Медаль за убийство - Фрэнсис Броуди

Капитан Уолфендейл стоял у раскрытого окна рядом с рыцарскими латами. В следующую секунду он исчез. Парадная дверь распахнулась, и он едва ли не бегом спустился по ступеням.

– Люси! – воскликнул капитан, помогая ей выйти из автомобиля. – Что с тобой случилось?

Принявшись горячо благодарить меня, он пытался помочь Люси подняться по ступеням в дом.

– Со мной все в порядке. Не суетись ты так, дедушка. Просто позволь мне опереться на твою руку.

Капитан в отчаянии покачал головой, помогая Люси войти в дом.

– У тебя такой вид, словно ты спала в кустах. Где ты была?

Открыв дверь квартиры, он помог Люси войти.

Она медленно пересекла комнату, придерживаясь за мебель и опираясь на руку деда. Дойдя до обтянутого бархатом кресла, она буквально упала в него.

Капитан тут же нашел и поставил перед креслом скамейку для ног.

– Лучше положи ногу сюда.

Она благодарно улыбнулась ему:

– Спасибо тебе, дедушка. У меня было ужасное время, я очень голодна.

При этих словах присевший было на стул капитан вскочил на ноги и исчез на кухне.

Я присела на подлокотник кожаного кресла. Как только он вернется, я могу уйти. Спустя пару минут Уолфендейл снова появился в комнате, неся стакан воды и ломоть хлеба, намазанного капающим маслом. Его первоначальное облегчение при виде здоровой и невредимой Люси сейчас схлынуло. Он был хмур и явно страдал одышкой.

– Спасибо.

Люси впилась зубами в хлеб. И с полным ртом поинтересовалась:

– Миссис Шеклтон, вы были медсестрой?

– Да.

Момент не подходил для отрицаний или оговорок.

– Я понимаю, что была несколько невежлива с вами, но скажите, как вы думаете, не сломала ли я лодыжку?

– Скорее это похоже на растяжение. – Я повернулась к капитану. – У вас есть эластичный бинт?

Его радость и облегчение при виде благополучно вернувшейся домой Люси сменились гневом.

– Лодыжка? Эластичный бинт? – Он как-то подергивался всем телом, словно исполняя танец святого Витта. – Два послания с требованием выкупа. Написанные тобой! Они почти свели меня с ума. И где твои объяснения?

Люси обратилась ко мне:

– Аптечка первой помощи на полке в зале.

Капитан словно постарел на несколько лет с той поры, как я увидела его в пятницу вечером. Он помог Люси войти в дом из последних остававшихся сил. Теперь же хриплое дыхание с трудом вырывалось из его груди, и он не мог усидеть на месте.

– Тебе нечего сказать мне, Люси?

Люси в упор взглянула на него.

– Не могу представить, что ты когда-либо сделал нечто плохое в своей жизни. Едва ли ты когда-нибудь нуждался в деньгах, чтобы сделать то, что ты отчаянно хотел сделать.

Капитан смотрел на нее, открыв рот. Внезапно он отшатнулся от нее, словно от какого-то чудовища.

– Ты говорил, ты всегда говорил, что мне положено наследство!

Никто из них больше не замечал меня.

Когда я вернулась с бинтом, растаявшее масло, капавшее с ломтя хлеба, капало теперь на подбородок Люси. Она попыталась вытереть его ладонью, но только размазала по всему лицу.

– Я просила тебя по-доброму, дедушка. Я просила у тебя мое наследство, но нет, ты не дал мне ни пенни. И это ты вынудил меня поступить так.

Некоторое время капитан глядел, как я накладываю давящую повязку на ее голеностопный сустав. Затем хрипло произнес:

– Полиция хочет поговорить с тобой, Люси. В пятницу вечером, после спектакля, произошел неприятный инцидент с мистером Милнером.

Люси проглотила пережеванный хлеб.

– Мне нечего сообщить им. Меня не волнует смерть мистера Милнера. Но я не убивала его.

Капитан перевел взгляд на меня. Я не решилась посмотреть ему в глаза. Он тихо поинтересовался:

– Откуда ты знаешь, что он мертв?

Взгляд Люси переметнулся с капитана на меня и обратно.

– Дэн сказал, что его зарезали, и я ничуть не сожалею об этом. Он был мне противен.

Несколько секунд мы молчали. Если души умерших витают в мире живых, чтобы понаблюдать, как воспримут их уход из жизни, Милнер должен быть охвачен страданием. Ни его сын, ни его экономка, ни женщина, которой он мечтал обладать – никто не оплакивал его смерть.

Капитан присел на подлокотник кресла Люси. И почти шепотом спросил:

– Мистер Рут сказал тебе, что Милнера зарезали?

– Я не знаю. – Она откусила еще кусок хлеба, прожевала и проглотила. – Какая разница, был ли он зарезан или нет, застрелен или что-то еще?

На этот раз я не успела перехватить взгляд капитана. Он встал и побрел в кухню. Я последовала за ним вдоль полутемного коридора. Он постоял несколько секунд, опираясь о кухонный стол, а потом тяжело сел на стул. Я заняла место напротив него.

– У меня был разговор с полицией несколько часов назад, – сказал он. – Они нашли меня, потому что Милнер и я были сослуживцами на войне с бурами.

– Они сказали вам о причине смерти?

Капитан отрицательно покачал головой.

Я подождала, думая, что он спросит меня, в самом ли деле Милнер был убит ударом кинжала. Он не спросил. Он знал это и без моих слов.

Сложив руки на столе, капитан смотрел на них так, словно никогда их раньше не видел.

– Что теперь будет?

– Ее допросят.

Мысли роем проносились в моей голове. Либо это Люси убила Милнера, либо кто-то рассказал ей, что того убили ударом кинжала. Это было вполне возможно. Ей мог рассказать Дилан, если он видел ее вчера, или же Дэн. Полиция пыталась держать информацию в тайне, но у нее это далеко не всегда получалось. Достаточно какого-нибудь утреннего подметальщика улиц с острым слухом и хорошо подвешенным языком – вот и конец всем тайнам.

Мне снова пришел на ум обрывок подслушанного на башне разговора. Дэн Рут говорил Люси: «Я ненавидел его» и «Я решил убить его за то, что он сделал».

– О чем вы думаете? – спросил капитан.

– Когда я нашла Люси, там уже находился мистер Рут. Мне очень бы хотелось точно знать, что он рассказал ей.

– Мы можем просто спросить это у нее, – сказал капитан, приподнимаясь, чтобы выйти из кухни.

– Нет. Если мы вернемся обратно в вашу гостиную, Дэн Рут услышит наш разговор. У него есть устройство, которое он использует, чтобы подслушивать все ваши разговоры.

Уже сделавший пару шагов капитан замер на месте. Он удивленно посмотрел на меня, а затем снова опустился за кухонный стол.

– Подлое ничтожество. Зачем он это делал?