Seven Crashes - Harold James

удобной одежде. Но влияние спроса на цены проникало во все новые и новые сферы. В богатых странах цены на древесину и пиломатериалы резко выросли, во многом благодаря строительному буму; в Индии, как это ни печально, увеличение числа кремаций привело к трехкратному росту цен на древесину.

Последствия дефицита немедленно подтолкнули к принятию мер по защите поставок. Драма была наиболее острой там, где поставки были важны для общественного здравоохранения или безопасности. Вакцины были наиболее очевидным предметом нового национализма несмотря на то, что производство вакцин включает очень сложные цепочки поставок. Вакцины на основе мРНК используют 280 компонентов, поставляемых из девятнадцати стран. Первые месяцы 2021 года были омрачены спором между ЕС и Великобританией, чье торговое соглашение с ЕС только что прекратило свое действие в результате Brexit, по поводу вакцины AstraZeneca, разработанной в Оксфордском университете. Значительная часть производства AstraZeneca осуществляется на заводе Halix в Лейдене, Нидерланды, но Astra-Zeneca заключила договор о поставках в Великобританию раньше, чем с ЕС, и ЕС пригрозил заблокировать экспорт. Таким образом, борьба с вирусом усилила международную напряженность, а также разожгла внутренние конфликты, связанные с распределением.

Первоначальный дефицит после начала пандемии легко объяснить: средства индивидуальной защиты, маски, вентиляторы. Всем также было очевидно, что попытка решить проблему нехватки средств защиты способом, предусмотренным классической экономической теорией - теорией цен - будет ужасающе несправедливой и неэффективной. Те, кто больше всего нуждался в защите, остались бы без защиты; те, кто мог относиться к защите как к предмету роскоши, которым можно похвастаться, жили бы на островах самодовольства.

В течение нескольких месяцев причины нехватки стали настолько сложными и взаимосвязанными, что трудно было представить выход из сложившейся ситуации. Нехватка рабочей силы, особенно водителей грузовиков, сыграла свою роль. Также сыграло свою роль отсутствие контейнеров или экипажей судов, которые застревали не в той части света или простаивали в огромных очередях за пределами ограниченных портовых сооружений. Потребители обращали внимание на конкретные дефициты: Британцы беспокоились, что нехватка водителей привела к дефициту углекислого газа, что ограничило возможности заводов по убою индеек. Фермеры не могли продать своих индеек на скотобойни, и потребители считали, что на Рождество (традиционный момент в Британии, когда принято наедаться индейкой) не хватит одного миллиона индеек. Жители Нью-Йорка столкнулись с аналогичным дефицитом культового продукта питания: сливочного сыра для намазывания на бублики. В Токио McDonald's пришлось ограничить количество картофеля фри.

Потребители реагируют на подобный дефицит предсказуемым образом: они начинают запасать как можно больше. Они также начинают покупать некачественные заменители. Праздничные британские потребители сделают несколько покупок ветчины, курицы и утки на случай, если их рождественские индейки не появятся в продаже. Скорее всего, они не съедят все купленные и припасенные альтернативы. Феномен того, как дефицит приводит к эффекту снежного кома, был прекрасно проанализирован на примере коммунистической плановой экономики великим венгерским экономистом Яношем Корнаи: "Командная экономика, безусловно, является лучшим примером длительного дефицита. Если вы не можете найти в магазине обувь нужного размера или нужного дизайна и считаете, что вряд ли сможете это сделать, у вас будет сильный стимул купить не тот размер и некрасивый товар в слабой надежде, что в будущем вы сможете обменять его неофициально. Или же люди покупают одежду неподходящего размера и пытаются ее переделать, иногда даже распарывая детскую одежду, чтобы переделать ее под взрослую. Таким образом, в период всеобщего дефицита увеличиваются потери, и проблема нехватки никогда не будет решена, если только не разрушить систему планирования в целом.

Беспокойство потребителей в точности отражается в расчетах производителей. Поставщики занимаются тем же самым планированием с альтернативами и выбором лучшего варианта. Если производители больше не уверены в том, что доставка деталей точно в срок будет успешной, им приходится создавать обширные запасы. Вследствие этого им требуются более крупные склады, что также увеличивает нагрузку на строительство и потребность в ресурсах - рабочей силе, материалах. Все эти изменения существенно увеличивают издержки производства, а затем неизбежно отражаются в новых ценовых решениях.

Таким образом, дефицит может нарастать, поскольку ограничения поставок вызывают новые производственные проблемы, а взаимосвязанные сети напрягаются и распадаются. И страны обычно ведут себя так же, как и отдельные люди: они накапливают ненужные запасы - например, вакцины в случае эпидемии Ковида. Запасы накапливаются, в то время как их можно было бы с пользой ввести в другом месте; а большое количество потенциально жизненно важных препаратов просто расходуется впустую, поскольку срок их годности подходит к концу и/или они не хранятся должным образом. Восприятие неотложного кризиса делает драматические действия еще более важными и политически желательными. Например, такие страны, как, наперебой хвастаются тем, сколько у них вакцины, в качестве краткой версии объяснения того, что они очень хорошо справляются с кризисом.

Успехи стран затем рассматриваются в терминах языка национализма: существует национализм вакцин, национализм цепочки поставок. США и ЕС выделили 100 миллиардов долларов в виде субсидий на развитие собственного производства чипов. Дефицит позволил спекулянтам взвинтить цены. Это был не единственный вид злонамеренности. Государства, считающие, что они контролируют жизненно важные поставки, будут пытаться использовать это в своих политических интересах. Россия, давно привыкшая к мысли о том, что она может использовать поставки энергоносителей и угрозу их перебоев для влияния на мировую политику, предсказуемо использовала угрозу поставкам газа в Европу для усиления давления на Украину в преддверии нападения в феврале 2022 года.

Дефицит вызвал соревнования, войны на торгах между странами за дефицитные товары. Они также привлекли внимание к геополитике. По мере роста проблем с поставками контроль России над поставками газа в Европу выглядел все большей угрозой. Доступ Китая к редкоземельным металлам, необходимым для аккумуляторных технологий и хранения энергии, а также для многих других целей, интерпретировался как конкурентная угроза. Мысли о дефиците делают более вероятными обострение конкуренции, агрессивные действия и, в итоге, войну. Затем возникает порочный круг: угроза войны, введение ответных санкций, все это делает поставки более скудными, а перебои в поставках усиливаются. Таким образом, оказалось, что не только мировая экономика, но и международная политика оказались в ловушке дефицита.

Когда Россия вторглась в Украину 24 февраля 2022 года, проблема нарушения цепочки поставок и острой нехватки обострилась, как это было во время двух мировых войн или в 1970-х годах в ответ на конфликт на Ближнем Востоке. Россия и Украина поставляют 30 процентов продаваемой в мире пшеницы, и цены резко выросли, затронув другие зерновые культуры, которые можно было бы рассматривать как заменители. С 18 февраля по 7 марта 2022 года цены на природный