Океан. Черные крылья печали - Филип Жисе

Алессандро и Стивен собрали трепыхавшуюся рыбу в кучу и принялись потрошить ножом-мачете. Точнее, потрошил рыбу Алессандро, а Стивен стоял рядом и наблюдал за ним, время от времени прогуливаясь взглядом по просторам океана.

Ангелика видела, как Винченцо приблизился к Алессандро, выхватил у того из рук нож, вспорол рыбе брюхо, выпотрошил, прополоскал в соленой воде, после чего разрезал ее на части и только потом вернул нож Алессандро, вернее бросил возле рыбьей кучи, а сам устремился под навес.

– Держи, мой ангел-хранитель, – Винченцо протянул кусок рыбы Ангелике. – Для тебя лучший кусок выбрал.

– Спасибо, но я не голодна.

– Как хочешь, – Винченцо пожал плечами, плюхнулся задницей на одеяло и впился зубами в рыбье филе.

– Давай мне, – протянула руку Эбигейл.

– Give me too[130], – рядом возникла рука Кирка.

– Эй! – Винченцо прижал рыбьи куски к груди. – А мне тогда что останется!?

– Слушай, Винченцо, не будь жадиной. Или ты забыл, кто тебя от смерти спас? Если бы не я с Кирком, тебя бы уже и в живых не было.

– Хрен тебе, – отмахнулся Винченцо. – Думаешь, Эби, я ничего не слышал тогда? Я все слышал. Ты не хотела меня оставлять в живых. Если я кому и обязан, то только моему ангелу-хранителю, – Винченцо кивнул на Ангелику, – но ему я уже предлагал. Так что уберите свои грязные руки от моего добра. Пусть вас доктор кормит. Вон у него сколько рыбы насобиралось.

– Piece of shit[131], – буркнула Эбигейл.

– Shitbag[132], – добавил Кирк, сузив глаза.

– Baciami il culo![133]– Винченцо рассмеялся и показал Кирку средний палец.

– I'll kick the shit out of you![134]– рявкнул тот, размахнулся, но ударить Винченцо не успел, так как послышался голос синьоры Полетте.

– Вы что творите? Поубивать друг друга хотите? Убивайте, но только не в лодке. Прыгайте оба за борт и там можете драться сколько душе угодно. А в лодке не смейте. Не хватало еще, чтобы из-за вас дураков и другие пострадали.

Кирк буркнул под нос, поднялся и вышел из-под навеса.

Едва Кирк ушел Винченцо придвинулся к Эбигейл, положил той руку на обнаженное бедро и зашептал:

– Ладно, Эби, не злись. Держи, – Винченцо протянул девушке кусок рыбы. – Ты же знаешь, мне для тебя ничего не жалко.

Эбигейл, надув губы, делала вид, что не замечает Винченцо, смотрела вослед Кирку. – Держи, говорю, – Винченцо бросил куски рыбьего филе на одеяло рядом с собой, выбрал самый большой и протянул Эбигейл, не забывая поглаживать бедро девушки. – Самый лучший тебе отдаю.

Внезапно рука Винченцо соскользнула с бедра Эбигейл и устремилась девушке между ног. Ангелика посмотрела на синьору Полетте, но та снова увлеклась разговором с синьором Дорети. Если она в эти минуты что-то и видела, то только лицо собеседника рядом.

Ангелика вновь посмотрела на Винченцо и Эбигейл. Та продолжала смотреть в сторону, зубы покусывали верхнюю губу, в то время как рука Винченцо поглаживала через трусики ее половые губы. Ангелике стало жарко. Возбуждение начало одолевать ее. Девушка заметила, как напрягся пенис в трусах Винченцо. И этот человек еще вчера умирал от жажды!

Винченцо наклонился к уху Эбигейл и что-то зашептал. Дыхание участилось, а пенис, казалось, вот-вот выскользнет из заключения.

