Драгоценности - Даниэла Стил

— С ней все в порядке?

— Она очень устала… Во время операции ей пришлосьперенести боль… Конечно, мы делали для нее все, что могли… чтобы оначувствовала себя лучше. Она сможет поехать домой через одну-две недели.

Он вышел из комнаты, а Вильям сел и задумался о своей жене,о том, как много она для него значила, о детях, которых она родила… и воттеперь еще один ребенок.

Только к вечеру он наконец увидел ее, она была в полусне, ноулыбнулась ему, она знала о ребенке.

— Это мальчик, — прошептала она, и он кивнул,улыбнулся и поцеловал ее. — Все хорошо?

— Чудесно, — заверил он ее, и она погрузилась всон и вдруг открыла глаза.

— Мы можем назвать его Ксавье? — спросила она.

— Хорошо, — согласился он.

Позднее она категорически отказалась выбрать какое-нибудьдругое имя. Она сказала, что это имя вceгда ей нравилось. Они назвали егоКсавье Альберт, в честь его кузена, последнего короля, отца королевы Елизаветы,которого Вильям всегда очень любил.

Она пролежала в госпитале целых три недели, и ониторжественно принесли ребенка домой, хотя Вильям безжалостно подшучивал надней, что она не сможет больше родить. Он сказал ей, что его это ужасноогорчает, он надеялся, что в свое пятидесятилетие она подарит ему шестогоребенка.

— Конечно, мы могли бы усыновить малыша, — заметилон, когда они возвращались в замок, а она угрожала, что разведется с ним.

Дети пришли в восторг от Ксавье. Это был крупныйжизнерадостный мальчик с покладистым характером. Казалось, его ничего небеспокоило, и он всем нравился, однако ему недоставало того очарования, которымобладал его брат Джулиан. Он был открытый и добродушный по натуре. Но кажется,у него было свое собственное мнение, хотя, к счастью, не такое категоричное,как у его сестры.

На следующее лето Ксавье постоянно кто-нибудь куда-тоуносил. Он всегда был на руках или играл с Джулианом, Изабель или своимиродителями.

Но Сара меньше занималась ребенком, чем ей хотелось бы.Вильяму нездоровилось, и к концу лета она все внимание уделяла ему. Сердцеснова причиняло ему беспокойство, и доктор в Ля-Мароле сказал, что ему ненравится, как он выглядит и у него сильно развился артрит.

— Так нелепо быть для тебя такой обузой, —жаловался он ей. Когда мог, брал Ксавье к себе в постель. Но, по правде говоря,большую часть времени сильные боли не давали ему насладиться обществом младшегосына.

Рождество в этом году было грустным. Сара два месяца не былав Париже, а в Лондон последний раз наведывалась летом. Сейчас она не могла заниматьсябизнесом и доверила все Нигелю, Филиппу и Эмануэль, передав им все управление.Она хотела все свое время целиком посвятить Вильяму.

Джулиан все каникулы провел с ними. А Филипп даже прилетелиз Лондона в сочельник, и они в столовой устроили прелестный обед и дажеухитрились пойти в церковь, хотя Вильям чувствовал себя не совсем здоровым,чтобы присоединиться к ним. Филипп заметил, что он как-то сморщился, у него былболезненный, изможденный вид, но он попрежнему был силен духом. Он сохранилтакт и чувство юмора. По-своему он был великим человеком, и за короткое время вэтот день Филипп понял это.

Эмануэль приехала на Рождество из Парижа. Она не сталаговорить Саре, как она потрясена состоянием Вильяма. Она проплакала всюобратную дорогу в Париж.

Филипп уехал на следующее утро, а Джулиан должен был поехатькататься на лыжах в Куршевель, но ему очень не хотелось уезжать, и он сказалсвоей матери, что, если он ей понадобится, он немедленно вернется домой. Онадолжна только позвонить ему. Изабель уехала, чтобы провести оставшиеся каникулыс друзьями, с которыми познакомилась прошлым летом. Для нее это было настоящимприключением, первый раз она уезжала из дома на такой долгий срок. Но Сарасчитала, что в девять лет она была достаточно взрослой для такого путешествия.Она должна была вернуться через неделю, и, может быть, к тому времени ее отецбудет чувствовать себя лучше.

