Мятеж - Ханна Мэтьюсон

class="p1">Кассия заметила знакомые лица и переместилась за спину Льва, чтобы оказаться вне поля их зрения.

Селлек. Он был камденским волком, одним из тех, кто базировался в Зоопарке, чтобы охранять альфу Эстер, ее лейтенантов и резиденцию Рейвенсвудов. Прошлой ночью он сопровождал альфу в составе ее охраны.

И теперь он склонился над одним из ковриков, вытирая лоб другого волка, лежащего на нем. Аника. Кассия знала ее много лет. Иногда даже развлекала ее детей, пока женщина-дружинник была на смене. Теперь она была почти в коме – ее глаза странно вращались в глазницах, челюсть отвисла. И Вайолет теперь обладала магией метаморфа.

– Вороны, – сказала она вслух, заставив Льва нахмуриться. Она вспомнила каменную урну, которую Вайолет подняла, а затем испепелила; Лондуса, гостя вечеринки, чей разум Вайолет могла захватить, но не влиять на него. Проявилась ли магия Аники в ней как способность полностью создавать новые формы? Если так, то это было благословением, что Вайолет отвергла идею выпить магию оракула. Какой хаос можно было бы сотворить во всем пространстве и времени с помощью такой силы?

– Я должен найти Вирджила, – сказал Лев. – Он будет меня искать. Пойдем со мной. Если он с Сибеллой, возможно, они уже нашли Олливана.

Кассия кивнула. Ее не нужно было уговаривать держаться поближе ко Льву. Джаспер все рассказал; ей больше некуда было идти, кроме как к Джупитусу, после чего путь ей был лишь в тюремные камеры, находящиеся сейчас прямо под их ногами.

Глава 35

Секретным укрытием Олливана стал известный паб в Метрополитене под названием «Высота обмана». Владелец уехал, и здание было заперто, что давало им достаточно места и уединения, чтобы собрать своего Гайсмана – второй шанс.

Хотя Сибелла уже бывала в этом месте, они не сразу отправились туда, вместо этого приземлившись в одном из хорошо зарекомендовавших себя безопасных мест Олливана; укромные уголки соседнего квартала, куда, как он знал, мог безопасно перемещаться и оставаться незамеченным. Олливан совершил в своей жизни множество дерзких поступков, в том числе переносясь за пределы квартала чародеев, но даже он не был настолько смел, чтобы с помощью магии проникнуть прямо в здание, принадлежащее Дельфине де Магне.

Когда он высунул голову из переулка, чтобы проверить, чист ли путь, Сибелла надменно фыркнула.

– Я больше такое не делаю.

– Что?

– То, что я только что сделала.

– Перемещение? – спросил Олливан. – Почему бы и нет?

– Нарушение Принципов. Это первый раз, когда я использовала магию вне Харта с тех пор, как мы расстались. И последний.

– О, Элли, ты меня убиваешь.

Он ухмыльнулся.

– Ты помнишь игры, в которые мы раньше играли? Кто осмелился создать самое заметное наваждение среди толпы?

– Пожалуйста, остановись. У меня кружится голова, когда я думаю об этом. Я не могу поверить, что никогда не боялся того, что твой дедушка сделает со мной, если нас поймают.

Это отрезвило Олливана. Она не знала и половины того, что ее дедушка мог бы сделать с ней за то, что она любила его.

– Нам сюда.

В Ином мире было метро, серия узких железнодорожных туннелей, которые заставили Олливана посочувствовать их недостатку воображения и изнурительному отсутствию магии. Он скучал по этому Метрополитену, по территории мастеров душ. Это был обширный лабиринт из светлого камня, вырезанного из земли, с мостами и лестницами, извивающимися и соединяющими множеством уровней. Бесконечно доступный для открытий и потрясающе красивый, Метрополитен был одновременно игровой площадкой и произведением искусства.

В дневное время он освещался многовековым заклинанием, которое имитировало восход и заход солнца над головой, но прямо сейчас здесь царила почти кромешная тьма.

– Опять темнота, – сказала Сибелла, глядя поверх балюстрады моста, на который они приземлились. Кто-то догадался разместить масляные или газовые лампы на некоторых лестницах, но Олливан сомневался, что во всем городе найдется достаточно обычных ламп, чтобы осветить каждую ступеньку в квартале мастеров душ.

– Скоро наступит утро. Просто смотри под ноги.

«Высота обмана» была прижата к верхней части пещеры, занимая последние три этажа одной из колоссальных башен, которые укрепляли все подземелье. Они пересекли огромный мост, вдоль которого теснились магазины и кафе с убранными яркими навесами и запертыми дверями, и поднялись по нескольким винтовым лестницам, прежде чем перед ними вырос паб.

– Я ненавижу этот квартал, – пожаловалась Сибелла, перегибаясь через край широкого парапета, окружающего его, и глядя вниз через лабиринт других уровней, туда, где сотнями футов глубже, в самом низу пещеры, широкие бульвары скрывались в темноте.

– Тут никогда не найти экипаж. Это кошмар.

Олливан почти не слушал. Он рискнул зажечь маленький огонек на ладони и посмотрел на часы.

– Рассвет уже должен был наступить.

Сибелла повернулась, пламя отразило в ее глазах золотые искорки, но взгляд девушки был полон тревоги.

– Небо и земля.

Конечно, это чародеи заколдовали Метрополитен, чтобы он освещался солнцем. Это часть соглашения, заключенного столетия назад. Если первоначальное заклинание не могло быть восстановлено, Джупитус оказывался в очень выгодном положении, имея возможность заново договориться о его восстановлении. Во что мастерам душ обойдется свет?

Олливан не мог допустить, чтобы до этого дошло. Он сам найдет способ восстановить чары, если понадобится.

Они заколдовали дверь паба, чтобы она тихо открылась, но потратили еще несколько минут на проверку разных ловушек против злоумышленников. Была пара предсказуемых сигналов тревоги, но ничего ужасного. В конце концов, это было подполье, где лучшая защита своих ценностей – это их сокрытие. Мастер душ может ограбить пустой паб, даже не переступив порога.

Когда они наконец оказались внутри, Олливан запер за ними дверь и установил сигнал тревоги. Затем они придвинули диван к камину в одном из углов бара и заколдовали огонь.

– Ты думаешь, мы будем здесь в безопасности? – спросила Сибелла.

– Вполне. Если бы Джупитус догадывался о моих связях с Дельфиной, я бы давно был мертв.

– Олливан?

– Что?

– У тебя идет кровь.

Она кивнула на его запястье. Струйка крови сбегала с носового платка Вирджила и змеилась по его мизинцу.

– Тебе нужно немного надавить на него. Он слишком слабо прижат.

Она придвинулась ближе. Олливан протянул ей свое запястье, и Сибелла уверенными движениями пальцев перевязала рану. Воцарилось молчание. Олливан понял, к чему клонятся ее мысли, еще до того, как она их озвучила, и его желудок сжался.

– Что произошло на балу? Я думал, Джаспер всего лишь угрожал выдать Кассию.

Олливан провел рукой по лицу.

– Ну, он позаботился о том, чтобы не оставить меня в стороне. Вероятно, он понял, что не было особого смысла втягивать ее в неприятности,