Знак ворона - Эд Макдональд

Наши пальцы соприкоснулись.

Раздался оглушительный рев и грохот, словно в один миг обвалились все на свете соборы и империи, и рассыпались самые законы мироздания, вытесанные на костях земли.

У Тьерро кончился фос, а призрак по-прежнему сиял свирепым золотым огнем. В глазах Эзабет была боль – но и несказанное, неописуемое торжество. Свет облекался в плоть!

Саравор-Тьерро отшатнулся, осел на пол. Он швырнул в меня все без остатка, но Эзабет с легкостью поглотила его чары и мощь.

– Не может быть, – простонал он. – Она же ноль, пустышка. Ты ведь сам сказал! Она всего лишь мертвый спиннер.

Впервые я услышал в голосе Саравора страх. Но дотянуться до Эзабет стоило многого и мне. Я упал на колени. Меня жгло ее пламя.

Валия извернулась, ударила стражника в пах, а когда тот согнулся, схватила за руку солдата, приставившего нож к горлу Амайры. Тот ударил, Валия полетела на пол, но Амайра тут же помчалась ко мне, обняла, вцепилась, будто я мог заслонить и защитить ее.

– Вас всех обманули, – произнесла Эзабет.

Ее голос вовсе не походил на женский, был пустым, могучим и гулким и казался лязгом металла – голос существа, намного превосходящего человека. Вокруг из сотен глаз закапала кровь. Саравор взял под контроль свою армию латаных людей.

– Я не ваш спаситель, – объявила солдатам и фанатикам Светлого ордена Светлая леди. – Я – вышедшая из света. Я и есть сам свет.

– Убейте их! – завизжал Тьерро. – Огонь!

– Высокий свидетель, но это Светлая леди, – пробормотал совершенно сбитый с толку свидетель Глаун.

Марионетки Саравора одновременно подняли светострелы, которыми за минуту до того колотили об пол, взвели, и воздух наполнился тоненьким визгом: фос потек из канистр в запальные камеры. На меня посмотрело полтысячи дул.

– Беги, – сказал я девочке.

– Нет! – крикнула Амайра. – Оставьте его в покое!

Тут не убежишь и не уклонишься. Я попытался улыбнуться Амайре. Да, в конце концов я прогадал, как ни крути.

– Целься! – скомандовал Тьерро.

– Беги! – крикнул я Амайре.

Затем попытался оттолкнуть ее, но она крепко вцепилась в меня, и мне не хватило духу оторвать ее силой.

Солдаты прицелились.

Я развернулся вместе с Амайрой спиной к Глауну, нагнулся, заслонил девочку. Жалкий толстый кусок мяса – вот и вся защита, которую я смог дать ей.

– Огонь!

Вокруг загрохотало.

Наверное, они все начали с того, что уверовали. Наверное, они все хотели увидеть, как в наш мир приходит Светлая леди. В конце концов они узрели заветный исполненный света силуэт. И он стал последним, что они увидели после того, как нажали на спусковые крючки. Может, первый нажавший и успел испытать блаженство за короткое мгновение до того, как взрыв разнес его в клочки. Второй нажавший, возможно, тоже успел. Но третий, десятый и все прочие, ослепленные вспышками, наверняка уже не успели ничего. Пять сотен светострелов детонировали один за другим.

Затряслись стены, зал наполнился грохотом взрывов и краткими, в доли секунды пронзительными вскриками. Разлетались обломки взорвавшихся канистр, с обваливающихся галерей посыпались тела. Взрывы поразили и не нажавших на спуск. Падающие люди убивали тех, кто стоял внизу, и сами разбивались насмерть.

Я стоял среди сотен взрывов, окруженный стеной огня, но чудесным образом оставался невредимым, хотя солдаты Ордена погибали сотнями. Я закрыл глаза, чтобы не ослепнуть, а когда открыл их, подумал, что умер.

Я не видел обваливающихся галерей, не слышал крика сгорающих заживо. Передо мной в огненном ореоле стояла Эзабет.

Градом покатились слезы. Стоя на коленях, я был почти вровень с ней. Я потянулся к ней, пополз, но стена между мирами была прочной, а у меня не осталось сил проломить ее снова.

– Вернись ко мне, – прохрипел я.

– Рихальт, – сказала Эзабет, и мое сердце подскочило к самой глотке.

Ее голос словно долетал из огромного стального туннеля, странный и мощный, но безошибочно ее, Эзабет, голос. Она пришла.

– Ты здесь…

Нет. Я видел сквозь ее тело очертания стен, обломки и трупы. Она всего лишь сотканный из света призрак.

– Рихальт, у меня мало времени, – с горечью произнесла она. – Мне потребовались годы, чтобы собрать силы и прикоснуться к тебе.

– Мне так жаль, что я не смог спасти тебя, так жаль…

Мостик между галереями с грохотом обвалился на пол, разбился вдребезги.

– Рихальт, – произнесла она, и меня будто проткнуло раскаленной иглой, – я всегда сама выбирала свой путь. Никто не выбирал за меня. Мне жаль, что тебе так больно – но у меня совсем немного времени.

Это мне больно? Разве я сгорел в свете?

– Пожалуйста, останься! – взмолился я.

– Я теперь заключена в свет и стала его частью. Даже мощи Машины не хватит для того, чтобы обратить вспять сделанное мной. Но сегодня парад лун и солнечная вспышка – и потому у меня появилось несколько минут в этом мире.

Светлый призрак замерцал, содрогнулся и чуть померк, но тут же принял прежнюю форму.

– Это невыносимо, – промямлил я.

– Я вынесла. Должен вынести и ты.

– Я люблю тебя, – признался я в отчаянии.

– Я тоже тебя люблю.

В глазах помутилось от слез, но даже и так я заметил поднимающиеся от нее струйки дыма.

– Рихальт, тебе нужно идти отсюда и остановить серых детей Саравора. Если не сумеешь – значит все наши усилия и жертвы окажутся напрасными.

– Как же мне их остановить?

Женщина-призрак поморщилась, стиснула полупрозрачные кулаки – такой простой человеческий жест существа, целиком состоящего из мерцающего золотого и синего света.

– Ты же сдерживаешь огонь, ты не хочешь показывать его мне, – прошептал я.

– Слушай меня! – в голосе Эзабет лязгнула сталь. – Я старалась собрать силу для того, чтобы остановить серых детей, но даже сейчас я слишком слаба в этом мире. Я не могу победить Саравора, но могу спасти тебя. Рихальт, встань против него вместо меня. Если он сумеет разрушить Око, то сделается подобием Глубинных королей. Ты единственный, кому я могу доверять. Ты не сможешь остановить войну. Но Саравор – пока еще не бессмертный…

Она поперхнулась, умолкла. От нее кольцами вился дым, и его становилось все больше, словно она была из высушенного дерева, лежащего на тлеющих углях.

– Как ты можешь это терпеть? – спросил я.

– Потому что ты еще думаешь обо мне, – сказала она, и на ее удивительном лице во всполохах света я увидел печаль и приязнь. – Я же знаю: сколько бы тебе это ни стоило, ты всегда будешь искать меня, способ вытащить меня отсюда, пусть для этого и нужно выбить двери преисподней. Тебя не остановит никто и ничто. Ты же мой Рихальт Галхэрроу.