История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания - Иван Шишков

1 эпоха — эпоха младенчества,, которой соответствует историческая эпоха,

начавшаяся от Адама и Евы и продолжавшаяся до всемирного потопа. Первым основателем земного града стал братоубийца Каин, по зависти убивший своего брата Авеля, гражданина Града небесного.

2 эпоха — эпоха детства: началась от всемирного потопа и продолжа

лась до пророка Авраама.

3 эпоха — эпоха отрочества: ей соответствует библейская история от

, пророка Авраама до царя Давида.

4 эпоха — эпоха юности: от царя Давида до Вавилонского пленения.

5 эпоха — эпоха зрелости: от Вавилонского пленения до рождения Христа.

6 эпоха — эпоха старости: от рождения Христа до дня Страшного суда.

В день Страшного суда завершается история земного царства и начинается история царства небесного (божьего). В своем земном эмпирическом существовании общество праведников смешано с обществом грешников, себялюбцев. В день Страшного суда праведники отделяются от большинства грешников, с которыми они были перемешаны в течение нескольких тысячелетий своей истории. С этого дня, знаменующего собой конец земной историй человечества, праведники окончательно отделяют свой град и соединяются с Богом. Грешников же Бог соединяет с их давно истлевшими телами и ввергает в ад. .

Из всего вышесказанного ясно, что смысл и назначение человеческой истории Августин видит в нравственном прогрессе и основной нравственный пафос августинизма — человек должен себя достойно вести себя в земном граде, чтобы затем, когда закончится история царства земного навечно стать гражданином царства божьего. В этом смысле августинизм следует понимать как универсальную парадигму христианского философствования, на которую вплоть до середины XIII в. ориентировался любой более или менее значительный мыслитель христианского Запада.

Как всякий религиозный мыслитель и теолог, Августин не мог обойти вниманием очень важную и сложную для христианского философа проблему теодицеи, поставленную впервые в европейской традиции стоиками. Как известно, суть этой проблемы заключается в следующем: если Бог как Абсолютное совершенство сотворил мир, то почему в этом мире, сотворенном) совершенным существом, существует зло. Решение этой проблемы состоит в оправдании Бога, в снятии с Бога-творца ответственности за зло, царящее в созданном им мире.

- При решении этой проблемы Августин обратился к неоплатонизму, который рассматривал добро и зло как ценности, имеющие космическую природу. Зло — не есть сущее, не есть бытие, но лишенность бытия, его отсутствие. Зло есть не как нечто, абсолютно противостоящее добру, а есть недостаток, дефицит добра. В божественном мире царит абсолютное стопроцентное добро, в материальном мире же его ничтожное количество, ощущается дефицит добра.

Углубляясь в проблему теодицеи, Августин выделяет три уровня зла: 1) метафизико-онтологический; 2) моральный; 3) физический.

В метафизико-онтологическом аспекте зла в космосе нет, но по отношению к Богу есть различные ступени бытия, различные уровни его ограниченности. То что кажется злом на первый взгляд, на самом деле при более универсальном, целостном рассмотрении растворяется в великой гармонии всеобщего. С точки зрения целого, всякая вещь, даже самая незначительная имеет свой смысл, а значит, несет в себе что-то позитивное. Послушаем самого Августина, который обращаясь к Господу Богу, пишет: «…и стало мне ясно, что Ты сотворил всё добрым и что, конечно, нет субстанций, не сотворенных Тобой. А так как Ты не всё сделал равным, то всё существующее — каждое в отдельности — хорошо, а всё вместе очень хорошо, ибо всё Бог наш „создал весьма хорошо44… Злом считается то, что взятое в отдельности с чем-то не согласуется, но это же самое согласуется с другим, оказывается тут хорошим и хорошо само по себе… весь мир лучше.., взятого в отдельности»25.

Эти рассуждения Августина можно прокомментировать следующим образом. Как известно, сотворенный Богом мир есть в целом благо. Но всякое бытие есть благо — большее или меньшее в зависимости от степени своего участия в абсолютном бытии, т. е. в Боге. Метафизической основой зла является неполнота, несовершенство вещей. Если бы все существующее обладало бытием в одинаковой мере, не было бы зла. Причину неполноты бытия Августин связывает с сотворенностью вещей из ничего. Ничто и есть фундаментальное зло, от которого производно и всякое другое зло: моральное и физическое.

Человек, как и всё сотворенное богом, представляет собой благо, но, как сотворенный из ничего, он — неабсолютное, несовершенное благо. Бог, наделив человека разумом и волей, выделил его среди других существ, но разум и воля, будучи сотворенными благами, несовершенны. Подобны тому как несовершенство вещей есть причина метафизического и физического зла, несовершенство человеческой воли и разума есть начало зла нравственного, заключающегося в извращенности воли и неспособности разума подчинить себе неправильные волевые импульсы. Природа морального зла — это грех, который зависит от порочной воли. Причина зла — свободная в своем решении воля. После грехопадения человеческая воля настолько извратилась, что она не может не грешить и ее возвращение к изначальному порядку становится неосуществимым. Каждый человек приносит в мир эту испорченную волю и этот наследств венный грех является наказанием за первородный, i

Природу и причину физического зла Августин лаконично выразил в следующих словах: «…никто не зол по природе, а если зол, то вследствие порока»26. Причина же порока кроется в той же природе, что и зло: в природе, сотворенной Творцом из ничего. Болезни, страдания, душевные муки и смерть суть последствия первородного греха, т. е. зла морального.

Как уже отмечалось, сущностная черта средневековой культуры — ее сопряженность с религией, что, безусловно, не только накладывало свой отпечаток на рациональные сферы ее бытия, но и предопределило основное содержание и границы ее проблемного поля, основные интенции средневековой мысли. Общеизвестно, что такой фундаментальной, сквозной проблемой всего Средневековья была проблема соотношения теологии (религии) и философии,.веры и разума (рационального знания). И если первая черпала свои истины из Священного Писания, то второй — из философии и науки. То есть с точки зрения метода, способа достижения истин наука и религия полностью расходятся, чего нельзя сказать в плане предметов и сфер их применения. Здесь различие, если и существует, то лишь частичное. Именно в этом ключе становится актуальной и действенной для Средневековья проблема соотношения веры и разума.

Выше уже отмечалось, что сложившийся и ставший ныне азбучной истиной стереотип в решении проблемы соотношения веры и разума, согласно которому в эпоху Средневековья «философия была служанкой богословия» и, следовательно, разум находился в подчиненном отношении к вере, есть не только упрощение, а стало быть, и искажение сути этого решения, но и глубокое заблуждение. На самом деле характер их соотношения значительно сложнее, многограннее, о чем свидетельствует предложенная Августином версия решения данной проблемы.