«Русская верность, честь и отвага» Джона Элфинстона: Повествование о службе Екатерине II и об Архипелагской экспедиции Российского флота - Елена Смилянская

Адмирал [Элфинстон] приказал выстрелить, чтобы определить расстояние от нашего бака, но снаряд не достиг неприятеля. Ветер стих, и мы с трудом управлялись; мы спустили наши шлюпки, чтобы держаться в правильном направлении.

Адмирал Спиридов и его дивизион все еще не двигались, держались к наветренной стороне и не собирались нападать на неприятеля. Если бы его эскадра с самого начала не брала рифы, они шли бы значительно лучше нашей эскадры и обогнали бы противника, некоторые корабли которого были по меньшей мере в шести милях впереди остальных.

В 7.23 вечера с «Не Тронь Меня» выстрелили три или четыре раза в неприятеля, в 7.26 ветер потянул нас назад, поэтому мы были принуждены опустить наш стаксель и поднять нижние прямые паруса.

В 7.30 вечера с «Саратова» начали палить в отстающие корабли неприятеля, которые буксировали их галеры. Адмирал [Элфинстон], видя, что выстрел с «Саратова» не достиг цели, отменил сигнал атаковать и отправил офицера на все корабли, идущие впереди нас, с приказом не стрелять. Было 7.38 вечера.

В 7 вечера шлюпки стали буксировать «Саратов» от неприятеля вместо того, чтобы тянуть к нему. Теперь ветер стих.

В 10 вечера адмирал взял своего переводчика с собой и отправился к адмиралу Спиридову, которому сказал, что тот упустил самую славную возможность атаковать неприятеля и уничтожить его при самых для нас благоприятных обстоятельствах. Он упрекал его, что тот не ставил паруса и не повторял его сигналов, как обещал. Граф Федор Орлов сказал, что он не разбирается в морских делах, но он видел, что они не поднимают парусов, и уверял адмирала Элфинстона, что его сигналы должны быть повторены [для кораблей эскадры Спиридова]. Адмирал Элфинстон сократил количество сигналов до двух. Первый: гнать на всех парусах; другой – не атаковать, пока дистанция не сократится до пистолетного выстрела. Эти сигналы перед графом Федором Орловым адмирал Спиридов обещал исполнять.

В полночь адмирал [Элфинстон] вернулся на борт [«Святослава»] весьма неудовлетворенный поведением адмирала Спиридова. В 5 утра все неприятельские суда были с наветренной от нас стороны на расстоянии около двух лиг. Дали сигнал замыкающим и самым подветренным кораблям лавировать против ветра, которые так и лавировали против неприятеля (upon a сontrary tack standing from the enemy).

Как только все наши корабли пошли одним курсом, мы дали сигнал гнать и обнаружили, что мы видим неприятеля. В 5.55 утра «Саратов», который теперь шел позади всего флота, поднял нижние прямые паруса, хотя был дан сигнал погони. После ему был дан сигнал о переговорах [контр-адмирала Элфинстона] с капитаном.

В 6.21 утра четыре неприятельских корабля лавировали против ветра и вице-адмирал Зефер-бей501 напал на наши корабли, идущие дальше всех под ветром. Теперь турки, казалось, пришли в себя от страха, и Зефер-бей постоянно продвигался в сторону наших кораблей, оказавшихся с подветренной стороны. Адмирал Спиридов [на «Св. Евстафии»] и Барш на «Саратове», два самых задних корабля флота, не развернули и половины своих парусов, чтобы повернуть их к ветру.

В 6 утра «Саратов» наконец поставил грот. В 10 утра «Три Святителя» и «Европа», два корабля, следующие позади нас, стали лавировать, не получив сигнала, и ушли, чтобы присоединиться к своему адмиралу [Спиридову], после этого мы повторили сигнал погони, на который адмирал Спиридов и его эскадра никакого внимания не обратили. До тех пор пока те два корабля не отошли, все корабли стояли в очень хорошей линии перед неприятелем, так как мы всегда догоняли его по ветру из‐за того, что у нас больше кливеры и стаксели и нашими кораблями лучше управляли.

В 10.05 утра дали сигнал лавировать против ветра в надежде догнать арьергард противника. Ветер быстро уменьшался и в полдень почти стих, и этот ветер был теперь нам на руку, мы поставили стаксели и драйвер.

Вторник [25 мая]/5 [июня]. Легкий бриз и ясно. В 1 час пополудни дали сигнал отставшим кораблям прибавить парусов, несмотря на то что «Саратов», который оказался позади всего флота, не развернул ни стакселей, ни бовен-блинда и неприятель уходил от нас. В 3 утра неприятель был по меньшей мере в трех лигах от нас, когда ветер стих, и так продолжалось до 4 часов утра, когда поднялся хороший бриз. Был дан сигнал всем гнать за противником, но сигнал не был повторен адмиралом Спиридовым, ни он, ни кто-либо из его эскадры не прибавили парусов. В 8 утра адмирал [Элфинстон] отправил своего капитана Роксбурга, который говорил по-русски, с посланием к адмиралу Спиридову502, обвиняя его в том, что тот не повторяет его сигналов, не поднимает парусов сам и не заставляет этого делать свою эскадру. Он также направил следующее письмо графу Федору Орлову на французском – на этом языке граф говорил:

В 8.45 «Саратов» с поднятыми прямыми нижними парусами обстенил оба марселя.

В 9 утра адмирал Спиридов поднял красный флаг на бизань-рее, что в соответствии с русскими сигналами означало, что все корабли должны собраться под его кормой, но мы были в сомнении, не было ли это другим похожим сигналом для его кораблей прибавить парусов, так как мы думали, что первое (т. е. собраться под кормой) просто невозможно. Поэтому мы повторили сигнал всем гнаться, после чего «Саратов» поставил нижние прямые паруса. В 9.17 он опять эти паруса поднял и положил марсели обстеньг [для хода назад].