Четвертый крестовый поход - Джонатан Филипс

Известие о смерти Алексея сразу же вызвало подозрения. Робер де Клари повествует о том, что в лагерь крестоносцев была пущена стрела с прикрепленным письмом, в котором сообщалось, что произошло убийство. Часть ноблей не проявила особого интереса к судьбе Алексея, поскольку не хотела хранить ему верность, кое-кто выражал сожаление о такой кончине. Но ценой убийства основного соперника Мурзуфл вызвал еще большую ненависть среди крестоносцев, дав веское оправдание тем, что хотел устранить его от власти.

Завоевание Константинополя, апрель 1204 года

Убийство Алексея привело к окончательному разрыву между византийцами и крестоносцами. Несмотря на разногласия между молодым императором и уроженцами Запада, пока Алексей был жив, оставалась возможность отказа от военных действий — если бы возобладало его желание выполнить нравственные и договорные обязательства перед крестоносцами. Обе стороны балансировали на грани конфликта с ноября 1203 года. Такие моменты, как нападения зажигательных кораблей, представляли короткие периоды эскалации насилия. Однако за ними всегда следовали усилия по сохранению мира. Теперь же места для такого шага не осталось. Мурзуфл убил императора и отказался выполнить его обещания, данные крестоносцам. Обе стороны осознавали неизбежность войны и начали готовиться к сражениям.

Положение крестоносцев было отчаянным. Они связали себя с Алексеем, а его смерть сделала их крайне уязвимыми — ведь они оказались в лагере, окружающем враждебный город, за тысячи миль от родины. Его неспособность выполнить финансовые обещания означала, что значительная часть долга венецианцам за предоставление флота не была погашена, а у самих крестоносцев не было достаточного количества денег, чтобы начать действенную кампанию на Святой Земле. Но самым насущным вопросом был недостаток продовольствия. Неизвестный автор из Суассона писал: «Наши воины понимали, что не могут ни выйти в море, где им грозила неминуемая гибель, ни остаться на суше, где стремительно заканчивались припасы, и все же они нашли решение».[514]

Руководители оказались поставлены перед жестоким выбором. Ни один из возможных вариантов не гарантировал легкого пути. Даже если бы армии удалось собрать достаточное количество продовольствия, чтобы тронуться в обратный путь, они бы подверглись унижению за отказ от похода и помощи Святой Земле — ведь изначально отклонение к Константинополю объяснялось именно такими клятвами. Такое отступление было бы нестерпимо для рыцарей, у которых столь высоко ценилось понятие воинской чести. С другой стороны, враждебные отношения между Византией и Западом, усугубившиеся изменой Мурзуфла, и безнадежное положение на берегах Босфора означали, что крестоносцам будет не так сложно объяснить нападение на греков.

В течение Великого поста 1204 года жители Константинополя и западная армия готовилась к войне. Обе стороны учитывали опыт 1203 года и стремились воплотить все свои преимущества, используя все недостатки противника. Основной успех уроженцам Запада при первом штурме принесли венецианцы, покорившие обращенные к Золотому Рогу стены. Потому они решили снова сконцентрировать действия на этом участке города.

Венецианцы готовили баллисты и катапульты: проверяли станины, заготавливали веревки, собирали камни, используемые в качестве снарядов. Часть машин была установлена на кораблях, чтобы обеспечивать бомбардировку города, прикрывая бойцов на мостиках, вновь укрепленных на мачтах. Устройства на венецианских кораблях примерно соответствовали описаниям Гуго де Сен-Поля и Робера де Клари, данным в июле 1203 года, — но на сей раз венецианцы оборудовали специальные защитные сети, чтобы предохранить людей и суда от попадания снарядов.[515] Кроме того, корабли были покрыты шкурами, пропитанными уксусом, для уменьшения воздействия зажигательных устройств.

Французы подготовили зажигательные снаряды и оборудование для организации минного подкопа. В июле 1203 года им почти ничего не удалось сделать против высоких стен в северо-западной части города. Теперь они собирались действовать в контакте с венецианцами и сконцентрироваться на той части Влахернского дворца, которая выходила на узкую полоску земли, открывавшуюся на Золотой Рог. Французы весьма надеялись на одновременное подведение мин и бомбардировку стен. Были сооружены передвижные тараны[516]— приземистые конструкции, защищенные кожухом из вымоченных в уксусе шкур. Под этим прикрытием было подвешено бревно с окованным металлом наконечником, которое могло раскачиваться взад-вперед, проламывая стену. Такое передвижное укрытие могли использовать и минеры, пытающиеся пробить стены с помощью лопат и кирок.

Греки прекрасно понимали, что наиболее вероятным направлением атаки будет избран Золотой Рог. Здесь располагалась наиболее слабая часть стен, построенная скорее для того, чтобы очертить бухту, чем в качестве укреплений. Теоретически цепь, преграждавшая Золотой Рог, должна была предотвратить проникновение неприятеля в залив, к этому участку обороны. Другими словами, строители стен Константинополя не предвидели возникновения такой ситуации. Теперь же для противостояния венецианским лестницам византийцы увенчали свои укрепления деревянными башнями. Для создания этих сооружений использовались огромные брусья, укрепленные на стенах между существовавшими башнями. Наверняка вид стен с новыми конструкциями значительно изменился. Обычно башни, ворота и зубцы стен имели правильные очертания, которые нарушались лишь в связи с условиями рельефа или при изредка происходивших перестройках. Несколько источников указывают, что описанные сооружения имели высоту в шесть или семь этажей.[517] Как и венецианские корабли, они были обтянуты смоченной в уксусе кожей для защиты от возгорания и уменьшения последствий обстрела.

Из-за подобных конструкций, встающих над каменной кладкой, укрепления Константинополя приняли тяжеловесный вид. Это было задумано специально, поскольку любой, оказавшийся у подножия стены, должен был считаться с постоянной угрозой сверху. Планировка новых башен давала возможность защитникам доставлять на них камни, кипящее масло или смолу, которые затем обрушивались на головы нападавших.

Наряду с укреплением стен Золотого Рога Мурзуфл не забывал и об обращенной к суше части Константинополя, приказав для большей безопасности заложить кирпичом все ворота.

Обе стороны видели, как противник готовится к военным действиям. На обоих берегах Золотого Рога день и ночь стучали молотки. Инженеры и плотники создавали боевые машины, которые должны были принести победу.

Еще в процессе подготовки к нападению на Константинополь крестоносцы задумались над проблемой дележа добычи в случае успешного взятия города. Предварительные соглашения такого рода были обычной практикой в ходе средневековых войн, поскольку помогали предотвратить жестокие конфликты в сумятице, возникавшей после осады. Многие победоносные кампании привели к распрям и ссорам относительно прав на добычу после падения города. Например, в 1153 году в Аскалоне рыцари-тамплиеры пытались не дать другим крестоносцам войти в пролом в стене, стремясь таким образом предотвратить попадание добычи к другим.[518] Они поплатились за свой эгоизм: отряд тамплиеров был отрезан, а затем весь перебит. Учитывая продолжительность кампании 1203–1204 годов и контраст между нищетой крестоносцев и ожидаемыми богатствами Константинополя, было важно связать людей договором, чтобы ограничить конфликты на нижнем уровне. Бесконтрольное мародерство могло сделать армию уязвимой перед возможной контратакой или же вызвать негодование со стороны населения по отношению к своим новым правителям.