Огненный крест - Диана Гэблдон

свой килт. Однако я не двигалась с места. Лезвие кинжала, теплое от его руки, приятно грело ладонь.

Джейми удивленно взглянул на меня, но я покачала головой.

— Подожду тебя.

Он быстро оделся. Несмотря на дурные предчувствия, меня восхищали его инстинкты. Сегодня он надел не обычный малиново-черный килт, а охотничий, желая привлечь людей не богатством наряда, а его самобытностью: показать горцам, что он один из них. Плед, как всегда, заколол брошью в виде бегущего оленя, надел пояс с ножнами, чистые шерстяные чулки. И все молча, погруженный в свои мысли, — так священник облачается в одеяния перед торжественным церковным ритуалом.

Сегодня начнется. Роджер и остальные мужчины уже отправились в горы, чтобы привезти тех, кто живет поблизости. Сегодня Джейми зажжет крест и впервые призовет людей на войну, а сделку закрепит виски.

— Знаешь, Бри была права, — заговорила я, чтобы нарушить молчание. — Она сказала, что ты основываешь собственную религию. Когда увидела твой крест.

Он недоуменно покосился на меня, потом взглянул в сторону дома и насмешливо скривил губы.

— Наверное, так и есть. Помоги мне Господь.

Он забрал у Джемми кинжал, отер его о складки килта и засунул в ножны.

Слова встали в горле комом, и я торопливо выпалила:

— Ты просил Господа тебе помочь? Во время того ритуала?

— А, нет. — На секунду он отвел глаза. — Я взывал к Дугалу Маккензи.

Меня затошнило. Дугал ведь умер, еще давно, в самом конце восстания. На руках у Джейми… с его кинжалом в горле. Я сглотнула желчь, невольно скользнув взглядом по ножнам на поясе.

— Я примирился с Дугалом, — тихо сказал Джейми, заметив выражение моего лица. Он коснулся рукояти кинжала с золоченым навершием, который некогда принадлежал Гектору Кэмерону. — Дугал был вождем. Он бы понял, что я не мог поступить иначе.

Теперь ясно, что именно сказал Джейми, стоя лицом к западу, куда устремлялись души мертвых. То была не молитва и не мольба. Слова, которые он произнес, были мне знакомы, хотя я не слышала их уже целую вечность. Джейми кричал: «Tulach Ard!» — боевой клич клана Маккензи.

Я проглотила комок.

— Думаешь, он поможет?

— Если сумеет. Мы много лет сражались с ним спина к спине. Кровь за кровь, саксоночка.

Я невольно кивнула в ответ и прижала к плечу Джемми. Небо по-зимнему белело, на поляну наползали тени. Камень у черного ручья казался призраком.

— Пойдем, — сказала я. — Уже темнеет.

Глава 23

Бард

Приветливо светились окна, из печной трубы валил дым с искрами, суля тепло и пищу. Роджер устал, продрог и ужасно проголодался и потому при виде родных стен ощутил приступ особенной нежности, усугубленный тем, что завтра снова придется их покинуть.

— Брианна?

Он зашел в дом, щурясь на свету.

— Вот ты где! Так поздно! Ты где был?

Она выскочила из задней комнаты, держа на бедре ребенка и прижимая к груди ворох клетчатой ткани. Брианна подалась к мужу, чтобы поцеловать его и оставить на губах дразнящий вкус сливового повидла.

— Я десять часов провел в седле. — Роджер забрал у нее тартан и бросил на кровать. — Искал каких-то мифических голландцев. А теперь иди сюда и поцелуй как следует.

Она услужливо обняла его свободной рукой. Роджер подумал, что ужин, пожалуй, подождет. У ребенка, однако, были свои планы, и он издал громкий вопль. Брианна, поморщившись, отступила.

— Зубы режутся? — спросил Роджер, глядя на распухшее личико сына, лоснящееся от слюней и слез.

— Как ты догадался? — язвительно отозвалась Брианна. — Вот, подержи минутку.

Она сунула брыкающегося Джемми отцу и принялась расшнуровывать лиф зеленого платья, мятого и сплошь покрытого пятнами молока. Высвободив одну грудь, она забрала ребенка и села на стул возле очага. Джемми взвыл и замолотил кулачками.

— Капризничает весь день, — покачала она головой. — Начинает сосать и тут же все выплевывает. Не дается на руки и орет, если положить в колыбельку. Такое чувство, будто я весь день сражаюсь с аллигаторами.

— Хмм… Плохо. — Роджер украдкой потер нывшую поясницу. — А тартан зачем?

— Ох, совсем забыла — это тебе. Па принес. — Отвлекшись на секунду от воющего ребенка, Брианна впервые внимательно посмотрела на Роджера. — У тебя все лицо в грязи — упал с лошади?

— И не раз.

Он подошел к умывальнику, стараясь не хромать. Один рукав и штанина до колена были сплошь заляпаны глиной, из-за воротника высыпался целый ворох листьев.

— Да? Ужас какой. Тихо, малыш, тихо… Не поранился?

— Нет. Все хорошо.

Роджер повернулся спиной, наливая в таз воду. Умываясь, он прислушивался к воплям Джемми и думал, каковы шансы уложить Брианну в постель до завтрашнего отъезда. Учитывая, что у ребенка растут зубы, а его дед строит какие-то планы на вечер, шансы эти весьма невелики, но надежда умирает последней.

Роджер вытер лицо полотенцем и оглянулся украдкой в поисках еды. Оба стола, однако, были пусты, хотя в воздухе витал сильный запах уксуса.

— Квашеная капуста? — принюхиваясь, догадался он. — Мюллеры приезжали?

— Привезли два бочонка. — Брианна указала в дальний угол. — Один — нам. Ты сегодня хоть что-нибудь ел?

— Нет.

Желудок громко заурчал, согласный даже на холодную квашеную капусту, раз уж ничего не предлагают. Хотя в большом доме должна быть еда. Ободренный этой мыслью, Роджер стянул штаны и принялся неуклюже заматываться в тартан.

Джем понемногу притих.

— А что за голландцев ты искал? — спросила Брианна, продолжая укачивать ребенка, хоть и не так усердно.

— Джейми отправил меня на северо-восток к семье, которая якобы поселилась где-то возле Бойлин-Крик, — сообщить о мобилизации и привезти с собой мужчин. — Роджер нахмурился, раскладывая ткань на кровати. Такой плед он носил всего пару раз в жизни и самостоятельно надевать не умел. — Слушай, а мне обязательно это напяливать?

Брианна весело фыркнула.

— Ты ведь не пойдешь в большой дом в одной рубашке? Так что, голландцев не нашел?

— Только деревянный башмак.

Роджер добрался до реки и проехал по ее берегу около мили, уворачиваясь — не всегда удачно — от низких ветвей лещины, но так никого и не встретил, кроме лиса, который при его появлении шмыгнул в кусты.

День был долгим и неудачным. Хотя провал не так уж страшен: Джейми сказал «найди, если сумеешь». Даже если бы Роджер и нашел их, голландцы могли не понять его речь, ведь язык он учил целую вечность назад, когда пару месяцев жил в Амстердаме. А еще они могли запросто отказаться ехать невесть куда за незнакомцем. Однако чувство неудачи кололо изнутри, точно камешек в обуви.

Надевать тартан — не самое легкое занятие. Проще всего лечь на свернутую ткань и перекатываться по ней,