я дважды ездил в Токио в ранний период его управления, чтобы обсудить с ним и его советниками политические меры, которые стали известны как «эйбономика». Я был впечатлен их пониманием того, что нельзя полагаться на кредитно-денежную политику; также следует стимулировать экономику налоговой политикой (управление налогами и расходами) и структурными мерами, направленными на развитие. Было три направления эйбономики. Кредитно-денежная политика (под руководством моего хорошего друга Харухико Курода) была исключительно успешна. Налоговая политика, к несчастью, колебалась. Первоначальные меры, направленные на стимулирование роста, предшествовали росту налогов; а рост налогов привел к предсказуемому результату: затормозил рост. Другие меры могли быть более успешными – налог на выброс углеродов принес бы дополнительные деньги и стимулировал компании вкладывать средства в экономию энергии, в то же время помогая макроэкономике. Но политические взгляды, похоже, не позволяли их провести.

Структурная политика была далека от того, чтобы сдвинуться с мертвой точки. Некоторые из ее мер были, возможно, скорее символическими, чем действительными (хотя и могли иметь действительный эффект на отдельные сферы промышленности). Например, премьер-министр Эйб предложил провести переговоры о создании Тихоокеанского содружества, торгового соглашения, которое продвигалось США в некоторых странах в тихоокеанском кольце. Предположительно одной из причин для этого была надежда Америки на то, что оно поможет облегчить реструктуризацию высоко субсидируемой сельскохозяйственной отрасли. Но ирония в том, что США и сами сильно субсидируют сельскохозяйственную отрасль – действительно, как иначе выращивать рис посреди того, что в противном случае было бы пустыней? Однако даже если бы в итоге Америка справилась с реструктуризацией сельского хозяйства, эта отрасль настолько мала, что эффект для экономики был бы от нее незначительным.

Что интересно, одной из подающих самые большие надежды структурных реформ была та, которая при этом способствовала справедливости. Выше я указал на уменьшение трудоспособных граждан страны, вызванное уменьшением населения, и сопротивляемость иммиграции. Эйб предложил заняться важной частью трудоспособного населения Японии, которую долгое время не использовали, – ее высокообразованными женщинами.

Следующие две главы о Китае. Я давно активно увлекаюсь историей развития Китая в период перехода от коммунизма к рыночной экономике. Мой первый длительный визит в эту страну состоялся в 1981 году. Второй был вызван моим исследовательским проектом о Чуде Восточной Азии. Начиная с середины 90-х годов, у меня появилась возможность ездить в Китай раз или более в год на ежегодные встречи с высокопоставленными лицами – сначала в качестве члена правления США, затем как главный экономист Всемирного банка, а затем как участник ежегодного Форума развития Китая, на котором меня часто просили обсудить тему новых экономических стратегий.

«План развития Китая» был написан в 2006 году, вскоре после объявления об одиннадцатой пятилетке. (Каждые пять лет Китай создает «план», призванный служить руководством на будущий период.) Как я указываю в статье, главным пунктом в нем было создание гармоничного общества, стараясь избежать неравенства, характерного для общества Америки. В случае с Китаем проблема заключалась не просто в разрыве между богатыми и бедными, но и в неравенстве между городскими и сельскими районами, а также между прибрежными районами – где начался переход страны к рыночной экономике, – и западными регионами.

«Реформирование китайского государственно-рыночного равновесия» было написано приблизительно 8 лет назад, вскоре после того, как новое правительство пришло к власти и начало создавать экономическую стратегию страны на последующее десятилетие. В Китае существует сложная система обеспечения, призванная разделить между гражданами растущее благосостояние страны. С помощью нее удалось вывести из бедности приблизительно 500 миллионов людей – это самая успешная программа против бедности за все время. В то же время, когда я писал эту статью, уровень неравенства, измеренный стандартным способом (коэффициент Джини), был сравним с тем, что мы наблюдаем в США. В некотором роде это было впечатляюще: 30 годами ранее в Китае было относительное равенство. Америке понадобилось куда больше времени на то, чтобы достичь того же уровня неравенства, которого Китай достиг всего за 30 лет!

Но важно понимать разницу между развитыми и развивающими странами. На начальном этапе развития некоторые области страны развиваются быстрее, чем другие. Почти всегда развитие связано с индустриализацией и ростом городов; из-за того, что доходы в городе значительно выше, чем в сельской местности, вскоре начинается рост неравенства. Но по мере того, как падает важность аграрного сектора, падает и неравенство. Это одна из причин, как предсказал Саймон Кузнец, из-за которых наблюдаемый на раннем этапе развития рост неравенства будет обращен вспять. Китай до сих пор не отклоняется от данной модели. США же (и все чаще другие развитые страны) отклонились. Ослабление неравенства проявлялось в США в первые три четверти XX века, но с началом эпохи Рейгана все изменилось.