Императрица семи холмов - Кейт Куинн

Викс обвел взглядом небольшой атрий: голубая плитка, скромные колонны, и главное, он такой узкий, что его можно преодолеть в три шага.

– Неужели жалованья квестора мало, чтобы прибрести что-то поприличнее? Я надеялся увидеть роскошную виллу на пол-Палатинского холма.

– На вилле обитает мой дед, который отошел от дел. Я бы мог остаться с ним, если бы захотел. Но теперь я человек взрослый и самостоятельный. У меня есть должность, и мне нет необходимости жить с остальными членами семейства, тем более что матери больше нет в живых, а сестры вышли замуж. Вот я и подыскал себе собственное жилье.

Причем более чем скромное жилье: опочивальня, рабочий кабинет и атрий, который время от времени выполнял роль пиршественной залы. Правда, пиры тоже были более чем скромные.

– Как видишь, дом небольшой, – довольно произнес Тит.

– Но тебе его хватает, – кивнул Викс, оглядывая старого друга с головы до ног. – Все-таки тога лучше, чем латы. Квестор, если не ошибаюсь? Я получил твое последнее письмо…

– Никаких походов, никакой грязи, – согласился Тит. – Лишь чистые интриги и политиканство.

Викс недовольно фыркнул.

– Только не говори мне, что ты превращаешься в холодную ящерицу вроде Адриана!

– Пока еще нет, но, с другой стороны, «никто не становился дурным всего за один шаг».

– Проклятие, я забыл, что ты любитель сыпать цитатами! Кто это, Катон?

– Ювенал. Почему ты решил, что это Катон?

– Потому что, дружище, половина твоих цитат – это Катон.

Затем Тит попросил Викса вытащить из кабинета две кушетки, по одной на каждом плече. Вскоре перед ними высились блюда с фаршированным лососем, жареной свининой, свежеиспеченным хлебом и спелыми персиками. Энния только успевала подносить новые угощения.

– Кстати, а что привело тебя в Рим? – спросил наконец Тит, когда Викс разделался с половиной свиной лопатки. – Или я уже тебя спрашивал?

– Легион раз в три месяца отчитывается перед императором. – Викс запил свиную лопатку вином. – Первый копейщик не желал, чтобы я вертелся у него под ногами. Этот ублюдок на дух меня не переносит.

– Что ты натворил на этот раз?

– Всего лишь хочу получить его место, – честно признался Викс.

– В таком случае мой руки после каждого блюда, а не просто макай в воде пальцы. – Тит выгнул бровь, глядя, как Викс отламывает ломоть хлеба. – Даже не мечтай стать первым копейщиком без хороших манер.

– Сначала мне нужно дослужиться до центуриона. Следующая вакансия – моя. Ведь мне уже стукнуло тридцать.

– Скажи, а Симон из твоего контуберния стал центурионом? Ему ведь было достаточно лет…

– Нет, в Десятом он больше не служит. Уволился и переехал в Рим. Ну, кто бы мог подумать!

После этого Тит засыпал меня вопросами про наш Десятый легион. Новый легат – он строгий или смотрит на все сквозь пальцы? Юлий по-прежнему утверждает, будто Юлий Цезарь его прямой предок? А Прыщ? Он нашел, наконец, себе девушку, которая не бросит его ради флейтиста или трактирщика?

А ведь я скучаю по армии, поймал себя на мысли Тит. Нет, не по армейской жизни, без нее я как раз обойдусь. Я скучаю по армейскому братству, которое познал в Дакии. В политике ничего даже близко подобного нет и быть не может. Здесь все заняты собой, продвигают собственную карьеру. И тот, кого вы называете другом, вполне может подставить вам ножку, когда будут назначать нового претора.

В следующий миг в комнату вошла Энния.

– Теперь я вижу, что ты не шутил, господин, – сказала она, обводя взглядом горы обглоданных костей. – Он действительно ест за пятерых.

Впрочем, убирая со стола, она скромно потупила взор, и, когда вышла, колыхнув черной косой, Викс громко высказал ей вслед свое восхищение.

– Смотрю, ты охоч на хорошеньких домоправительниц, – сказал он другу.

Тит смущенно провел рукой по волосам. Энния была вольноотпущенницей в доме его деда – черноглазая, двадцатипятилетняя женщина, с хорошеньким личиком и острым язычком. И когда Тит обзавелся собственным домом, он не замедлил сделать ей предложение, от которого она не смогла отказаться.

– Дом небольшой. Ты с ним легко управишься, – сказал он ей. – Лишь несколько слуг, чтобы готовить пищу и обстирывать одинокого человека. Назначаю тебя главной. Хватит быть частью толпы вольноотпущенников.

– Значит, я буду твоей домоправительницей, – подвела итог Энния. – Постель твою тоже буду греть я?

– Я не против, хотя требовать этого от тебя не стану. С другой стороны, ты хорошенькая. – Тит на минуту умолк, а потом стыдливо добавил: – Будем считать, что мы с тобой договорились. Жены у меня пока нет, ходить по лупанариям я не любитель, а на куртизанок у меня нет денег.

– Я не участвую в оргиях и не обслуживаю твоих приятелей, – выразительно добавила Энния. – И сколько ты будешь мне платить, доминус?

Тит назвал скромную, но вполне достойную плату. Энния фыркнула. Тит увеличил сумму. Энния подняла брови.

– Боюсь, это все, что я могу тебе предложить, – твердо сказал он. – Но я согласен дарить тебе пару новых платьев в год и делать подарок к сатурналиям.

– Идет, – согласилась Энния. – Я останусь в доме до тех пор, пока ты не женишься. Думаю, когда это произойдет, я уже буду немолода и с радостью отойду от дел.

Так Тит обзавелся домоправительницей и любовницей в одном лице.

– Ты ведь не слишком искушен в женщинах? – спросила она его и взялась за его образование с не меньшей энергией, нежели за управление домом. И Тит, и дом были счастливы.

– А я почему-то думал, что ты уже женат, – машинально заметил Викс. – Что какая-нибудь юная красотка заполучила тебя в свои сети.

– Да, я был на волосок от этого в прошлом году. Дочь легата. Такая рыжеволосая.

– Лично я люблю рыжих, – ответил Викс и присвистнул.

– Я тоже. Но Вибия Сабина меня отговорила. Сказала: ты посмотри на ее рабынь. Неужели ты хочешь, чтобы на тебя из зеркала смотрело точно такое же испуганное лицо?

Викс замер, держа в руках разрезанный не до конца персик.

– Ты все еще видишься с Сабиной?

– Да, когда она бывает в Риме.

Что случалось нечасто, поскольку Адриан увез жену с собой в Паннонию. Не зная, говорить другу или нет, Тит серебряным ножом вырезал сердцевину яблока. И в конце концов решился:

– Между прочим, она сейчас в Риме.

– Мне-то какая разница, – буркнул Викс, салфеткой вытирая с рук сок персика.

– Старую любовь просто так из сердца не выкинешь, – произнес Тит, глядя в потолок.

– Я сказал, какая мне разница. Катон? Угадал?

– Катулл. Как бы там ни было, наместник Адриан вернулся из Паннонии, так что она с ним.