Пламя и шелк - Петра Шир

– Лучше поздно, чем никогда, мое дитя. И называй меня, пожалуйста, Хедвиг. – Повисла небольшая пауза. – Или мать, если хочешь.

– Конечно, она этого хочет, дорогая Хедвиг. – Анна-Мария тихонько подошла к обеим, положив ладонь на плечо Мадлен и тепло улыбнувшись матери Лукаса. – Мадлен, девочка, твои вещи уже все здесь? Тогда займись своими сестрами и Маттисом. Боюсь, что мальчик сильно расстроен, а Янни и Мария чуть не плачут от страха. Я уже не знаю, как мне их успокаивать. У меня самой сердце едва не выскакивает. Мы хотим ехать сейчас прямо к замку, а оттуда потом еще на службу в церковь и…

Пока мать разговаривала с Хедвиг, Мадлен извинилась и пошла посмотреть, что к чему у ее сестер и брата.

Спустя всего полчаса все три повозки уже были во внутреннем дворе замка. Сюда свозили свое добро преимущественно семьи городских советников. Но и в других местах, как можно дальше от городских ворот на Дрес, были организованы хранилища для личных вещей граждан Райнбаха. Скот и лошадей, которые не могли оставаться в городе, в течение последних дней загнали в прилегающие леса, подальше от лихих глаз. И над всем этим царила выжидательная, тягостная тишина, действовавшая на нервы.

Когда они чуть позже уже подходили к приходской церкви Божьей Матери и Святого Георга, зазвонили колокола, оповещающие о предстоящем праздничном богослужении. Сегодня читал проповедь сам пастор Хелленталь, но и викарий Штотцхайм присутствовал тоже и служил в качестве алтарного помощника. Священнослужители старались изо всех сил провести службу так, чтобы вселить в прихожан надежду, насколько это было возможно в такой строгий праздник, как День всех святых. Снова и снова они взывали к помощи святых и мучеников, а многочисленные голоса вторили их мольбе. В церкви, которую в силу ее размеров прихожане редко когда заполняли до предела, сегодня негде было яблоку упасть. На предстоящую службу собрались не только крестьяне, сбежавшиеся в город из окрестных сел, но и многие солдаты Куркельнского полка, поэтому даже площадь перед собором и церковный двор тоже оказались забиты людьми.

Пастор как раз читал наипаче проникновенную молитву, когда откуда-то донеслись громкие крики тревоги и страха. И этот страх мгновенно, как лесной пожар, распространился среди прихожан. И тут же появилась новость, мол, на горизонте в северном направлении были замечены голландские войска. Многие сотни драгун, а может быть, и больше.

Поднялась паника, возникла страшная толчея и давка, потому что солдаты и вооруженные мужчины сразу же начали пробираться к заранее определенным для них позициям, в то время как женщины, дети и старики устремились внутрь церкви. Пастор Хелленталь пытался призвать общину к порядку, однако ему не удавалось совладать с возбужденной толпой.

– Будьте внимательны, следите за тем, чтобы вы были постоянно рядом друг с другом, – предупредил Герлах жену и дочерей. Анна-Мария уже успела взять Маттиса за руку, чтобы он не потерялся. Мадлен схватила за руки обеих сестер.

Вскоре народ немного успокоился, но все же нечего было и надеяться, что служба продолжится размеренным порядком, ведь оставшиеся в церкви люди пребывали в большом волнении за своих мужей, братьев и сыновей, мужественно выступивших против врага.

Пастор делал все возможное, чтобы найти нужные утешительные слова, однако состояние Мадлен оставалось как никогда подавленным. Хелленталь едва произнес заключительные благословения, когда солдат принес новую весть: армия Голландца подошла уже так близко к городу, что с башни Дрезер Тор можно разглядеть вымпелы отдельных полков. Небольшой отряд голландцев под предводительством подполковника фон Валькенбурга приблизился к самому городу с предложением о переговорах, с тем чтобы пропустить войска через Райнбах, однако бургомистр Аверданк отверг любые возможности договариваться. Солдат, который взобрался на церковную скамью, чтобы все присутствующие могли его видеть и слышать, призвал людей немедленно подумать о безопасном укрытии. Или же остаться здесь, в церкви, или прятаться в замке либо в подвалах домов, которые расположены подальше от ворот Дрезер Тор. Фон Валькенбург пригрозил начать штурм города, если армии незамедлительно не будет предоставлена возможность прохода через город.

Сердце Мадлен сжалось от страха, а Янни начала плакать. Паника вокруг них распространялась очень быстро. Все одновременно стали либо выбираться из церкви, либо, наоборот, протискивались вглубь ее. Отец из-за костылей с трудом удерживал вертикальное положение.

– Отойдите к стене, – прокричал он своей жене и указал влево. Мадлен, не соглашаясь, покачала головой.

– Нет, нам нужно пройти через ризницу. Идите за мной.

– Через ризницу? – как эхо повторила ее мать в недоумении, однако последовала за ней, тесно прижимая к себе плачущего Маттиса.

– Да, это кратчайший путь, – бросила Мадлен через плечо, пробираясь вперед и таща за собой обеих сестер. – Лукас когда-то показал мне эту дорогу.

– Лукас? – Ее отец закашлялся. – Хотя, конечно.

И действительно, спустя совсем недолгое время они уже стояли позади церкви на свободе. Туман рассеялся, однако небо все еще было хмурым и серым.

Герлах тут же начал объяснять жене:

– Нам нужно поскорее попасть в замок. А оттуда… – Его речь прервал мощный взрыв, потрясший весь город. И следом раздался еще один. – Черт побери! Взрывчатка! – Его лицо стало пепельным. – Вперед, бегите, что есть сил. Я за вами, поторопитесь!

Он немного подтолкнул Анну-Марию, та же в ответ схватила и сжала его ладонь.

– Мы будем тебя поддерживать. Мадлен!

– Нет, бегите, не ждите меня, – перебил ее Герлах. – Мадлен, останься со мной. Мне нужно с тобой переговорить. Да бегите же вы, наконец!

Анна-Мария все еще колебалась, однако, услышав далекие винтовочные выстрелы, прижала Маттиса еще крепче к себе, схватила за руку Янни и побежала изо всех сил. Мария, всхлипывая, рванула следом за ними.

– Хорошо. – Отец сделал глубокий вдох. – Мадлен, послушай меня. Все, что сейчас происходит, может закончиться для нас плохо. Нам не стоит рассчитывать на то, что пять сотен куркельнских солдат и хотя и вооруженные, но необученные крестьяне, мастеровые и торговцы смогут остановить целую армию. Тот, кто не сможет найти безопасное укрытие, погибнет. Голландцы сокрушат все и всех на своем пути. – Вновь раздавшиеся выстрелы, отдаленный шум и крики как бы подтвердили его слова. – Мы должны освободить из тюрьмы Лукаса и Петера. Там они вряд ли останутся в живых.

– Но как мы сможем их вытащить оттуда, отец? Их же охраняют.

– Насколько я знаю, наместник и присяжные приняли решение, что все вооруженные мужчины должны будут занять боевые позиции, если дело дойдет до боя. Защита города прежде всего. Ты же ориентируешься в помещении тюрьмы и знаешь, где висят ключи, так ведь?

Мадлен встрепенулась.

– Да, по крайней мере, я помню, где они висели пять лет тому назад.

– Хорошо. Тогда надо срочно найти Вильгельми, чтобы ты могла ему рассказать, как найти ключи. Я бы сам пошел, но со своими костылями я не далеко дойду.