Но казалось, с каждым днем ему становилось все хуже. И когданаступил Новый год, он был слишком слаб, чтобы отпраздновать первый день рожденияКсавье. Сара испекла для мальчика маленький пирог и за ленчем пропела ему«Счастливого дня рождения», а потом бросилась вверх по лестнице, чтобы побыть сВильямом.

Последние несколько дней большую часть времени он спал, нокогда слышал, как она входит в комнату, открывал глаза, как бы тихо она нивходила. Ему нравилось, когда она была рядом. Она думала, не положить ли его вгоспиталь, но доктор сказал, что это не принесет пользы, они ничего не могутсделать. Тело, которое разрушалось в течение двадцати пяти лет, было совершенноизношено, и его уже нельзя было восстановить, и оставалось только плыть потечению, пока все не будет кончено.

Ночью после дня рождения Ксавье она тихо лежала в постелирядом с Вильямом, держа его в своих объятиях, и почувствовала, что он прильнулк ней, почти как ребенок, как когда-то Лиззи, и тогда она поняла. Она прижалаего к себе, накрыла одеялом и попыталась отдать ему всю любовь и все силы. Аперед рассветом он посмотрел на нее, поцеловал в губы и вздохнул. Она нежно поцеловалаего в лицо, он вздохнул последний раз и тихо умер в объятиях жены, котораявсегда любила его. Она долго сидела, обнимая его, и слезы катились по ее лицу.Она не хотела, чтобы он умирал, не желала жить без него. Ей хотелось умеретьвместе с ним, и тут она услышала плач Ксавье и поняла, что не может этогосделать. Он заплакал, словно почувствовал, что умер его отец. И как ужасна быладля него эта потеря, как ужасна она была для всех них.

Она нежно уложила его, еще раз поцеловала, и, когда взошлосолнце и его лучи проникли в комнату, она плача вышла в коридор и тихо закрыладверь. Герцог Вайтфилд умер. А она стала вдовой.

Похороны были мрачными, хор местной церкви в Ля-Мароле пел«Аве Мария». Из Парижа приехали близкие друзья, но основное поминовение должнобыло состояться в Лондоне через пять дней.

Она похоронила его рядом с Лиззи. Они с Филиппом спорили обэтом всю ночь. Он говорил, что семь столетий герцогов Вайтфилдов хоронят вВайтфилде. Но Сара не могла с этим согласиться. Она хотела, чтобы он былпохоронен здесь, недалеко от нее, в том месте, которое он любил, где жил итрудился вместе с ней.

Они вышли из церкви, она держала за руку Изабель, а Джулианподдерживал ее. Эмануэль тоже приехала в Ля-Мароль, она вышла из церкви под рукус Филиппом. Их было немного, и Сара для всех устроила в замке ленч. Пришлиместные жители, чтобы выразить ей свое соболезнование. Их Сара тоже пригласилана ленч, тех, кто работал у него, знал его и любил. Она не могла дажевообразить себе, как теперь она будет жить без него.

Она казалась окаменевшей, когда проходила по комнате,предлагая людям вино, пожимая руки и слушая, что они рассказывали о мсьегерцоге, истории из его жизни, которую они делили с ним больше двадцати шестилет. И теперь было невозможно представить, что все кончено. Нигель тожеприлетел из Лондона. Он, как и Сара, плакал, когда хоронили Вильяма. Она немогла видеть его там, рядом с Лиззи. Казалось, только вчера они приходили сюдаи вспоминали о ней… говорили о предстоящем рождении Ксавье, который стал теперьдля нее такой отрадой. Но малышу никогда не придется узнать своего отца. У негоесть два брата, которые могут позаботиться о нем, и мать с сестрой, обожающиеего, но он никогда не узнает, каким человеком был Вильям, и, думая об этом, оначувствовала, как сердце ее разрывается на части.