Огненный крест - Диана Гэблдон

Роджеру, когда он заметил рыжие всполохи в распущенной шевелюре Джейми. Наверное, в нем текла кровь викингов, тех огромных необузданных берсерков, которые были рождены для войны.

Зима минует скоро,

Чертополох взойдет

И весь народ шотландский

Под стяги соберет.

Так было, и так будет. Именно за это сражались люди — за дом и за семью.

Еще один рыжий всполох мелькнул возле вертела со свиньей — там стояла Бри с Джемми на руках. Сейчас Роджер бард при горце-вожде; скоро он будет воином, чтобы спасти своего сына и всех его будущих потомков.

И пусть король английский

Идет на нас войной —

Спесивых англичан

Прогоним мы домой.

Прогоним мы… домой.

Глава 25

Пусть ангелы лелеют их покой

Позже мы занялись любовью, надеясь обрести в супружеских объятиях утешение и покой. Отгородившись ставнями от голосов со двора (бедняга Роджер еще пел на радость публике), мы смогли хоть на время забыть о трудностях минувшего дня.

Джейми крепко обнял меня, зарывшись лицом в волосы.

— Все будет хорошо, — шепотом заверила я, поглаживая влажные пряди и разминая твердые, точно дерево, плечи.

— Знаю.

Он лежал на мне неподвижно — и наконец окаменевшие мышцы расслабились и отяжелевшее тело вдавило меня в матрас. Услышав мой судорожный вздох, Джейми перекатился на бок.

В желудке у него заурчало, и мы расхохотались.

— Не успел поужинать?

— Сперва не мог — боялся, вдруг начнутся колики. А потом было некогда. Здесь есть чем перекусить?

— Нет, — с сожалением отозвалась я. — Были яблоки, так до них добрались дети Чишолма. Прости, я о тебе не подумала.

Я ведь знала, как редко он ест перед ответственным делом, но совсем забыла, что и после ему не дадут спокойно поужинать, потому что каждый захочет «сказать всего пару словечек, сэр».

— У тебя было много других дел, саксоночка, — насмешливо отозвался Джейми. — Не кори себя, потерплю до завтрака.

— Точно? — Я выпростала ноги из-под одеяла. — Там много чего осталось, я могу сходить, если сам не хочешь, и…

Он взял меня за руку и затянул обратно в постель — еще и обнял, чтобы я наверняка никуда не делась.

— Нет уж, — решительно возразил Джейми. — Это, возможно, последняя ночь, которую я провожу в постели с женой. Не хочу вставать — и тебя отпускать.

— Хорошо.

Я послушно прильнула к нему, радуясь, что никуда не надо идти. В нашу спальню без крайней необходимости никто не сунется, но стоит спуститься вниз, как все тут же налетят с вопросами, просьбами, советами… Лучше уж лежать здесь, нежиться в кровати и наслаждаться друг другом.

Свечи я затушила, очаг почти прогорел. Надо бы встать и подкинуть дров… Ладно, пусть потухает, все равно скоро утро.

Несмотря на тяготы дороги, путешествия я ждала с нетерпением. Оно манило новизной и приключениями, обещавшими разнообразить унылые будни, полные стирки и свар. И все же Джейми прав — сегодня мы последний раз за долгое время сможем посибаритствовать.

Я потянулась, наслаждаясь мягкостью перины и гладкостью простыней с легким ароматом розмарина и бузины. Кстати, упаковала ли я постельные принадлежности?..

Сквозь ставни доносился голос Роджера, сильный, но уже хриплый от усталости.

— Пора бы Дрозду в кровать, — с легким неодобрением заметил Джейми. — Если он хочет как следует попрощаться с женой.

— Господи, Бри и Джемми ушли давным-давно!

— Малыша, может, и уложили, а вот девочка еще там. Я только что слышал ее голос.

— Правда? — Я прислушалась, но ничего не разобрала за шумом аплодисментов, которые Роджер сорвал очередной песней. — Наверное, решила остаться рядом с мужем. К утру мужчины совсем выбьются из сил… не говоря уж о похмелье.

— Лишь бы в седле держались, а там пусть хоть все кусты заблюют, — дипломатично заверил Джейми.

Я подтянула одеяло, укутывая плечи. Роджер со смехом отказывался петь новую песню. Мало-помалу шум во дворе утих, хотя порой доносилось бульканье, когда трясли бочонок с пивом, выжимая из него последние капли.

В доме послышалась возня: младенческий плач, шаги на кухне, сонное попискивание малышни, разбуженной мужчинами, сердитое увещевание женщин…

После долгой прогулки с Джемми у меня ныли ноги, шея и плечи. Сон, однако, не шел, я не могла отключиться от внешнего мира, отгородиться от него глухими ставнями.

— Помнишь все, что ты сегодня делал?

Порой по ночам мы затевали игру: припоминали во всех подробностях, чем занимались, что видели или слышали… Практически вели устный дневник — а заодно лучше узнавали друг друга. Мне нравились отчеты Джейми, но сегодня он был не в настроении.

— Только как мы закрыли дверь этой спальни. — Он дружески ущипнул меня за ягодицу. — Зато что было после — во всех подробностях.

— Это я тоже хорошо помню, — заверила я и пощекотала пальцами ног его ступни.

Больше мы не разговаривали. Звуки внизу утихли, понемногу сменяясь разнокалиберным храпом. Я старалась уснуть; невзирая на усталость, ничего не выходило. Перед глазами то и дело вспыхивали разные сцены сегодняшнего дня. Миссис Баг с метлой, Герхард Мюллер в грязных сапогах, общипанный виноград, клубок квашеной капусты, круглая розовая попка Джемми, десятки Чишолмов, носящихся по дому… Пытаясь выбросить из головы лишние мысли, я принялась составлять список необходимых лекарств.

Однако стало еще хуже: вскоре сон и вовсе меня покинул, когда я представила, как мой медицинский кабинет разносят ко всем чертям, Бри, Марсали и дети подхватывают странную заразу, а миссис Баг затевает кровавый бунт…

Джейми лежал на спине, сложив на животе руки, будто фигура на надгробии. Глаза у него были закрыты, но во сне он хмурился и шевелил губами, словно спорил сам с собой.

— Ты так громко думаешь, что даже мне слышно, — улыбнулась я. — Или ты считаешь овец?

Он сразу же распахнул глаза и грустно усмехнулся.

— Вообще-то свиней. Причем в углу постоянно маячит белая тварь…

Я рассмеялась, положила голову ему на плечо и глубоко вздохнула.

— Нам и правда стоит поспать, Джейми. Я так устала, что даже кости ноют, а ты ведь встал гораздо раньше.

— Угу…

Он обнял меня, укладывая поудобнее.

— Этот крест… От него дом не загорится? — вспомнила я еще один повод для тревоги.

— Нет. Он уже давно прогорел.

Огонь в очаге потрескивал на ложе пылающих углей. Я перевернулась, глядя на пламя.

— Перед тем как пожениться, мы с Фрэнком беседовали с одним священником. Тот советовал на ночь брать в постель четки. Фрэнк так и не понял зачем: то ли вместо снотворного,