Необоснованные претензии - Кэтрин Коултер

— И не только тебе, — сказал Джонатан, продолжая изучать ее лицо. — Я буду охранять тебя, любовь моя.

Он уснул не так скоро, как Элизабет. Он представлял Кристиана Хантера со всеми его повадками записного щеголя. Что делать с этим хитрым, как черт, подонком? Он строил планы, пока не уснул, свернувшись и прикрывая Элизабет своим телом.

На следующее утро они отправились в Дамарискотту.

— Мне надо позвонить Адриану и Милли. “И Кэтрин”, — добавила она про себя.

— Ладно, а потом поедем в Ньюкасл к ювелиру. Там мы купим обручальное кольцо, детка.

Подростки околачивались перед лавочкой Джека, как и всегда. Джонатан узнал одного их них и махнул ему рукой.

Парень махнул рукой в ответ. Потом, чтобы покрасоваться перед привлекательной леди, разогнался на своем мотоцикле и исчез в облаке пыли. Джонатан подождал, пока Элизабет не скрылась в телефонной будке. Потом вошел в магазинчик и купил пули для своего автоматического пистолета двадцать второго калибра.

— Кэтрин?

— Бог мой, Элизабет! Я просто с ума сходила!

Где ты?

— Со мной все в порядке. Я с Джонатаном Харли. Что происходит?

Кэтрин шумно втянула воздух.

— Вчера я заходила в полицейский участок побраниться с лейтенантом Дрейпером и совершенно случайно услышала разговор… Знаешь, что случилось с той женщиной, которую содержал Кристиан Хантер? Ну той, что звонила тебе?

— А что с ней? — Элизабет почувствовала, как в тело ее заползает холод. Она знала… О да, уже знала.

— Погибла. Ее переехала машина.

Элизабет закрыла глаза. Кристиан убил Сьюзен, потому что боялся, что она заговорит. Господи, она не заслужила такого конца.

— Он сумасшедший, Кэтрин, и может еще очень много натворить.

— Именно так я и сказала Дрейперу, но этот идиот только рассмеялся. Он сказал, что улик нет, ведь никто не видел, как он это сделал, видели только седан темного цвета. И, судя по всему, у Хантера есть алиби. Его медицинская сестра говорит, что он занимался корреспонденцией в своем офисе как раз в то время, когда эта женщина погибла. Дрейпер заявил, что разговаривал с Кристианом Хантером и тот сказал ему, что она оставила его ради другого мужчины. Теперь они ищут этого неизвестного.

Элизабет закрыла глаза.

— Ее звали Сьюзен. Но фамилии не знаю.

— Лински.

— Бедняжка, бедная женщина. Она ведь никому не причинила зла.

— Хочешь знать, что сделала я, Элизабет? Позвонила губернатору и мэру. Сказала им, что происходит. Сообщила, что моя бабушка, Лоретта Карл-тон, очень обеспокоена тем, что полиция относится ко всему этому как к шутке. В конце концов убиты двое людей — Дрейк и Сьюзен Лински. Посмотрим, что будет дальше.

— Спасибо, Кэтрин. Как бабушка?

— Держится. Она уже наорала на меня за то, что я позвонила большим шишкам. Но я велела не вмешиваться, Элизабет, где тебя искать на случай, если ты мне понадобишься?

— В штате Мэн, Крисмас-Коув. У Джонатана здесь домик.

Кэтрин улыбнулась в микрофон.

— Я так и думала, что в этом замешан мужчина. Кто он, Элизабет?

— По правде говоря, человек, которого я пыталась уничтожить. А сейчас собираюсь за него замуж.

— Замуж!

— Да, звучит, как будто я сошла с ума, верно? Порадуйся за меня, Кэтрин. Я вполне уверена в своих чувствах. И впервые уверена в чувствах мужчины ко мне.

— Для меня это такая неожиданность. Я прямо в шоке. Но ты не единственная… Ладно, скажу позже. Забавно, как быстро все меняется! Будь осторожна, Элизабет. Думаю, твой Джонатан все знает?

