Танковые асы вермахта. Воспоминания офицеров 35-го танкового полка. 1939–1945 - Ганс Шойфлер

– Мать честная! Это злодей!

Он вернулся и, притащив кумулятивный подрывной заряд, без лишних слов прикрепил к корпусу танка. Взрыв! Готово!

Бойцы хорошо вооруженных противотанковых подразделений не без восхищения обступили парня из нередко критикуемых «кухонных войск».

Ганс Шойфлер

Нас отвели с передовой для восстановления боеспособности в преддверии ожидавшегося широкомасштабного наступления русских.

День матери. Во время простой церемонии мы размышляли о наших матерях в Германии, которые заботились о нас. Минутой молчания почтили мы матерей павших товарищей.

Наш командир дивизии, генерал-лейтенант Дитрих фон Заукен, кавалер Рыцарского креста с дубовыми листьями и мечами, покидал нашу дивизию. Наш 1-й батальон, 79-й танковый разведывательный батальон и штаб дивизии собрались, чтобы проститься с ним. В последний раз генерал произвел смотр войск. Он нашел для нас сердечные слова благодарности и признательности за дни совместного ратного дела.

Его самая высокая награда – Рыцарский крест с мечами – осталась в дивизии. Она была нарисована на всех машинах, начиная от танков вплоть до каждой ремонтной машины, рядом с номером дивизии.

Преемником фон Заукена на посту командира 4-й танковой дивизии снова стал офицер из ее рядов, хорошо известный и уважаемый нами полковник Бетцель.

Ганс Шойфлер

Вначале мы дислоцировались в южном секторе Восточного фронта. 28 июня первые боевые подразделения дивизии по железной дороге перебросили в центральный сектор для отражения крупномасштабного наступления русских. Ехали мы четыре дня, поскольку партизаны постоянно подрывали железнодорожные пути.

Едва мы выгрузились, нас сразу атаковали русские истребители-бомбардировщики. Прибывший первым батальон Шульца совместно с мотопехотой уже нанес тяжелые удары по наступавшему неприятелю[105]. Дни со 2 по 16 июля в целом можно охарактеризовать как ожесточенные оборонительные бои[106]. Эти бои, происходившие во время ряда отступательных маневров, не из тех, в которых мечтаешь участвовать в составе танковой дивизии. Тем не менее врагу не удалось прорваться ни в одном из мест, куда 35-й танковый полк направляли в качестве мощного моторизованного ударного кулака. Все усилия частей Красной армии опрокинуть нас провалились, и у нас возникало ощущение, что русские просто не хотят с нами связываться. К сожалению, русские обнаруживали благоприятные возможности для прорыва в обход наших флангов, в результате нам снова пришлось отступать, чтобы не оказаться в окружении. Подобные бои часто приводили к самым драматическим ситуациям.

В ходе постоянного отступления на запад полк однажды предпринял энергичный бросок на восток. 3 июля, отделенный лишь течением реки, он вышел на связь с соседней дивизией. Командир дивизии лично возглавил атаку. Наше возвращение в исходный район на следующий день заставило нас преодолевать коридор 20 километров длиной, но всего 2 километра шириной. 1-й батальон 35-го танкового полка пробился, атакуя в лоб, а 2-й батальон 35-го танкового полка обеспечивал огневое прикрытие для отступающей колесной техники.

Ремонтные роты погрузили на поезда не сразу. Расплачиваться за это пришлось позже. Хотя мы не понесли крупных боевых потерь (поскольку удивительно быстро отступили. – Ред.), возникло много технических проблем, которые немедленно не устранялись. В результате количество боеспособных машин стремительно сократилось. Однако ремонтные подразделения творили чудеса. Танки возвращали в строй в самых немыслимых ситуациях.

Это были ситуации наподобие сложившейся 5 июля, когда 1-й батальон был вынужден пойти в решительную атаку всего с 20 танками. Во 2-м батальоне было только 8 танков. Мы должны были остановить наступление неприятеля на южном фланге дивизии. Несмотря на это, оба батальона действовали очень успешно. «Пантеры» подбили более 20 неприятельских танков. 2-й батальон, в итоге ведя огонь всего из орудий 4 оставшихся танков, атаковал сильно укрепленный транспортный узел и взял его. 4-я танковая дивизия была отмечена в сводке Верховного командования вермахта за успешную оборону Барановичей и Слонима[107].

Боевая группа Кристерна в составе 35-го танкового полка, 7-го танкового разведывательного батальона, батальона ваффен СС, артиллерийского дивизиона и саперной роты превратилась в мобильную «пожарную команду». Там, где становилось жарко, ее задействовали как стальной кулак. Координация и кооперация внутри боевой группы была непревзойденной. Мобильные группы бронетехники отражали все атаки неприятеля. Артиллерия заняла позиции рядом с временным полевым складом боеприпасов и вела огонь из всех стволов. Огонь прекращался лишь тогда, когда стволы раскалились докрасна.

В ходе боев подразделения снабжения делали все, чтобы доставить боеприпасы и топливо туда, где они были нужны больше всего. Боеспособные танки сражались на юге… затем на севере… всюду, где противник надеялся на успех…

И снова отступление боевой бронегруппы началось с натиска на неприятеля. Враг попытался обойти нас по заболоченной лесной местности. Но боевая группа Кристерна была вовремя переброшена на выдвинутый фланг, в результате чего запланированные немецкой стороной оперативные мероприятия не были сорваны. Нам даже удавалось урывками поспать. Иногда нас также давали «взаймы» соседним дивизиям.

Тем временем к нам добрались наши ремонтники. В мгновение ока поразительное количество отремонтированных танков вернулось в полк. Капитан Шеффер остался со своей частью восстанавливать здоровье после ранения.

Боевое задание дивизии – не допустить бреши на линии фронта – было выполнено. Была создана новая оборонительная линия. На передовую отправились свежие дивизии[108].