Вдруг рука Винченцо скользнула вверх по трусикам Эбигейл и забралась внутрь, пробежалась по лобку и накрыла влагалище девушки. Соски девушки заострились, из груди готов был сорваться стон. Но тут Эбигейл будто проснулась, одной рукой убрала руку Винченцо из трусиков, второй взяла предложенный им кусок филе.

– Давай, – сказала девушка, поднесла филе ко рту и принялась есть.

– Что? – Винченцо растерялся, посмотрел на трусики Эбигейл, – при этом Ангелике даже показалось, что он сглотнул, – и положил руку на пенис.

Ангелике было жарко. Не столько от солнца, которое уже успело высоко подняться, сколько от того, что она увидела минуту назад. Она чувствовала, как кровь пульсирует в висках, как сердце стучит в груди. Ей захотелось как можно быстрее покинуть духоту навеса, выйти на свежий воздух, подставить тело порывам ветерка гуляющего по просторам океана. Не медля больше, Ангелика поднялась на ноги и вышла из-под навеса.

Уже когда солнце зашло, и все улеглись спать, Ангелика приподняла полог одеяла, положила голову на теплую резину борта и устремила взгляд наружу. Безоблачная лунная ночь раскинула покрывало темноты над Атлантикой, погрузив ее в сон. Тихо шелестели волны. Ветерок оказался изумительным любовником, целовал лицо и приятно овевал тело, доставляя невероятное блаженство. Свет луны мягко стелился по поверхности океана, заставляя ее серебриться. Миллионы звезд отражались в воде. Легкое покачивание лодки могло бы усыпить девушку, если бы ее мысли вновь не вернулись к дневному эпизоду, заставившему пылать огнем ее лоно. С чего бы это? Да и в их ли положении думать о сексе? Даже сейчас, в эти темные и тихие минуты, она ощущала тепло где-то там, внизу живота, как отголосок того возбуждения. Похоже, природа не обращает внимания на условия, требует своего даже тогда, когда, казалось бы, для этого совсем неподходящее время.

Взгляд Ангелики скользил по поверхности океана, задерживался на отражениях звезд в воде, двигался дальше. Внимание девушки привлек всплеск. Повернула голову на звук, увидела, как из воды в нескольких метрах от лодки выпрыгнула рыбешка. Рядом сверкнула чешуей в лунном свете еще одна. Какое-то время Ангелика наблюдала за резвившимися рыбками, затем снова заскользила взглядом по воде. Прошлое никак не желало оставить ее в покое. Перед глазами то и дело возникали образы-воспоминания. Вот рука Винченцо лежит на бедре Эбигейл, а вот уже у нее в трусиках.

Ангелика закрыла глаза, открыла их, но наваждение не желало уходить. Она тряхнула головой, но и это не помогло. Память крепко вцепилась за воспоминание. Видать, этой ночью ей не спать. Ничего отоспится днем. Ангелика поднялась, закуталась в одеяло и вышла из-под навеса, прошла на середину лодки и присела на борт. Взгляд устремился в воду, в глубокие и темные глубины. Правда, глубины оказались не совсем темными. Ангелика увидела множество каких-то маленьких существ, горевших фонариками в толще воды. Видела и рыб, плавающих среди этих "фонариков". Призраками носились они в воде, соблюдая какие-то свои ритмы сна и бодрствования. Прошлое отпустило Ангелику, едва она представила глубину в том месте, где находилась лодка. Даже вздрогнула. Как же было страшно осознавать, какой могла быть толща воды под тобой, но еще страшнее было осознавать, какой беззащитной выглядит лодка посреди безграничного океана. Животные, погода, а то и они сами могут послужить причиной ее гибели. Какой хрупкой кажется та нить жизни, которая отделяет их от смерти. Тоньше паутины. Небрежное дыхание ветра перемен и о них никто ничего не узнает. Лишь только память останется у тех, кто когда-либо их любил.