— Да, он тебе понравится, Кэтрин. Он очень хороший человек.

— Если ты ему доверяешь, вероятно, так и есть. Они поговорили еще несколько минут, потом Элизабет повесила трубку и набрала номер Адриана и Милли, но не сказала, где находится.

— Готова ехать в Ньюкасл? — спросил Джонатан, когда она повесила трубку. — Что-то ты бледна, дорогая. Все обойдется. Поедем, ты мне все расскажешь по пути в Ньюкасл.

Единственное, что он спросил, когда она закончила:

— Можно ли доверять Кэтрин Карлтон?

— Да, иначе я бы не стала с ней говорить.

— Ну и хорошо. А сейчас мы заедем к ювелиру. А потом я хочу заниматься с тобой любовью, пока не замолчат чайки.

— Ну, это невозможно.

— Верно.

Ему нравилось прикасаться к ней, чувствовать гладкую кожу под пальцами, чувствовать, как сокращаются мускулы, когда его пальцы поглаживали ее живот. Он поднял руку над ее головой и сказал:

— Я хочу наполнить тебя всю. Элизабет рассмеялась, хотя его голос звучал серьезно.

— Хочешь, чтобы я стала толстухой, вроде тех, что выступают в цирке, моряк?

— Нет, хочу, чтобы ты была беременна и паслась на моем заднем дворе.

Она опустила голову, чувствуя себя дурой.

— Я не пользуюсь противозачаточными средствами.

Джонатан опустил руку и оставил ее покоиться на ее бедре.

— Тогда давай завтра поженимся в Ньюкасле.

— Мне нравится твоя манера разрешать проблемы, — сказала Элизабет. Она посмотрела на свое кольцо с алмазами и сапфирами на левой руке.

— Джонатан, к вопросу о детях и обо всем остальном…

— Гм?

Его зубы слегка прикусили кожу у нее на животе, язык провел по животу в направлении пупка.

— Вот почему вышла замуж за Тимоти. Его рука рванулась вверх, а голос недоверчиво спросил:

— Потому что ты от него забеременела? Элизабет так долго хранила это глубоко, глубоко внутри. А теперь все всколыхнулось, и она снова испытала ту прежнюю боль, и унижение, и безнадежность, которую отчасти компенсировало чувство благодарности.

— Я знаю, что люди делятся на два лагеря. Большинство считает, что я вышла за Тимоти из-за денег. Мнение меньшинства заключается в том, что я вышла за него, потому, что хотела обрести в нем отца, — на этот раз нежного и любящего. На самом деле ни те, ни другие не знали правды.

— Так что же случилось, Элизабет? Он оторвался от нее и лежал теперь на боку, опираясь на локоть. Затем нежно отвел волосы от ее лица за ухо.

— Я встречалась с одним человеком, тоже пианистом — итальянцем из Милана, очень талантливым. Однажды ночью он меня изнасиловал. Ему льстило, что я была девственницей и слыла недоступной. Я сказала ему, что пойду в полицию. А он просто расхохотался. Он сказал, что всем известно, что я к нему неравнодушна, и что все будут смеяться надо мной, и моя карьера будет погублена. По-видимому, он всюду хвастал, что одержал верх над ледяной Элизабет Ксавье и затащил ее в постель. Я была в ярости, но поняла, что он прав, поэтому в конце концов уползла, поджав хвост и сказав ему, что никогда больше не захочу его видеть. К этому времени я познакомилась с Тимоти и, сказать по правде, привязалась к нему. Он и в самом деле походил на благожелательного отца, но в то же время был очень умным, очаровательным и всегда точно знал, чего хочет. Никогда до этого не встречала никого, похожего на него. Как-то раз он пришел ко мне на квартиру, а я все время плакала, даже хотела умереть, потому что выяснилось, что я беременна и не знала, что делать. Меня вырастили в уважении к жизни, поэтому аборт для меня был немыслим. Я рассказала Тимоти все.