Ацтек. Том 2. Поверженные боги - Гэри Дженнингс

Похоже, что наш Чтимый Глашатай встревожился и растерялся не меньше несчастного Пацинко из Семпоалы, ибо он отказался немедленно принимать какое-либо ι ешение или начать хоть как-то действовать. Единственный его приказ заключался в том, что Мотекусома повелел очистить тронный зал и оставить его одного.

— Я должен как следует все обдумать, — заявил он. — Мне необходимо тщательно изучить отчет, составленный моим братом и благородным воителем Микстли. Кроме того, я хочу пообщаться с богами и, когда по их совету решу, что делать дальше, уведомлю вас о своем решении. А сейчас мне требуется уединение.

Таким образом, пятеро измученных сборщиков дани отправились приводить себя в порядок, старейшины разошлись, а я вернулся домой. Хотя обычно мы со Ждущей Луной обходились немногими словами, но в тот день мне требовался собеседник, а потому я поведал ей обо всем произошедшем при дворе и поделился своими тревожными опасениями.

— Мотекусома боится, что грядет конец нашего мира, — тихонько заметила она. — А ты, Цаа? Ты с ним согласен?

Я покачал головой.

— Я не провидец. Скорее, наоборот. Но конец Сего Мира предрекали часто. Так же как и возвращение Кецалькоатля, хоть в сопровождении тольтеков, хоть без них. Если этот Кортес всего лишь грабитель, пусть даже чужеземный и опасный, то мы можем сразиться с ним и, возможно, даже победить. Но если он действительно явился сюда во исполнение пророчеств… то это будет подобно тому, случившемуся двадцать лет назад великому наводнению, противостоять которому никто из нас не мог. Не смог этого сделать и я, хотя был тогда в расцвете сил. Не смог даже сильный и бесстрашный Глашатай Ауицотль. Теперь я стар, а нынешний наш правитель Мотекусома не внушает особого доверия.

Бью задумчиво посмотрела на меня и сказала:

— А может, нам лучше собрать пожитки да поискать какое-нибудь более тихое и безопасное прибежище? Даже если здесь, на севере, и разразятся бедствия, то они вряд ли докатятся до моего родного Теуантепека.

— Это приходило мне в голову, — признался я. — Но мой тонали так давно связан с судьбами Мешико, что, покинув родной край в такой час, я почувствовал бы себя предателем. И пусть с моей стороны это и глупо, но раз уж такой исход неизбежен, я хотел бы, явившись в Миктлан, иметь право сказать, что видел все до самого конца.

Возможно, Мотекусома колебался бы еще очень долго, если бы на следующую ночь не явилось очередное знамение, столь тревожное, что он счел необходимым послать за мной. Прибывший по его приказу гонец поднял меня с постели, чтобы сопроводить во дворец.

Пока я одевался, с улицы донесся приглушенный шум, и я проворчал:

— Что там стряслось на сей раз?

— Благородный Микстли, — отвечал юноша, — я покажу тебе это, как только мы выйдем на улицу.

Едва мы вышли из дома, он указал на небо и приглушенным голосом сказал:

— Посмотри туда.

Хотя уже было далеко за полночь, но мы с ним оказались отнюдь не единственными, кто, покинув свои дома, смотрел на небо. Вокруг толпились соседи в наспех наброшенной одежде. Все смотрели вверх, тревожно перешептываясь, а если и повышали голос, то только чтобы разбудить и позвать кого-нибудь еще. Я поднес к глазу кристалл, воззрился на небо и в первое мгновение испытал то же изумление, что и остальные. Но потом всплыло давнее воспоминание, сделавшее это зрелище, во всяком случае для меня, не столь уж зловещим. Юноша покосился на меня, явно ожидая испуганного возгласа, но я лишь тяжело вздохнул и сказал:

— Только этого нам и не хватало.

У дворца полуодетый слуга торопливо провел меня по лестнице на верхний этаж, а оттуда еще по одной лесенке на крышу. Мотекусома сидел на скамье в своем висячем саду, и мне показалось, что он дрожит, хотя весенняя ночь не была прохладной, а правитель кутался в несколько впопыхах наброшенных одна поверх другой накидок. Не отводя взгляда от неба, он сказал мне:

— После церемонии Нового Огня произошло затмение солнца. Потом начался звездопад. Затем появились дымящиеся звезды. Но хотя все, что случилось в минувшие годы, и было достаточно дурными предзнаменованиями, мы по крайней мере знали, что это такое. А сейчас же мы столкнулись с совершенно небывалым явлением.

— Прошу прощения за дерзость, мой господин, — сказал я, — но ты не прав. И я могу частично развеять твои опасения. Если ты разбудишь своих историков и велишь им прошерстить архивы, они смогут подтвердить, что такое же явление наблюдалось и раньше: в год Первого Кролика, предпоследней вязанки лет, во время правления твоего великого деда.

Мотекусома уставился на меня так, будто я только что признался в том, что являюсь чародеем.

— То есть шестьдесят два года тому назад? Задолго до твоего рождения? Откуда ты это знаешь?

— Я помню, как отец рассказывал мне о подобных огнях, мой господин. Он еще утверждал, будто это боги прогуливаются по небесам, но так, что людям снизу видны лишь их окрашенные в холодные цвета мантии.

Это описание очень подходило к увиденному мною в ту ночь. Казалось, будто со всего небосвода, вплоть до маячивших у горизонта гор, ниспадали тончайшие, светящиеся, переливающиеся, колеблющиеся, словно от легкого ветерка завесы. Но никакого ветерка не было, и ни одна длинная светящаяся пелена не производила, раскачиваясь, какого-либо шелеста или свиста. Все вокруг лишь светилось холодным светом — белым, бледно-зеленым и бледно-голубым, а всякий раз, когда по небесной занавеси тихонько пробегала рябь, эти цвета неуловимо менялись местами, перетекая один в другой и порой сливаясь. Зрелище было поразительно красивым, но и настолько устрашающим, что волосы вставали дыбом.

Гораздо позднее я мимоходом упомянул то ночное зрелище в разговоре с одним испанским моряком, рассказав, что мешикатль полагают, будто бы такое явление предвещает великие несчастья. Но он в ответ только рассмеялся, назвав меня суеверным дикарем. «Мы тоже наблюдали свет в ту ночь, — сказал испанец, — и даже несколько поразились, увидев его так далеко на юге. Но я точно знаю, что такие огни решительно ничего не предвещают, поскольку много раз видел их сам по ночам, когда плавал в северных морях. Поскольку в тех водах властвует Борей, бог северного ветра, мы называем это явление Огнями Борея».

Но в ту ночь я знал только, что эти бледные, прекрасные и наводящие страх огни освещают Сей Мир в первый раз за последние пятьдесят шесть лет. А Мотекусоме сказал:

По словам моего отца, такое же знамение предшествовало наступлению Суровых Времен.

Ах да. — Он мрачно кивнул. — Историю тех голодных дет я читал. Но боюсь, что самые Суровые Времена прошлого могут показаться не столь уж и бедственными в сравнении с тем, что нас ждет.

Мотекусома умолк, и я уже подумал было, что он впал в мрачное уныние, но тут правитель сказал:

— Благородный Микстли, я хочу, чтобы ты предпринял еще одно путешествие.

— Мой господин, — промолвил я, очень надеясь вежливо отговориться, — но мне уже немало лет.