Эхо прошлого - Диана Гэблдон

язвительно о них отзывался, и сжала челюсти.

Я ласково коснулась спины Джейми, провела большим пальцем по бледной кривой полоске. Джейми дернулся во сне, я замерла, прижав ладонь к его спине.

«Что будет дальше?» — вдруг подумала я. С ним? Со мной? В ушах звучал язвительный голос Тома: «А с меня хватит войны. Удивляюсь, как она не надоела вашему мужу».

— С тебя точно хватит, — вполголоса пробормотала я. — Трус!

Том Кристи попал в тюрьму как якобит. Он действительно был якобитом, но не солдатом. Он поставлял продовольствие армии Чарльза Стюарта, рисковал своим здоровьем и положением — и все потерял, — но не жизнью или телом.

Тем не менее Джейми его уважал, а это что-то значило, ведь он прекрасно разбирался в людях. И я достаточно долго наблюдала за Роджером, чтобы понять, что путь священнослужителя совсем не легок, даже если кто-то думает иначе. Роджер тоже не был трусом. Интересно, как он найдет свой путь в будущем?

Я беспокойно повернулась в постели. Внизу на кухне готовили ужин: до меня доносился густой, насыщенный морем аромат жареных устриц, сдобренный запахом печеного картофеля и древесного дыма.

Джейми заворочался и перекатился на спину, но не проснулся. Время еще есть. Джейми что-то снилось; я видела, как его глаза двигаются под закрытыми веками, а губы сжимаются.

Тело тоже напряглось, внезапно словно окаменело рядом со мной, и я ошеломленно отодвинулась. Джейми негромко и гортанно застонал, и его тело с усилием выгнулось. Он издавал полузадушенные звуки, то ли стонал, то ли кричал во сне, я так и не поняла, но не стала ждать, чтобы выяснить.

— Джейми, проснись! — резко сказала я, но не прикоснулась к нему, зная, что Джейми лучше не трогать, когда ему снится дурной сон: пару раз он едва не сломал мне нос. — Проснись!

Джейми охнул, восстановил дыхание и открыл затуманенные глаза. Он явно не понимал, где он, и я заговорила с ним ласковее, повторяла его имя и уверяла, что все в порядке. Джейми заморгал, с трудом сглотнул, затем повернул голову и увидел меня.

— Клэр, — подсказала я, видя, что он пытается вспомнить мое имя.

— Хорошо, — хрипло произнес он, закрыл глаза, потряс головой, потом снова их открыл. — Ты в порядке, саксоночка?

— Да. А ты?

Джейми кивнул и вновь ненадолго закрыл глаза.

— Да, все нормально. Мне приснился пожар. И еще я сражался. — Джейми чихнул. — Что-то горит?

— Наверное, ужин. — И правда, аппетитные запахи снизу сменились едкой вонью подгоревшей пищи и дыма. — Думаю, рагу убежало на плиту.

— Может, поужинаем сегодня в другом месте?

— Федра днем сказала, что у миссис Саймондс сегодня запеченная ветчина с горчично-изюмным соусом. Возможно, еще что-нибудь осталось. Ты точно в порядке? — снова спросила я.

В комнате стоял холод, но на груди и лице Джейми блестел пот.

— О да, — ответил Джейми, сел и с силой пригладил волосы руками. — С такими снами я справлюсь. — Он откинул с лица волосы и улыбнулся. — Ты растрепанная, как молочай, саксоночка. Ты тоже спала беспокойно?

— Нет, — ответила я, вставая и надевая сорочку, потом взяла щетку для волос. — Беспокойно было до того, как мы заснули. Или этой части ты не помнишь?

Он рассмеялся, вытер лицо, встал, чтобы воспользоваться ночным горшком, и начал натягивать рубашку.

— А как насчет других снов? — внезапно спросила я.

— Что? — Он с недоуменным видом вынырнул из рубашки.

— Ты сказал, что с такими снами ты справишься. А с какими нет?

Лицо Джейми дрогнуло, словно поверхность воды, когда бросаешь в нее камень, и я, повинуясь порыву, протянула руку и сжала его запястье.

— Не прячься, — тихо сказала я, глядя ему прямо в глаза и не давая скрыться под маской. — Доверься мне.

Джейми все же отвел взгляд, но только для того, чтобы взять себя в руки. Он не прятался. Когда он снова посмотрел на меня, в его взгляде был ответ на вопрос: там смешались смущение, униженность, замешательство и остатки давно сдерживаемой боли.

— Иногда… мне снится… — запинаясь, произнес Джейми, — то, что со мной делали против моей воли. — Он глубоко и сердито дышал носом. — И я просыпаюсь со стояком и набухшими яйцами, и мне хочется пойти и убить кого-нибудь, а в первую очередь себя, — торопливо закончил он и скривился. — Но это случается нечасто, — добавил он, коротко и прямо взглянув на меня. — И я никогда… никогда бы не полез к тебе после такого сна. Ты должна это знать.

Я сильнее сжала его запястье. Мне хотелось сказать: «Ты мог бы… Я бы не возражала». Это было правдой, и раньше я бы не колеблясь произнесла эти слова. Только сейчас я знала куда больше, и если бы мне когда-нибудь приснился Харли Бобл или тот тяжелый мужчина с мягким телом и я проснулась бы возбужденной, — слава богу, такого никогда не случалось! — нет, я ни за что бы не стала приставать к Джейми или использовать его тело, чтобы удовлетворить похоть.

— Спасибо, — тихо проговорила я, — за то, что рассказал. И за нож тоже.

Джейми кивнул и повернулся, чтобы взять бриджи.

— Я люблю ветчину, — сказал он.

Глава 20

Я сожалею…

Лонг-Айленд, колония Нью-Йорк. Сентябрь, 1776 г.

Уильям жалел, что не может поговорить с отцом. И вовсе не потому, что лорд Джон пустил бы в ход какие-то рычаги, нет. Ему просто хотелось услышать парочку полезных советов. Но, к сожалению, лорд Джон вернулся в Англию, и Уильям остался наедине со своими печалями.

Если быть точным, то не совсем наедине. Сейчас Уильям командовал отрядом солдат, которые охраняли таможенный пропускной пункт на краю Лонг-Айленда. Уильям злобно прихлопнул комара, севшего на его запястье. Жаль, что нельзя сделать то же самое с Клэрвеллом.

Лейтенант Эдвард Маркхэм, маркиз Клэрвелл. Известный Уильяму и паре его самых близких друзей еще как Нед-без-подбородка или Понс[52]. Почувствовав комариный укус, Уильям хлопнул по собственному выдающемуся подбородку и вдруг заметил, что двое его людей куда-то исчезли. Громко зовя их по имени, Уильям направился к фургону, который они проверяли.

Рядовой Уэлч выскочил из-за фургона, словно чертик из табакерки, испуганно тараща глаза и вытирая рот. Уильям подался вперед, принюхался и коротко обронил:

— Виновен. Где Лонфол?

Тот был в фургоне: торопливо заключал сделку с его владельцем за три бутылки контрабандного бренди, который вышеуказанный джентльмен собирался незаконно провезти. Угрюмо отмахиваясь от полчищ комаров-людоедов, налетевших с болот неподалеку, Уильям арестовал