Близится буря - Андрей Круз

И опять же острова надо захватывать целиком. Если сумеют отбить только часть — на неотбитую территорию прибудут подкрепления. И вышибут захватчика в море. Кстати, я карты рассматривал, тут закрепиться будет достаточно сложно, острова очень большие, а вот естественных оборонительных позиций на них немного. Люди форты строят, но форты — это временно продержаться.

Нет, не станут они эти острова захватывать. А вот напасть с целью грабежа — вполне могут. Николаевск город богатый, а деньги здесь по-прежнему золотые. И все эти банковские аккредитивы и гарантийные письма все равно заканчиваются тем, что золото грузят на приватира и везут куда-то, куда его следует отвезти. И если, например, сейчас закончился сезон и местные промышленники расторговались, то как раз сейчас в Николаевске денег должно быть много.

Интересно, а тот приватир как раз не для перевозки сюда пришел? Нет, может, и не для перевозки, тут для приватиров уловное место, до пиратских вод недалеко, — но, может, и для перевозки.

Паранойя начинается — слишком много об этом думаю. Тут и банки с такими подвалами, что не доберешься, и пушки сам видел, и народ бдит — нет, это у меня уже навязчивые состояния пошли, надо с этим бороться. Например, закупить снаряды, доставить — и по пиву. С Иваном. И бильярд, он тут есть, я его только что в окно видел, как мимо бара «Прибой» проехали. Вот в этот самый «Прибой» и пойдем. Платона еще можно позвать, с ним поболтать всегда интересно, первейший, можно сказать, на борту собеседник. И не жалуется, что прямым своим делом никак заняться не может, все по приватирским делам мы больше.

Но это ладно, сейчас главное дело провернем — и пойдем с ним по всем неизученным местам, экспедицией. Мне что, самому не интересно, что ли? Еще как пойдем.

* * *

Когда вернулся со словоохотливым дедком и снарядами к яхте, обнаружил, что там уже вовсю работают плотники — Игнатий все же сумел договориться, чтобы взялись быстро, — так что дальше пойдем без некрасивых заплат и с нормальными окнами. Пламен гордо доложил, что шифровка моя отправлена, после чего был отпущен заниматься личными делами, какие бы они у него ни были.

Спустился в трюм, там обнаружил, что пленный так и сидит в клетке, что он накормлен и напоен. Ну и пусть дальше сидит, сомневаюсь, что мы сумеем получить ответ сегодня. Я даже не уверен, что решение вообще в компетенции брата Иоанна находится, скорее всего, ему с Большим островом связываться придется. Но своя «программа защиты свидетелей» нам нужна, иначе нам с пиратством не справиться. Нужны предатели и информаторы с их стороны.

Ну что, все на сегодня. Поднялся в рубку, нашел Ивана на его излюбленном месте, то есть возле управления машиной, сказал:

— Пошли пиво пить.

— А что… а пошли, — сразу же согласился он. — Куда? Я тут не бывал еще ни разу.

— Да видел пару мест, как проезжал мимо, — показал я на набережную. — Рядом здесь, заодно и яхту через окно видеть будем.

Засобирались все кто куда, на борту остались только Игнатий, который теперь если и сходил на берег, то только между плаваниями, боялся сорваться и лишнего начудить, и Васька-негр, который просто не знал, что ему там на берегу делать. Да и не стоило ему туда — для некрещеных негров другие места, проблемы могут возникнуть. Пусть лучше и дальше сидит на охране и обороне вверенного объекта. Так он вполне бдительный, на посту не спит и вообще старается все как лучше делать.

В общем, дальше получилось так, что в «Прибой» пришли мы всей командой, какая на борту оставалась. Бар был похож на другие, разве что интерьер совсем изысками не блистал, все простенько так, но добротно, чтобы мебелью не дрались. Зато пиво хорошее оказалось, и сидр был из Новой Фактории, а что крепче — я уже запретил, мы еще из плавания не вернулись, у нас так пока, временная остановка.

Вечер как вечер получился — поели, выпили, поиграли, покатав по столу шары и покидав дротики в доску. Было шумно, людно — не только сезон заканчивался, но, оказывается, сегодня еще и вечер пятницы был, то есть отдыхали все, а мы со своим распорядком этот момент как-то упустили. Хорошо, что пришли достаточно рано: сумели большой стол в дальнем углу занять.

Засиделись не сильно, но все же засиделись, потому как было понятно, что завтра уже в море не выйдем. Я представил себе тихий и спокойный денек в новом городе — прогуляюсь по торговцам, тут, говорят, и букинист хороший, зайду в оружейный не торопясь, к тому же у нас немалый запас трофейного оружия, из которого можно стволов тридцать продать смело, так что еще и заработать для ватаги можно, пообедаю опять же где-то на берегу, с чувством, толком и расстановкой.

В общем, спать в свою каюту я ушел примерно с такими мыслями.

Проснулся же рано, с самым рассветом, неожиданно, как толкнуло что-то. Что — не знаю, но я таких пробуждений не люблю, у меня в голове какой-то фильтр стоит на время сна, отделяет нормальное от нехорошего. Если меня так подкинуло — значит, в фильтре застряло что-то неправильное.

Акробатическим пируэтом запрыгнул в черные «боевые» штаны, схватил с крючка ремень с кобурой и патронташем, застегнул на себе, уже выходя из каюты. У трапа замер, прислушался — ничего. Поднялся в рубку, оглядываясь.

Рассвет только вступал в права, темнота едва успела стать серыми сумерками, сквозь них силуэты домов на набережной только начали превращаться в сами дома, цвет кирпича проступал из ночной серости.

Вахтенный? Вон Федька стоит за рубкой, куда-то смотрит в сторону города, вид напряженный.

Я вышел из рубки в утреннюю прохладу, поежился, спросил у Федьки:

— Что там?

— Люди какие-то толпой по набережной пробежали. С винтовками.

Это да, странно. Для раннего утра субботы странно. Если водовоз проедет — не странно, телегу протащат, дворник с метлой — все не странно. А толпа вооруженных людей уже странно для раннего утра выходного дня. Даже если она просто пробежала.

— Платки разглядел?

Здесь себя ополченцы ярко-желтыми платками обозначали, это я уже успел заметить. Причем двумя — на шее и правой руке. У них на службе еще привычные здесь жилеты-разгрузки темно-серого цвета, но их сейчас не разглядишь, а вот такие платки можно увидеть.

— Не было никаких платков, в темном все.

Тогда совсем странно. Потому что мне в голову ничего, кроме неожиданных учений ополченцев, не приходит.

Поднять людей? Вокруг вроде бы тихо. Но все равно как-то не так.

Моя паранойя испуганной птицей металась как в клетке внутри меня.

— Федька, никого даже близко к судну не подпускай, понял? И не стой столбом, укройся.

— Понял, — засуетился он.

Я уже бегом заскочил в рубку, скатился по трапу вниз, в каюту, натянул рубашку через голову, сапоги, затем схватил «павловку» с патронташем. И понесся наверх.

— Что здесь?

— Не видел пока ничего. — Федька уже присел на колено за фальшбортом.